Дважды невезучие - Татьяна Устименко

– Видишь их? – спросил он.

– Вижу, – подтвердила я, различив две огромные, непропорциональные тени, отделившиеся от бурелома и бесшумно следующие за нами. – Беру свое утверждение обратно, это не они нас выследили, это мы, глупцы тупоголовые, сами приперлись в их логово!

– Ага, – с нехорошим смешком согласился виконт. – Глядя на здешнее место, я сразу предположил, что это чья-то берлога. И похоже, они не намерены впускать нас в свой дом…

– Логично! – пискнуло из моего кармана. – Разве вы бы иначе поступили на их месте?

– Трей! – ахнула я, хватаясь за куртку. – Я же совсем о тебе забыла. Почему ты не остался в шалаше?

– Ну прости, заснул и не успел выбраться, – доложил вредный дракон, хотя в его голосе я не уловила ни единой нотки раскаяния. – Зато чуть не стал свидетелем нежной интимной сцены!

– Подсматривать нехорошо, кузнечик! – с укоризной попенял ему эмпир. – Запомни на будущее…

– Если оно у нас вообще будет, – мрачно добавила я, упихивая дракона поглубже в карман.

– Рогнеда, осторожнее, берегись! – внезапно выкрикнул Зорган. – Они перешли в наступление…

И правда, наиболее крупная из двух теней выбралась из-под сени бурелома, очутившись на чистом участке белого снега. Я с ужасом рассматривала огромного бурого паука, уверенно стоящего на шести лапах. Волосатое тело, похожее на набитый там и сям выпирающими железяками мешок, оканчивалось острым жалом. Круглую голову с двумя парами изогнутых жвал опоясывала цепочка глаз, светящихся красным демоническим огнем. Ростом он почти вдвое превосходил меня, будучи намного массивнее, быстрее и увертливее. Неожиданно паук громко щелкнул жвалами и прыгнул прямо на меня…

– Зорган! – еще успела вскрикнуть я, а потом все закрутилось в бешеном танце мелькающих клинков и мельтешащих паучьих конечностей, сопровождающемся громкой музыкой нашего тяжелого дыхания…

Паучья лапа вспорола снег возле моих ног. Я едва успела отшатнуться, рубанув по ней саблями. Тщетно, ибо против этого монстра мои клинки смотрелись сущими зубочистками и не причиняли ему никакого вреда. Вдвоем с Зорганом мы вполне успешно гоняли паука по кругу, заставляя крутиться и вертеться, но так и не сумели нанести чудовищу хоть какой-нибудь урон…

– Бесполезно! – разочарованно выкрикнул эмпир. – Если мы срочно не придумаем нечто действенное, эта тупая тварюга нас банально вымотает, а затем – прикончит.

Я просипела сквозь зубы что-то одобрительное, всецело разделяя его мнение, но разговаривать не стала – сберегала дыхание. Мысли работали наперегонки с клинками, отыскивая путь к спасению, пока я рефлекторно отбивала взмахи суставчатых лап паука. Его замах – мой удар клинком, на паука действующий как укол булавкой, заставляющий на миг отступить на шаг, но не более того. Замах, удар, шаг назад, шаг вперед, замах, удар… И так до бесконечности… Да сколько же можно? И тут меня осенило!

– Прикрой! – коротко попросила я Зоргана и, прежде чем виконт успел раскритиковать или даже понять мое намерение, упала на снег и прокатилась между лап чудовища, очутившись у него под животом. А там крест-накрест взмахнула саблями, нанося удар с внутренней стороны паучьей лапы и перерубая сухожилия, ну или чего там еще у этой твари имелось аналогичного!

Паук возмущенно взвыл и боком завалился в снег. Почти отрубленная лапа повисла на каких-то ниточках, а из раны хлестала мутная желтая жидкость, источая омерзительную вонь. Издав победный вопль, Зорган одним прыжком вскочил чудовищу на спину и до самой гарды погрузил свой меч в подобие волосатой перемычки-шеи, соединяющей корпус паука и его круглую голову. Чудовище шумно выдохнуло, остальные его лапы подломились, светящиеся глаза потухли, и оно рухнуло замертво, пропахав жвалами истоптанный нами снег.

– Гениальная идея! – поздравил меня любимый, спрыгивая с мертвой туши. – Ты поразила урода в самое уязвимое место. Я бы никогда до такого не додумался. Как думаешь, мы их победили?

– Сомневаюсь, – разочаровала его я. – Конечно, очень хочется надеяться, что второй паук подчинится инстинкту самосохранения и сбежит, но…

Но нет, из-за бурелома поднялась вторая тень и решительно двинулась на нас.

– Зря он принял столь глупое решение. – Я не постеснялась вслух высказать свое мнение о поступке нового противника. – Ему что, жить надоело?

– Видать, он свою жизнь не шибко высоко ценит, – хмыкнул Зорган, поплевав на ладони и поудобнее перехватив рукоять меча. – Отправим этого дурака следом за дружком?

Я сосредоточенно всматривалась в силуэт неторопливо приближающегося к нам врага. Скорее – подкрадывающегося. Размерами он несколько превосходил первого, но при этом выглядел намного гибче и грациознее и имел более спокойную окраску. Полагаю, второй наш соперник оказался самкой.

– Это не дурак, а дура! – шепотом сообщила я Зоргану, словно опасаясь, что недавно овдовевшая по нашей милости паучиха нас услышит. – Собственной персоной жена нашего свежеиспеченного покойничка. И полагаю, эта дамочка напролом не попрет, придумает что-нибудь пооригинальнее. Кстати, силы у нее не меньше, чем у самца, а вот подлости и хитрости – тем более в достатке.

– Женщина, опять женщина! – многозначительно хмыкнул виконт. – Мужчине не стоит и пытаться понять вашу логику. Женщин понимают только женщины, поэтому вы друг друга так ненавидите!

– Возможно, – снисходительно согласилась я. – Главное наше правило таково: у женщин нет никаких правил. Зато есть настроение. – Я внезапно прыгнула вперед, намереваясь удивить паучиху. – А настроение у меня нынче – убийственное!

Но я напрасно надеялась на эффект неожиданности, паучиха оказалась готова ко всему. Не позволив мне повторить уже испытанный прием, она ловко спружинила на лапах, легко перепрыгнув через меня. Я просто зря прокатилась по талому снегу, вывалявшись в грязи и выставив себя на посмешище… И клянусь, паучиха все поняла, ибо с ее жвал сорвался злорадный клекот, сильно смахивающий на саркастичный смех.

– А, чтоб тебя! – разочарованно выругалась я. Похоже, бравадой и нахрапом нам паучиху не взять, она и правда очень умна. И, видимо, всерьез настроена отомстить за убийство любимого муженька. Интересно, почему они вообще так держатся за этот свой бурелом? Ну отступили бы вместе, пропустили бы нас вперед, и разошлись бы мы с ними как в море корабли…

Но паучиха не оставила мне времени на размышления. Она вдруг отпрыгнула на несколько шагов назад, словно собиралась бесславно сбежать с поля боя… Обрадованно заорав, Зорган бросился за ней. И тут паучиха проявила совершенно несвойственную арахнидам[3] смекалку, ибо сумела обмануть нас обоих, а ее мнимое бегство было всего лишь тактической хитростью, призванной усыпить нашу бдительность. Крутанувшись со скоростью, почти немыслимой в моем понимании, она выпустила длинную нить липкой паутины, выстрелив ею в Зоргана. Виконт как подкошенный рухнул на снег, ибо клейкая ловушка обвилась вокруг его ног. Вторая нить взлетела в воздух – и вот уже эмпира крепко спеленали по ногам и рукам, а единственное, на что он сейчас способен, это изрыгать проклятия, призывая погибель на голову коварной паучихе.

Запаниковав, я рванулась ему на помощь и уже через мгновение разделила участь любимого, превратившись во второй белый кокон. Паучиха довольно скрипнула жвалами, вытянула одну из передних лап, подцепила меня когтем и подняла с земли, поднеся к своей морде. Прямо перед своим лицом я увидела ее многогранные фасеточные глаза, так и лучащиеся торжеством, и медленно раскрывающиеся серповидные жвала, с которых капала бурая слизь. Я зажмурилась, стараясь не заорать от ужаса. Сейчас она откусит мне голову и…

И тут из нагрудного кармана моей куртки высунулся всеми позабытый дракон. Трей открыл пасть и изверг тонкую ленточку пламени, направленную паучихе точно в глаз!

Обожженная тварь издала оглушительный рев. Ее красный глаз, похожий на выпуклый зенитный фонарь, сморщился и потемнел. Противно запахло горелым… Слизь со жвал раненой паучихи полилась на обвивающий меня кокон, мгновенно разъедая паутину. Почувствовав себя свободной, я согнулась, выхватила засапожный нож, длинный и тонкий, всегда носимый мною за голенищем, и вонзила его в уже травмированный глаз твари. Острое оружие с хрустом пробило сетчатку, погрузившись в глаз до самой рукояти. Судя по всему, я добралась до мозга твари, потому что паучиха внезапно выронила меня из когтя, сложилась в шарик – подтянув под себя все лапы, и беззвучно опустилась в снег. Она была мертва.

Усталый Зорган порывался сразу же вернуться в лагерь, но я отказалась и теперь настырно лезла в глубь бурелома, то перебираясь через поваленные, тронутые гниением и плесенью стволы сосен, то пригибаясь и подныривая под искореженные ветви. Виконт с недовольным ворчанием следовал за мной.