Живая мишень - Айрис Джоансен

Но не успел он преодолеть и двадцати ярдов, как ноги у него начали разъезжаться. Нелепо взмахнув руками, Морган едва не растянулся на дороге, но удержался на ногах, ухватившись за какой-то куст.

Проклятие! И как он сразу не сообразил?!

Под слоем снега дорога походила на только что залитый ледяной каток.

Снегопад еще усилился, и Алекс едва различала дорогу впереди. Фары не помогали, и, сняв ногу с педали акселератора, она слегка притормозила.

Этого оказалось достаточно, чтобы «Лендровер» занесло на льду, скрывавшемся под мелким, сыпучим снегом. Алекс завертела руль, стараясь выровнять машину. Наконец ей это удалось, и она с облегчением перевела дух. «Господи, — подумала Алекс, — кажется, пронесло». Еще фут, и она либо оказалась бы в кювете, либо впечаталась в дерево.

Обледенелая дорога сильно осложняла бегство, но Алекс решила, что это ерунда. Она просто поедет медленнее, только и всего. Угнанный ею «Лендровер» был надежной лошадкой, специально сконструированной для поездок по бездорожью. Она сумеет выбраться из этого дурацкого леса, вот только бы снег прекратился. Из-за падающих снежинок она почти ничего не видела и вынуждена была ползти с поистине черепашьей скоростью. Впрочем, Алекс была уверена, что на шоссе, — когда она там окажется — видимость будет лучше.

Перед залепленным снегом лобовым стеклом внезапно возникли обледенелые, острые ветви — целая путаница опасных черных ветвей и сучьев. Они загораживали дорогу, и Алекс — помня о том, что тормозить нельзя, резко крутанула рулевое колесо.

Слишком поздно. «Лендровер» закрутило, бросило вперед, и острый сук, разбив стекло, воткнулся в салон.

— Господи! — ахнул Морган, завернув за поворот, и бросился бежать, то и дело скользя, падая и снова вставая.

Фары «Лендровера» упирались в снежную мглу под каким-то странным углом. Лежащее поперек Дороги дерево, в который врезался «Лендровер», сдвинулось от удара, и машина въехала передними колесами в какую-то канаву. Задние колеса, оказавшись на весу, все еще вращались. Лобовое стекло было выбито. Длинный расщепленный сук исчезал в кабине. Подойдя ближе, Морган увидел, что его острый конец пришпилил Алекс Грэм к сиденью, словно бабочку к обоям.

С трудом переведя дыхание, Морган открыл дверцу.

— Алекс, ты меня слышишь? Потерпи немного, сейчас будет больно…

«О чем он говорит? — отстранено подумала Алекс. — Ведь мне и так уже больно, больно как…»

— Ждать нельзя — я должен отвезти тебя в тепло. Я сломаю сук и освобожу тебя. Постараюсь действовать быстрее, но ты не должна сопротивляться и мешать мне, иначе рана будет еще глубже. Ты слышишь меня, Алекс?

— Я… слышу. — Алекс открыла глаза и увидела прямо перед собой встревоженное лицо Моргана.

У него были голубые глаза. Голубые, как лед, который покрывал дорогу.

Его рука в коричневой замшевой перчатке легла на сук.

— Нет! — Алекс дернулась, поняв наконец, что он собирается делать. — Не надо!

— Надо. Я должен отвезти тебя обратно, а потом вызвать врача. Мы не можем ждать помощи здесь — ты замерзнешь.

— Больно…

— Я знаю. — Второй рукой он нежно погладил ее по голове. — Будет еще больнее, но ведь это только одно мгновение! А потом все пройдет, потом будет хорошо. Я буду заботиться о тебе, ухаживать…

На мгновение Алекс почудился легкий запах дыма. Так пахло от куртки ее отца. Дым. Безопасность. Папа…

Но это был не он, не ее отец. Ее отец умер. Погиб.

Господи, как же ей его не хватало!

— Постарайся не дергаться, Алекс, хорошо? — Морган снова заглянул ей в глаза. — Все будет хорошо, обещаю. Только ты должна помочь мне.

— Папа…

— Это не папа. Это всего лишь я…

Но Алекс все равно казалось, что рядом с ней отец. Она чувствовала запах дыма, слышала лай собак-спасателей, ощущала прикосновения рук Сары. Она знала, что будет помнить это всегда — иначе ее отец отдал жизнь напрасно.

Закрыв глаза, Алекс кивнула:

— Давай!

Ослепительная боль пронзила ее грудь.

— Мне нужен врач, Гэлен. Срочно, — сказал Морган, как только Гэлен взял трубку. — И мне нужен хороший врач, который приедет быстро и потом будет держать рот на замке.

— Что случилось?

— Произошел несчастный случай.

— Знаешь, мне что-то не нравится твой голос. Ты…

— Алекс ранена.

— О, дьявол! Надеюсь, ты тут ни при чем?

— Я ее не трогал, если ты это имеешь в виду.

— Ладно, допустим. Но что же все-таки случилось?

— Ничего страшного. Я думаю, все будет в порядке, просто мне хочется быть уверенным, что плечевой нерв не задет. Мне не хочется, чтобы она стала инвалидом. Врач должен промыть и зашить рану. И еще — он не должен тащить ее в больницу. Ясно?

— Зашить рану? Значит, она ранена?

— Говорят тебе — ничего серьезного. Ничего такого, что бы угрожало ее жизни.

— Все равно Логан тебя убьет.

— Ему придется встать в очередь. Так ты найдешь врача?

— Хорошо, я попытаюсь. Перезвони мне через четверть часа.

Морган выключил телефон и прошел в спальню, где лежала Алекс. Она все еще была без сознания, лицо покрывала синеватая бледность, но пульс был ровным. Что ж, пока есть время, можно сходить убрать с дороги дерево, чтобы врач мог проехать к хижине.

Господи, какая же она все-таки бледная!

А потом он вернется и больше никуда не пойдет. Нельзя оставлять ее одну без крайней необходимости.

Когда Алекс открыла глаза, Джадд Морган сидел в кресле у изголовья ее кровати.

«А ведь я уже видела его тут», — сонно подумала она. Каждый раз, когда она ненадолго приходила в себя, он оказывался рядом — сидел в кресле и что-то рисовал на листе картона или в альбоме для набросков.

Вот и сейчас он быстро водил по бумаге не то карандашом, не то толстым грифелем.

— Что это ты делаешь?

Морган поднял голову и отложил альбом в сторону.

— Ага, любопытно? — проговорил он. — Похоже, ты чувствуешь себя лучше.

— Лучше, чем кто? — спросила она.

— Лучше, чем «когда», — поправил Морган. — Ты два дня пролежала в бреду. Врач сказал, что твой организм борется с инфекцией.

— Врач? — Никакого врача она не помнила.

— Ну да. Доктор Кедроу, если я правильно запомнил его фамилию. Я пригласил его, чтобы он осмотрел твою рану. Она оказалась серьезнее, чем я предполагал.

Алекс скосила глаза и увидела, что ее правое плечо туго забинтовано.

— Я что-то припоминаю… — пробормотала она. Снег, обледенелая дорога, звон разбитого стекла, острый древесный сук, распарывающий ее куртку и впивающийся в плоть.

— Ты напоролась на сук, — сказал Морган, внимательно наблюдавший за выражением ее лица. — Рана была довольно глубокая, к тому же в нее попала инфекция, но сейчас все в порядке. Боюсь только, у тебя останется шрам, но это не проблема. Его сможет убрать любой пластический хирург.