Цирк Доктора Дулитла - Хью Лофтинг

Топем Уиллоуз — это заброшенный старый заповедник. Он находится в пятнадцати милях к западу от фермы Торпа.

«Если я доберусь до него, — думала я, — я спасена. Ни один человек на лошади не сможет пробраться в эту непроходимую чащу из ежевичных кустов и деревьев, и ни одной своры собак не хватит, чтобы ее окружить».

Но до заповедника мне нужно было бежать целых пятнадцать миль по голым полям и холмам!

Чтобы увеличить с самого начала разрыв между мной и собаками, я помчалась вперед с такой скоростью, на которую только была способна. Гончие сразу же увидели меня, а люди закричали: «Ату ее! Ату ее!..» Мне показалось, что сам дьявол гонится за мной. Это была долгая и жестокая гонка. Единственными заграждениями на тех голых холмах были каменные изгороди. Но ни одна лиса не будет настолько глупа, чтобы прятаться за ними. Я просто перепрыгивала через них на бегу, и каждый раз, когда мой хвост взлетал над очередной оградой, охотники начинали улюлюкать еще громче.

До леса оставалось всего три мили, но вдруг я почувствовала, как меня что-то кольнуло в сердце. В глазах у меня потемнело, я споткнулась о камень. Пересилив боль, я поднялась и поплелась дальше. Топем Уиллоуз был уже виден, но добежать до него у меня не хватало сил. Я поняла, что начала гонку со слишком большой скоростью.

Тут лисица Ночная Тень на минуту прервала свой рассказ. Уши ее были прижаты, маленький рот полуоткрыт, а глаза уставились в одну точку. Казалось, она снова переживает тот кошмарный день, ту долгую и безжалостную погоню, когда спасительное убежище было уже так близко, но сил больше не оставалось, а Гончие Смерти уже настигали ее.

Помолчав немного, лиса тихо сказала:

— Я поняла, что это конец. Собаки догоняли меня, и у них еще было полно сил. И вдруг внезапно поменялся ветер.

— Я не смела поверить своему счастью. Теперь мне оставалось только найти какую-нибудь канаву или изгородь — и я спасена. Ведь на таком открытом месте, когда тебя видно со всех сторон, запах уже не так важен. И, спотыкаясь, я побежала дальше. Вдруг слева от себя я заметила холм, поросший папоротником. Между мной и охотниками все еще сохранялось небольшое расстояние. Я свернула налево, оставив свору бежать к лесу, а сама кинулась в заросли папоротника. Мне очень повезло, что они были разбросаны по всему холму. Наконец-то мои преследователи больше не видели меня! Я начала бегать по склону между папоротниками, повсюду оставляя свой запах. Потом я спустилась с другой стороны холма, нашла канаву, ведущую в Топем Уиллоуз, и побежала по ней снова в лес.

К тому времени я уже немного оправилась и не так ковыляла. Собаки же, упустив меня из виду, теперь совсем запутались из-за переменившегося ветра. Выглянув из своей канавы, я увидела, как они бегают по холму между папоротниками, пытаясь понять, куда же ведет мой след. Если бы ветер все еще дул от меня, кто-нибудь из них наверняка бы почуял, что я бегу по канаве, и они бы отрезали меня от леса. Но пока собаки рыскали по холму, я добралась до Топем Уиллоуз. Совершенно разбитая и полуживая от усталости, я заползла в заросли ежевики и поблагодарила свою счастливую звезду за то, что ветер переменился вовремя, и это спасло мне жизнь.

— Да, — промолвил Доктор, когда лисица закончила. — Все это очень интересно. Но из твоего рассказа я понял, что если бы не острый нюх гончих, вам было бы легко убегать от охотников.

— Конечно. Если бы собаки не узнавали нас по запаху, спрятаться от них было бы пара пустяков. Ведь мы видим и слышим собак намного раньше, чем они нас.

— Понятно, — задумчиво сказал Доктор. — Послушай, у меня, кажется, есть идея. Предположим, что лиса пахнет не лисой, а чем-нибудь другим. И этот запах собакам совсем не нравится. Как ты думаешь, они побегут по такому следу?

— Конечно, нет, пока они не будут знать, что это лиса. И даже когда узнают, они могут за нами не побежать, если этот запах будет им очень неприятен.

— Вот это как раз то, что нам нужно: обманный запах. Причем он должен быть достаточно резким, чтобы заглушить ваш настоящий запах. Ну-ка, посмотри сюда! — И Доктор вытащил из кармана толстую черную сумочку. Она была набита аккуратными маленькими бутылочками. — Это моя карманная аптечка. Некоторые из этих лекарств обладают очень резким запахом. Сейчас ты сама в этом убедишься. Попробуй понюхать вот эту.

Доктор вытащил пробку из крошечного флакона и поднес его к носу лисицы. Вдохнув один раз, Ночная Тень отпрянула назад.

— Боже! — воскликнула она. — Какой сильный запах! Как это называется?

— Камфарный спирт, — ответил Доктор. — А теперь понюхай еще одну, это эвкалипт.

Лиса опустила нос в другую бутылочку и после этого, громко взвизгнув, отпрыгнула на три шага в сторону.

— Этот еще хуже. Он сразу разъедает глаза. Скорее закройте флакон, Доктор! — закричала Ночная Тень и начала тереть лапами глаза. — У меня слезы просто градом катятся!

— Вот и прекрасно! — обрадовался Доктор. — Теперь послушай: оба эти лекарства, хотя и обладают таким резким запахом, совершенно безвредные. Если ты, конечно, не будешь их пить. Люди лечатся ими от насморка и других болезней. Как ты думаешь, собакам понравится этот запах?

— Конечно, не понравится, — фыркнула Ночная Тень. — Они убегут от него за версту. Стоит только собаке один раз вдохнуть это, как у нее отшибет нюх на целый день. Вы же знаете, как они берегут свои носы. Особенно гончие.

— Отлично! — воскликнул Доктор. — А сейчас смотри: когда этот флакончик плотно закрыт и завернут в носовой платок — вот так, — запах совершенно не чувствуется. Ты даже можешь взять его в рот и походить с ним. Вот попробуй.

Лиса осторожно взяла завернутую в носовой платок бутылочку и положила ее себе за щеку.

— Ну как? — спросил Доктор. — В таком виде она совершенно безвредна и ничем не пахнет. Но если ты положишь пузырек на землю и уронишь на него тяжелый камень, стекло разобьется, лекарство выльется и пропитает весь платок. Тогда запах будет очень резким. Ты понимаешь, к чему я веду?

— Конечно, — ответила лиса. — Нарцисс, перестань сейчас же играть с моим хвостом! Ты мне мешаешь слушать, что говорит Доктор. Иди лучше вон к тому дереву и делай упражнения.

— Потом, — продолжал Доктор, — ты ляжешь на носовой платок и немного поваляешься на нем. Тогда от тебя тоже будет пахнуть лекарством. И я могу смело сказать, что после этого ни одна гончая не станет охотиться за тобой. Во-первых, она не поймет, что это за запах, а во-вторых, она убежит от него, как от огня.

— Это уж точно, — подтвердила лиса.

— Очень хорошо. Сейчас я тебе дам один из этих флакончиков. Какой тебе больше нравится: с камфарным спиртом или с эвкалиптом?

— Они оба ужасно пахнут, — ответила Ночная Тень. — Не могли бы вы дать мне и тот, и другой?

— Конечно, бери, — сказал Доктор.

— Спасибо. Может быть, у вас найдется и два носовых платка?

— Да, у меня есть как раз два платка — красный и синий.

— Замечательно! — воскликнула лисица. — Тогда я сделаю так, чтобы мои детеныши пахли камфарой, а я этим… эвка… эвка…

— Эвкалиптом, — подсказал Доктор.

— Какое красивое название! Пожалуй, я назову так своего третьего сыночка. Я никак не могла придумать ему имя. И тогда у меня будут: Нарцисс, Пион и Эвкалипт!

— Трое сыновей Ночной Тени, — добавил Доктор, взглянув на маленьких круглых лисят, кувыркающихся под дубом. — Звучит очень благородно — почти как имена древних римлян. Но послушай, ты должна завернуть бутылочки как следует, иначе, когда стекло разобьется, ты можешь пораниться. Обертка должна быть мягкой и плотной. Давай-ка я сам это сделаю — у меня в кармане как раз есть подходящий шнурок.

И Джон Дулитл завернул бутылочки в носовые платки и туго обмотал их шнурком. После этого он вручил Ночной Тени свое новое изобретение.

— Ты должна всегда носить эти флаконы с собой, — сказал он. — И как только ты увидишь, что за тобой бегут гончие, разбивай их о камень и «пропитывайся» лекарством. После этого тебе не будут страшны никакие собаки — даже Рысак.

Оставив лис с этим новым «уничтожителем запаха», Джон Дулитл начал собираться в дорогу. Ночная Тень несколько раз поблагодарила его за все, что он для них сделал, и тоже заспешила домой. Надо сказать, что в тот момент ни Доктор, ни лиса не подозревали, к каким последствиям приведет его необычное изобретение.

В тот же самый вечер, когда Ночная Тень с детенышами бежали к себе в нору, на их след снова напали гончие, возвращавшиеся домой после неудачной охоты. Как только лисица поняла, что их преследуют собаки, она положила свои флакончики на землю и бросила на них камень. Тут же воздух наполнился едким лекарственным запахом.

Из глаз Ночной Тени градом покатились слезы, но, невзирая на это, она вывалялась на одном платке, а лисят заставила поваляться на другом.