Противник за спиной - Хайдарали Мирзоевич Усманов

гигантов висели длинные мечи с широкими клинками. Рукояти, украшенные простыми, но внушительными навершиями, выглядели так, словно предназначались для рук куда большего существа, чем человек. И оба этих явно грозных воина остановились прямо напротив калитки, не издав ни слова. Их молчание было не менее грозным, чем их внешний вид.

Как только эти двое появились, вся группа людей, ожидавших сигнала, буквально замерла. Те самые слуги в плащах, кто находился у карет, сразу же затаились, стараясь даже не дышать слишком громко. Некоторые бросили быстрые, полные тревоги взгляды на этих воинов, словно проверяя, не направятся ли те в их сторону. Наблюдатели, уже итак буквально превратившиеся в тени у калитки, тоже замерли, перестав даже менять позу. Казалось, что они не могли позволить себе никакого движения, чтобы не привлечь внимания. Напряжение стало таким густым, что его можно было ощутить физически. Казалось, ещё немного – и сама тишина расколется под тяжестью этого ожидания.

Никто из людей у калитки не знал наверняка, чего ожидать, но все без исключения чувствовали, что появление этих двух фигур не было случайным. Все взгляды были сосредоточены на воинах. Даже те, кто делал вид, что занят чем-то другим, украдкой косились на них. Никто не осмеливался заговорить или пошевелиться лишний раз. Казалось, что любое неосторожное действие могло бы спровоцировать этих гигантов на немедленное нападение. Кто-то из присутствующих сейчас понимал, что эти двое, возможно, и есть те, кого все ждали, но никто не хотел быть первым, кто подтвердит это или начнёт действовать.

Эти же два воина всё также молчаливо стояли напротив калитки, как неподвижные статуи, их огромные тени, под неумолимыми лучами медленно поднимающегося в зенит солнца, медленно растекались по земле. Люди вокруг всё также напряжённо ожидали, что будет дальше. Было ясно одно. Их появление изменило исход событий, и теперь всё зависело от того, зачем эти двое пришли и что они собирались сделать. Тишина на улице стала ещё гуще, когда с мягким перестуком колес подъехали ещё две кареты. Они, как и предыдущие, выглядели максимально нейтрально: без гербов, без украшений, словно кто-то заранее позаботился стереть с них даже малейшие намёки на принадлежность. Окрашенные в глубокий тёмный цвет, с простыми металлическими полосами по краям, эти кареты, казалось бы, ничем не выделялись, но их лаконичная строгость почему-то вызывала ощущение недосказанности. Их колёса, почти беззвучные, покрытые мягкой накладкой, позволяли им двигаться бесшумно, не выдавая своих пассажиров даже шорохом. Сидящие на облучках карет возницы были заранее укутаны в длинные, бесформенные плащи с капюшонами, скрывающими лица. А когда эти экипажи остановились на выбранном месте, двери карет слегка приоткрылись. Ровно настолько, чтобы изнутри могли выглянуть спрятавшиеся там люди, чьи острые взгляды сейчас старательно осматривали всю прилежащую улицу. Однако никто из пассажиров из них так и не вышел, словно они ждали какого-то знака или подходящего момента.

После их появление всё это напряжение, и без того почти невыносимое, стало ощутимо тяжёлым. И теперь казалось, что с появлением этих экипажей воздух стал настолько густым, что даже могло показаться словно он больше не мог двигаться. Те самые люди, что уже затаились у своих карет, кто уже был здесь, быстро обменялись короткими, тревожными взглядами, но так и не сказали ни слова. Видимо каждый из них и сам прекрасно понимал, что любое лишнее движение сейчас может стоить очень дорого.

Внезапно эти два гиганта в полных доспехах у калитки слегка напряглись. Пусть их лица были полностью скрыты, но осанка тел выдавала бдительность. И именно в этот момент та самая металлическая калитка, ведущая на территорию Академии, тихо скрипнула. На улицу спокойно вышел молодой парень, немного выше среднего роста, стройный, но с уверенной осанкой, которая говорила о внутренней силе. Его тёмные, видимо не так давно остриженные волосы, были аккуратно уложены, но лёгкий беспорядок на прядях придавал его образу больше естественности. Лицо было немного суровым для его возраста, с чёткими чертами и напряжённой линией губ. Однако главное внимание приковывали его глаза – серые, как штормовое небо, холодные и пронизывающие. Они будто видели каждого встречного насквозь, хотя сам он на всех смотрел, казалось, только мельком. Но, видимо, ему и этого мимолётного взгляда хватало. На нём был скромный, но качественный наряд, говорящий о том, что он не стремится выделяться, но явно не из простого сословия.

Это парень спокойно и даже как-то вальяжно вышел за кованную калитку, ведущую во внутренний двор Академии, после чего на несколько мгновений замер, бросив быстрый взгляд вдоль открывшейся перед ним улицы. Его глаза чуть сузились, будто он на мгновение задержался на каретах и людях вокруг, но тут же отвернулся, как если бы его это всё совершенно не интересовало. После чего, решительно шагнув вперёд, он направился вдоль по улице с уверенностью человека, знающего свой путь. А те самые двое воинов в доспехах, стоявшие до этого момента у калитки, немедленно двинулись за ним, словно были его тенями. Молчаливыми и смертоносными. Их тяжёлые шаги звучали приглушённо, но в них чувствовалась мощь, скрытая за каждым движением. Их руки лежали близко к рукоятям мечей, готовые в любой момент обнажить клинки.

В этот самый момент те самые наблюдатели – тени, и затаившиеся у карет люди, напряглись ещё сильнее. Многие даже перестали дышать, наблюдая за этим молодым человеком и его спутниками. Казалось, что даже сам ветер замер, боясь потревожить это странное затишье. Это же парень всё также продолжал двигаться. Спокойно. Без какой-либо видимой спешки. Но в его каждом шаге также ощущалась скрытая сила. Его спутники – живое воплощение угрозы – только подчёркивали этот эффект. И постепенно атмосфера на улице накалилась до предела, но никто не смел сделать ни шагу, нарушив эту завораживающую сцену.

Пока этот парень спокойно и уверенно шёл вперёд, казалось бы, что даже время застыло вокруг. Всего лишь по той причине, что всё то самое напряжение, которое окружало эту территорию, уже можно было даже ножом резать. Настолько всё сгустилось, что прямо доказывало главное. В этот раз из калитки вышел тот, за кем и была устроена вся эта охота. Вот только присутствие рядом с ним тех самых воинов, полностью закованных в металл, всё ещё сдерживало присутствующих на этой своеобразной площадке разумных. Но в один прекрасный момент, когда молодой паренёк всё же вышел за какой-то предел, в воздухе словно лопнула какая-то перетянутая струна. Так как события буквально понеслись вскачь. Резко распахнулись двери всех стоявших поблизости карет, и затаившиеся там