Неверный. Жена по контракту - Рина Мадьяр

Я едва дождалась ночи, в то же время боясь того, что решила сделать со мной эта девушка.

Выждав время, когда все лягут спать, я едва слышно вышла из своей комнаты. В конце концов я так часто делаю последнее время, стоит только луне показать свой свет в узкое окошечко. Так что лишних вопросов это вызвать не должно.

На ватных ногах я дошла до дальних ворот, но рядом никого не было. Осмотревшись, я постояла так ещё некоторое время, а затем вновь мешок…

Одним сильным движением руки мои связали за спиной и толкнули, кажется, в сторону ворот. Я лишь заметила, что руки это были явно женские, а значит ловушку для меня подготовили заранее. Тщательно спланировали, когда меня в неё выманить. Вот только чем я им не угодила?

Спрашивать бессмысленно. Эта компания явно понимает друг друга с полу слова, раз им даже говорить между собой не надо. Надеюсь там, куда они меня ведут, будет хотя бы не так страшно.

По непонятной мне причине магию я использовать так и не смогла. А жаль. Хотя, раз они смогли преодолеть барьер, значит она им точно была бы не помехой.

Глава 28

— Куда мы идём? — всё-таки набралась смелости спросить я. Дорога оказалась длинной и я уже успела основательно замёрзнуть.

— Не твоё дело, — послышался знакомый женский голос той самой с изуродованным лицом.

В мешке было сложно что-то различать, но начали виднеться какие-то огоньки.

Мы в городе? Первое, что мелькнуло в моей голове, но от резкого голоса мужчины я вздрогнула.

— Вы задержались, — бросил он.

— Её выход всё равно самый последний.

— Мы не успеем её нормально подготовить. — Мужчина был явно чем-то не доволен, а я терялась в догадках, что вообще здесь происходит.

— Об этом не переживай, мы правила знаем.

— К чему подготовить? — страх начал захватывать моё тело.

— Пошевеливайся, — меня толкнули в плечо куда вперёд, проигнорировав мой вопрос.

Судя по изменившейся температуре мы оказались в помещении. Ещё немного прошли, а затем с меня одним движением сорвали платье. От неожиданности я вскрикнула, пытаясь прикрыться, но следом срезали и бельё.

— Да что вы творите?! — всхлипнула я.

— Готовим тебя к аукциону. — произнёс незнакомый женский голос и с меня сняли мешок. Сердце рухнуло вниз от осознания услышанного, а по щекам покатились слезинки.

В комнате по всей видимости находилась вся троица, но одна из них держала меня так крепко, что, скорее всего останутся синяки. Другая застегнула на моей шее металлический ошейник. К нему же пристегнули две руки таким образом, чтобы я никак не могла закрыть грудь или что-то ещё.

— За что? — одними губами выдавила я. Обида, стыд и позор положения в котором я оказалась захлестнули меня.

— А ты думала, что вся такая особенная? — хищно оскалилась девушка. — Сиаби забудет о тебе через месяц и ты всё равно окажешься на таком же аукционе. Так зачем тянуть?

— Но почему?

— Ты дуру из себя не строй. Только пришла и уже в любимицах у Сиаби. Нет тебе среди нас места. Ты не останешься в храме. По тебе же видно, что эта жизнь не для тебя.

В её голосе было столько ненависти, что на миг мне показалось она хочет меня убить, а не продать. Мои мысли прервал поток холодной воды, которую мне вылили на голову. Я жадно начала хватать воздух, в шоке от ощущений. А затем мокрое тело прикрыли какой-то полупрозрачной белой тканью с завязывающимися бретелями.

Чем-то это напоминало фартук, который немного прикрывает грудь и попу, но он воды и без того тонкая ткань буквально просвечивала. Какой ужас. Неужели меня в этом кто-то увидит? Что со мной будет?

— Так всё что надо будет скрыто, им придётся доплатить, чтобы сорвать с тебя эту тряпочку. — Она довольно улыбнулась, оглядывая меня с ног до головы, а затем уже уверенно крикнула. — Она готова.

— Наконец-то, нам пришлось продать парочку рабынь, чтобы вы успели, — в дверях появился мужчина, голос которого мы до этого слышали.

— Не жалуйся, она того стоит, — меня подтолкнули к нему.

Я понимала, что просить меня отпустить бессмысленно. Разве может всё повернуться вот так? Разве для этого я была рождена? Чтобы меня продали с аукциона неизвестно кому в чужом королевстве?

Сердце жгло от обиды, а при любой попытке использовать магию ошейник на моей шее начинал нагреваться. Меня вывели на сцену, где множество огней оказались направлены на меня. Я почувствовала себя вещью на витрине.

— Итак, дорогие дамы и господа. Сегодня у нас цветочек госпожи Сиаби с редким магическим даром. Её волосы светятся в лучах лунных потоков, а сама она мила и нежна. И даже не тронута.

По рядам прошёлся возбуждённый гул, а мне стало мерзко от всего происходящего. И дико страшно.

— Стартовая цена десять тысяч золотых.

Я поджала губы. Дарнхолл в месяц на проживание тратит меньше, а они спускают такие деньги на рабов? Но это сейчас меня не должно волновать.

Цена всё росла и росла, пока не осталось всего двое желающих.

Одного из них я могла даже немного рассмотреть, ведь он сидел в первых рядах и едва не пускал слюни на сцену. От его заплывшего тела мне стало противно, что он вообще может меня коснуться. Но в его благие намерения верить было бы глупо. Этот липкий взгляд можно смыть только с кожей.

Того, кто упорно перебивал цену я не видела, поскольку он находился далеко позади. Вся эта ситуация никак не укладывалась у меня в голове, но я могла лишь надеяться, что победит он. Ведь в какой-то миг мне показалось, что в его глазах сверкнул знакомый красный огонёк.

Возможно от шока у меня разыгралось воображение, но это было последней надеждой на то, что всё это может закончиться более менее нормально. Если аукцион рабов вообще можно считать нормальным…

— Сто пятьдесят тысяч золотых за ключ от ошейника нашего цветочка! Продана господину в дальнем ряду. — Наконец прокричал аукционист.

На меня накинули белый плащ и повели в какую-то комнату с каменными стенами. Такую же, в которой меня переодевали до этого, но на этот раз абсолютно пустую.

— Жди здесь, после оплаты твой новый господин придёт за тобой. — С этими словами дверь захлопнулась, а я осталась в одиночестве, в холодной страшной комнате, вообще не представляя что будет дальше, если тот мужчина оказался не герцогом. Я не верю в то, что на подобных аукционах может быть кто-то хоть сколько-нибудь благородный.