Скифы - Алексей Смирнов

Тяжелые для скифского царства в Крыму события не привели к его гибели, но создали превосходство греков. Может быть, этим объясняется более решительная позиция Боспора, о чем пишет Страбон. Касаясь взаимоотношений со скифами, он отмечает, что кочевники ведут войны из-за денег. Они передают свою землю во владение тем, кто хочет ее обрабатывать, и довольствуются получением обусловленной платы, умеренной, необходимой для удовлетворения своих потребностей. Однако с теми, кто им не платит, кочевники воюют. А не платят кочевникам люди, уверенные в своей силе. Так поступил боспорский царь Асандр (47—17 годы до н. э.), который, по сообщению Гипсикрата, построил на перешейке, поблизости от Меотиды, стену с башнями[200]. Следует помнить, что и сами греческие центры в это время попали в тяжелое положение. Восстание рабов на Бое-поре в 107 году до н. э. привело к подчинению всех городов Митридату Евпатору и втянуло античные государства Крыма в борьбу Понта с Римом.

В это время степи были заняты одним из крупнейших племенных объединений сарматов — роксоланами. По-видимому, у них были не враждебные отношения со скифами.

Когда мы говорим о переходе центра и, конечно, части населения скифской державы в Крым, мы не должны забывать о проникновении вместе с ними туда и сарматских племен. Во всяком случае, погребения сарматов встречаются в Крыму. Несомненно, в Крыму происходили и события, описанные Страбоном. «Роксоланы, — пишет он, — воевали даже с полководцами Митридата Евпатора под предводительством Тасия. Они пришли на помощь Поллаку, сыну Скилура, и считались воинственными. Однако любая варварская народность и толпа легко вооруженных людей бессильны перед правильно построенной и хорошо вооруженной фалангой. Во всяком случае, роксоланы, числом около 50000 человек, не могли устоять против 6000 человек, выставленных Диофантом, полководцем Митридата, и были большей частью уничтожены»[201].

Позднее, судя по тому, что скифы временами властвовали над Ольвией, сарматы не нарушали их кочевий в устье Днепра и возле Ольвии. Правда, защитить Ольвию от Митридата, а позднее от гетов скифы не смогли. Геты разгромили Ольвию в 1 веке до н. э., после чего, по желанию скифов, Ольвия была восстановлена, как об этом пишет Дион Хрисостом. Однако теперь новая Ольвия ничем не напоминала богатый и цветущий город прежних лет; была заселена только небольшая часть города. В середине I века н. э. Ольвия существовала под протекторатом скифов и в знак своей зависимости выпускала монеты с именами скифских царей, Фарзоя и Инисмея, но скифы уже не могли влиять на общую политическую обстановку, и, когда во II веке римляне сочли необходимым включить город в свою империю, они без труда это сделали, разместив там свой гарнизон.

К этому времени скифская держава не могла вести сколько-нибудь самостоятельную политику. При этом иногда скифы проявляли активность и нападали на греческие государства. Так было в середине I века н. э., когда скифы вновь осадили Херсонес, которому на выручку отправился Плавций Сильван, римский легат Мезии, заставивший снять осаду. Едва ли скифы этого времени были в состоянии противостоять римским войскам — лучшей европейской армии того времени.

В течение I—II веков н. э. также происходили нашедшие отражение в надписях конфликты между скифами и Боспором. Судя по отрывочным документам, перевес во всех известных случаях оказывался на стороне Боспора.

Скифская держава в первые века нашей эры теряла жизнеспособность. Ее экономика была окончательно подорвана. Пункты, через которые она могла бы вести внешнюю торговлю, были для нее теперь недоступны, последней была захвачена Римом Ольвия.

В это время усиливается давление варваров. По-видимому, большую роль тут сыграла держава Германариха, включившая в свой состав многие племенные объединения Северного Причерноморья. Вместе с сарматами и праслявянами, оставившими такой памятник, как могильник Харакс[202] в Крыму, проникли в Крым готы. Вероятно, им и следует приписать разрушение в III веке н. э. Неаполя и других скифских городов на западном берегу Крыма.

Этим была оформлена политическая смерть скифской державы, существовавшей с V, а может быть, и VI века до н. э. до III века н. э.

Не только кочевники...

В предыдущих главах были рассмотрены основные вопросы истории скифов, в первую очередь их отношения с внешним миром, с соседними племенами. Это то, что сейчас обычно называют внешнеполитической историей. Попутно затронуты и некоторые проблемы внутренней жизни скифской державы, но далеко не достаточно. В этой и последующих главах мы попытаемся ознакомить читателя с хозяйством и бытом, с политическими институтами и искусством скифов.

Основу жизни всякого общества составляет экономика, хозяйство. С этого мы и начнем.

Мы все привыкли считать степных скифов кочевниками. Однако это понятие весьма условно. В степной части, наряду с кочевниками, уживались оседлые земледельцы.

История скифского скотоводства тесно связана с предшествующим временем, когда во второй половине II тысячелетия до н. э. население степной зоны Восточной Европы постепенно начинало переходить к кочевническому хозяйству, что в тех исторических условиях означало рост производительных сил общества. Этот процесс продолжался приблизительно до первой четверти I тысячелетия до н. э.

О хозяйстве скифов-степняков известно из сообщений античных авторов и данных археологии. Об их кочевом хозяйстве говорит Геродот. Он отмечает, что к востоку от реки Пантикапа «обитают уже скифы-кочевники, ничего не сеющие и не пашущие; вся эта страна лишена деревьев, за исключением Гилеи. Эти кочевники к востоку занимают область на четырнадцать дней пути, простирающуюся до реки Герра»[203]. За этой рекой Геродот локализует царских скифов, «считающих прочих скифов своими рабами... частью же их владения простираются до реки Танаиса»[204]. Геродот описывает кочевой быт скифов и говорит о безрогой породе скота у них.

Значительно больше сведений дает остеологический материал, полученный в результате раскопок. Изучение его позволило раскрыть сложную картину развития скотоводства[205]. Получило подтверждение существование комолого (безрогого) скота у скифов, о чем до этого было известно только из сведений античных авторов и по изображениям. Этот скот мелкой породы, по мнению палеозоологов, появился в Северном Причерноморье только в скифскую эпоху и, по-видимому, был приведен скифами[206]. Установлено, что скифы кастрировали быков[207]. Сравнительно мелкими были лошади. Кости крупных лошадей встречаются редко, хотя античное искусство сохранило их изображения.

Обнаруженный археологами материал позволяет прийти к выводу, что породы лошадей в Северном Причерноморье в скифское время были разнообразны. Среди них и небольшие лошади, характерные для стада простого кочевника, и породистые лошади, по-видимому происходящие из Средней Азии и являвшиеся собственностью богатых людей. Страбон сообщает о кастрации лошадей — он говорит, что скифы и сарматы холостят своих лошадей, чтобы сделать их более послушными[208]. Разводили скифы и мелкий рогатый скот, о чем известно не только из свидетельств античных авторов и данных изобразительного искусства, но и из остеологического материала, который позволяет внести коррективы в сообщения древних источников.

В скифскую эпоху овцы были мелкими, но не комолыми, что отмечено Аристотелем[209]. Разводили скифы и коз. В оседло-земледельческих хозяйствах были свиньи. Как правило, свиньи были мелкие, чуть больше современной лесной свиньи. Имелись в хозяйстве скифов и собаки.

Помпей Трог (I век н. э.), рассказывая о войне Филиппа Македонского со скифским царем Атеем, сообщает, что греки среди трофеев захватили множество скота и 20000 кобылиц, которые были отправлены в Македонию для улучшения породы[210]. Сохранилась легенда, свидетельствующая о культуре отбора высокопородных лошадей. Клавдий Элиан (II век н. э.) сообщает: «Мне известно, что один скифский царь имел кобылицу, обладавшую всеми достоинствами, какие от коней требуются и свойственны им, имел также и рожденного ею жеребца, отличавшегося от других прекрасными качествами. Царь, не находя возможности ни случить кобылицу с другим жеребцом, который был бы достоин ее, ни свести своего жеребца с другой, достойной получить от него оплодотворение, по этой причине свел их между собою»[211].

Много продуктов скотоводства скифы вывозили в окружающие страны. Сообщая о скотоводстве у скифов, античные писатели почти ничего не говорят об общественных отношениях у кочевников. Однако кое-что, отдельные штрихи позволяют судить о происходящем в их среде. Интересные косвенные сведения об имущественном расслоении сообщает Гиппократ. Касаясь вопроса о болезнях у скифов, он отмечает: «Этой болезни подвержены скифские богачи, — нелюди самого низкого происхождения, а, напротив, самые благородные и пользующиеся наибольшим могуществом; причина ее заключается в верховой езде; бедные люди менее страдают ею, так как не ездят верхом»[212]. Следовательно, среди кочевников были и такие, кто не имел лошадей.