Когда глаза привыкнут к темноте - Наталия Кочелаева

В груди у нее словно кто-то жонглировал мячиками, сердце дрожало, то подкатывало к горлу, то прихватывало желудок. Охо-хо, глупость девичья! Уверена ведь была в благополучном исходе, так что ж еще? Тщательно выбрала одежду – открытый топ, белую юбку, бинтовала атласными ленточками босоножек стройные щиколотки. Мама говорила: у нее, когда носила Леру, так опухали ноги, что голенища сапог пришлось разрезать и подвязывать веревочками… «Неужели и у меня так будет? Не дай Боже!» Блеск на губы, каплю духов от японского волшебника Мияки – Макс подарил! Все, пора.

Она вышла из дому слишком рано и тут же пожурила себя за это. Приходить на место встречи первой – фи! Ничего, погуляет часок, заглянет в пару магазинов. Погода, надо сказать, к прогулкам располагала мало, ватное одеяло духоты накрыло город на Неве с раннего утра. Осталось положиться на кондиционированную прохладу магазинчиков, тем более что Лера наметила себе цель. По дороге попадется лавка со всякими оккультными заморочками, а Макс, как известно, от них без ума. Ароматические свечки, статуэтки пузатенького Будды, замысловатые обереги, звенящие трубочки и прочий колониальный хлам. Лера купит для него там подарок. Это будет изящный жест.

В магазине с глубокомысленным названием «Знание» кондиционера не было. Там царил полумрак, вдоль полок двигались бесплотные тени завсегдатаев. Молодые люди – лысые или с длинными волосами, экзальтированные пожилые леди, неухоженные бледные девицы. Многие задевали головой подвешенные к потолку ветерки, и тогда те жалобно звенели. От духоты Лере подурнело, она уже с трудом соображала и думала только о том, что с таким старанием уложенные пряди сейчас намокнут, прилипнут к черепу, вот будет красота! Впрочем, макияж тоже долго не продержится, надо срочно выбирать что-то и уматывать!

– Что-то определенное ищете?

Человек, задавший этот вопрос, обращался именно к Лере и, судя по наличию беджа, принадлежал к числу здешних служителей. Их так и хотелось называть – служителями, а не продавцами. Продавцы работают в бутиках и гастрономах, а персонал магазинчиков типа «Знания» явно полагал себя жрецами какого-то древнего и могучего культа. Лера много повидала таких местечек, Макс таскал ее то в поисках тапочек из каннабиса, то за особым чаем… Приказчики «Знаний» имели одинаковый таинственный свет в глазах, были одинаково причудливо одеты и утыканы побрякушками, одинаково не говорили, а вещали. Этот был не таков, и речью, и лицом производил впечатление абсолютно вменяемого человека. Может, самые неадекватные из них именно так и выглядят?

– Я ищу подарок, – доходчиво пояснила Лера.

– Оригинальный? Необычный?

Дурацкий все же вопрос. Интересно, что считается «необычным» в магазинчике такого типа?

– Именно…

– У меня есть то, что вы ищете, – скромно заверил ее продавец. – Вот! – И вынул из-за спины предмет непонятного назначения.

При ближайшем рассмотрении предмет оказался высушенной тыквой-горлянкой размером с небольшой кабачок. По темной поверхности шли терракотовые узоры, кельтский какой-то орнамент. Довольно красивый.

– Что это? – поинтересовалась Лера. – Тыква?

– Старинный ирландский инструмент! – не обидевшись, сообщил продавец. – Посох дождя!

Он с особым каким-то вывертом кисти потряс тыкву. Она была, как и следовало ожидать, полой, и находившиеся в ней семена, или что там еще, посыпались с легким шорохом, действительно напоминающим шорох дождя. Встряхнул посильней – и дождь превратился в ливень, и послышались далекие раскаты грома. Лера даже головой завертела. Неужели там, за затененными окнами, собралась гроза?

– Использовался для вызывания дождя и как музыкальный инструмент, – пояснил продавец. – Ну как?

– В Ирландии, по-моему, и так все время дожди, – сказала Лера.

– Вот! Значит, помогает! – приободрился продавец.

– Я его возьму.

– Пройдемте в кассу!

Обрадованный продавец, потрясая посохом, понесся к началу зала, а Лера потащилась за ним, соображая, что дождя нынче не миновать. У кассы она пришла в себя – высушенная тыква стоила столько, что в старину обошлась бы ирландской деревне в годовой урожай картофеля. Но отступать было поздно. Пожилая кассирша (в павлово-посадском платке на плечах, и это в такую-то духотищу!) пробила чек, продавец зачем-то начал устраивать посох дождя в оберточную бумагу. В бумаге древний инструмент лежать не хотел, выкатывался. Лера от нечего делать глазела по сторонам и снова обратила внимание на бедж, пришпиленный к тощей груди продавца.

«Ангел» – было на нем написано. Вот так, просто. На груди у павлово-посадской кассирши тоже был бедж, прямо на платке. Но там было написано не «суккуб» или там «гарпия», а просто «Ксения».

– Это меня так зовут, – любезно просвятил ее продавец, уже справившийся с посохом. – Ангел. Отец родом из Болгарии. По-моему, меня ради имени сюда и взяли. Разве я похож на ангела?

Нет, он не был похож. Худой, носатый. Черные вьющиеся волосы стрижены коротко, виски уже поредели. На цыганского барона похож, это да.

– Не знаю, я их никогда не видела, – призналась Лера, запихивая посох дождя в сумочку. – До свидания.

– Приходите к нам еще.

Она вышла на раскаленную, тяжело дышащую улицу, осилила пару шагов и зачем-то оглянулась. Сквозь затененное стекло Лера отчетливо увидела лица Ангела и Ксении. Приклеившись к окну, они глазели прямо на нее, и лица у них были внимательно-напряженные.

Как будто она шла по тонкому канату, а внизу зияла пропасть.

ГЛАВА 2

– Это не входило в мои планы.

– И в мои тоже, – охотно согласилась Лера.

Макс занял «их» столик – у самого окна, народу в кафе было пока немного, звучала неназойливая музыка, йогурто-вый десерт был вкусным, сок холодным, что еще для счастья надо? А надо, чтобы любимый человек не делал таких удивленных глаз и не пускался в рассуждения о том, что, дескать, «я еще юнец, мальчик, ребенок, мне своего заводить неохота». Кофейную чашечку он держал, оттопырив мизинец, покачивал ногой в остроносом ботинке, смотрел не на Валерию, а в окно.

– И в мои планы не входило, – повторила Лера. – Мне карьеру надо делать. Знаешь, я еще хотела заняться музыкой. Ты, может, скажешь, что это глупо, но помнишь, я…

– Вот и хорошо, значит, мы обо всем договорились. Сейчас дождь кончится, дойдем до банкомата…

– Дождь?

Действительно, начался дождь, по чистому стеклу струились потоки воды, на улице кто-то взвизгивал и раскатисто хохотал. Маленький зал кафе стал наполняться промокшими посетителями и, казалось, расширился от взволнованных речей и запаха озона.

– Да, дождь. Надо же, действует.