Как избавиться от комплекса неполноценности - Уэйн Дайер

• Совершите поступок, который наверняка вызовет у вас чувство вины. Например, зарегистрируйтесь в гостинице и, когда коридорный пойдет проводить вас в номер, найти который с вашим скромным багажом не составит труда, заявите, что обойдетесь без провожатых. Если ваш ответ не будет воспринят всерьез, втолкуйте нежелательному компаньону, что он понапрасну теряет время и энергию, поскольку вы не намерены давать на чай за услугу, в которой не нуждаетесь. Или выберите неделю, чтобы пожить одному, если у вас возникло такое желание, несмотря на вызывающие чувство вины протесты со стороны других членов семьи. Такие приемы помогут вам противостоять этому вездесущему чувству, столь искусно навязываемому со всех сторон.

Приведенный ниже диалог взят из упражнений по ролевому тренингу в консультационной группе, которую я веду; в нем молодая девушка (23 года), собирающаяся оставить родительское гнездо, конфликтует по этому поводу со своей матерью (ее роль исполняет еще одна участница группы). Чтобы удержать дочь в доме, мать использует любые мыслимые предлоги, порождающие у девушки чувство вины. Этот диалог явился плодом примерно часового занятия с дочерью по обучению ее технике отражения навязывающих вину утверждений матери.

Дочь: Мама, я собираюсь уйти из дома!

Мать: Если ты это сделаешь, у меня будет сердечный приступ; ведь ты же знаешь, как у меня с сердцем и как мне нужна твоя помощь, чтобы принимать лекарства и все такое.

Дочь: Ты волнуешься о своем здоровье и полагаешь, что не справишься без меня?

Мать: Конечно не справлюсь. Послушай, ведь я хорошо относилась к тебе все эти годы, а сейчас ты так просто уходишь, оставляя меня здесь умирать! Если совершенно не думаешь о своей матери, можешь уходить.

Дочь: По-твоему, если ты помогала мне, когда я была ребенком, то я в знак благодарности должна все время оставаться здесь, отказавшись от мысли стать самостоятельной и жить как мне хочется?

Мать (хватается за сердце): Ну вот, начинается приступ тахикардии. Похоже, я вот-вот умру. Ты же просто-напросто убиваешь меня!

Дочь: Ты что-нибудь хотела бы мне сказать на прощание?

В этом диалоге дочь отказывается реагировать на явные возбудители вины, навязываемые матерью. Эта девушка была в доме буквально на положении рабыни, и любые ее попытки проявить самостоятельность всегда встречались с порождающими в ней чувство вины монологами. Матери хочется любыми способами добиться того, чтобы дочь по-прежнему находилась у нее в зависимости, была под ее контролем, а дочери в этой ситуации остается либо научиться новым ответам и реакциям, либо продолжать оставаться невольницей и испытывать ощущение вины до конца жизни. Внимательно проанализируйте ответы дочери. В каждом из них она дает матери понять, что та сама несет ответственность за свои чувства. Благодаря использованию оборотов типа «ты чувствуешь» вместо «я чувствую» риск быть обремененной виной тактично сводится к минимуму.

Такова роль чувства вины в нашей культуре – быть удобным инструментом манипулирования другими людьми и предлогом для пустой траты времени. Оборотная сторона медали, именуемая беспокойством, по своим симптомам аналогична вине, но сосредоточивается исключительно на будущем и на всех тех неприятностях, которые могут в нем произойти.

Более пристальный взгляд на беспокойство

Он показывает, что причин для беспокойства нет! Совершенно никаких. Можно, начав хоть прямо сейчас, провести весь остаток жизни в беспокойстве о будущем, но оно не изменится ни на йоту, как бы сильно вы ни переживали. Не надо забывать, что по самому своему определению беспокойство есть состояние бездеятельности в настоящем, обусловленное событиями, которые произойдут либо не произойдут в будущем. Но надо быть внимательным, чтобы не спутать беспокойство с составлением планов на будущее. Если вы заняты планированием и ваши действия в настоящем сулят эффективные достижения в будущем, это вовсе не беспокойство. Ваше поведение будет определяться беспокойством, только когда вы лишаетесь способности действовать в настоящем из-за событий, ожидающихся в будущем.

В нашем обществе беспокойство поощряется в той же мере, что и вина. А начинается все с того же – с отождествления беспокойства и заботливости. Если вы заботитесь о ком-то, сообщение об этом доходит до окружающих и тогда вы просто обязаны беспокоиться об этом человеке. Поэтому то и дело можно слышать фразы вроде «Разумеется, я обеспокоен, ведь это так естественно, если заботишься о ком-то» или «Как же мне не беспокоиться, ведь я люблю тебя». Таким образом, проявляя должную степень беспокойства в должное время, человек якобы доказывает свою любовь.

Беспокойство стало неотъемлемым элементом нашей культуры. Почти каждый из нас изводит чрезмерное количество моментов настоящего на беспокойство о будущем. И все напрасно! Ни один из этих моментов не способен ничего улучшить. По сути же беспокойство негативно отражается на эффективности текущих действий индивидуума. Более того, беспокойство не имеет ничего общего с любовью, ведь в основе любви лежат взаимоотношения, в которых каждая сторона имеет право быть кем пожелает и не признавать никаких обязательных условий, выдвигаемых другой стороной.

Представьте, что вы перенеслись в 1860 год, как раз накануне Гражданской войны в США. Страна готовится к военным действиям, население Соединенных Штатов составляет около тридцати двух миллионов человек. У каждого из этих тридцати двух миллионов есть сотни причин для беспокойства, и множество времени они проводят в терзаниях перед будущим. Их беспокоит война, цены на продукты, засуха, состояние экономики, словом, все те вещи, о которых все мы беспокоимся и сегодня. В 1975 году, спустя сто пятнадцать лет, все эти заботы отошли в небытие и все тревоги, даже помноженные на тридцать два миллиона, и на самую малость не изменили того, что сегодня стало уже достоянием истории. Это же справедливо и в отношении ваших собственных моментов беспокойства. Разве сейчас, когда земля заселена совершенно новыми людьми, эти ваши мгновения, заполненные тревогой и беспокойством, хоть в чем-то отличаются от тех, прежних? Ни в чем! И разве они, не в пример прежним, могут хоть как-то повлиять на события, вызывающие ваше беспокойство? Тоже не могут. А значит, эту зону следует удалить из сознания, иначе вы по-прежнему будете просто растрачивать драгоценные мгновения настоящего на поведение, не дающее вам абсолютно никакого положительного выхода.

По большей части человек беспокоится о вещах, управлять которыми он не в состоянии. Можно сколь угодно долго изводить себя мыслями о войне, о состоянии экономики или о возможности заболеть, но все эти тревоги не способны ни принести мир, ни дать возможность преуспеть, ни вылечить. Ибо влияние индивидуума на подобные события слишком ничтожно. Более того, катастрофа, так долго занимавшая его мысли, на деле нередко оказывается менее ужасной, чем представлялось.

Как-то мне пришлось в течение семнадцати месяцев проработать с неким Гарольдом, которому было тогда сорок семь лет. Его тревожила перспектива увольнения из-за отсутствия работы и, как следствие, неспособность прокормить семью. Это был человек, который буквально понуждал себя беспокоиться. Он начал терять вес, потерял сон и стал часто болеть. В юридической консультации мы говорили ему о тщетности беспокойства и рекомендовали научиться получать удовольствие от настоящего. Но Гарольда было не сбить с его позиций, он чувствовал, что просто обязан ежедневно волноваться по поводу неотвратимости предстоящей катастрофы. В конце концов, после нескольких месяцев мучительного ожидания, он и в самом деле получил уведомление об увольнении и впервые в жизни стал безработным. В течение трех дней он нашел новое место, причем платили там больше, да и сама работа приносила ему гораздо большее удовлетворение. Чтобы найти новое место, он задействовал весь свой запас обязательности. Неустанные поиски продолжались недолго. И все его волнения оказались напрасными! Семья не голодала, сам Гарольд не успел пасть духом. Как это часто бывает, бередящие душу видения мрачной перспективы в голове Гарольда не реализовались в кошмарную явь, но, напротив, обернулись к его выгоде. Гарольд из первых рук познал всю тщету беспокойства и начал вырабатывать в себе беззаботное отношение к жизни.

Ральф Шенстайн в мудром эссе на темы беспокойства, опубликованном в «Нью-йоркер», дал такой иронический образ беспокойства.

Что за список! Что-то залежалое и что-то новенькое, что-то космическое и тривиальное одновременно, потому что творческий индивидуум, объятый духом беспокойства, просто не может не смешать в одну кучу древность с прозой будней. Если замороженные криогенным способом человеческие особи когда-либо оживут, должны ли они перерегистрироваться, чтобы иметь право голоса? И если мизинец на ноге человека когда-нибудь отомрет, не уменьшится ли число голов в ходе игр на чемпионатах Национальной футбольной лиги?