Коррекция (Йеллоустоун) - Геннадий Владимирович Ищенко

не проверять. А я ещё подстрахуюсь. В своё время государство было вынуждено взять в свои руки финансы и промышленность, но за владельцами осталось право собственности. Восемь лет назад нам начали всё возвращать, и сейчас экономикой управляет очень небольшая группа людей, в которую вхожу и я. Есть даже что-то вроде совета. С нами приходится считаться президенту и правительству, а ГБ – это всего лишь их инструмент. Я сегодня же кое с кем поговорю. Не думаю, что из-за одного-единственного человека, какие бы к нему ни были претензии, пойдут на конфликт. А меня поддержат однозначно – это дело принципа.

Владимир не стал задерживаться и после разговора уехал, а Лида сразу же позвонила Светлане.

– Привет, Света! Не болит голова после вчерашнего? Вот и прекрасно. Слушай, твоему мужу нужно было встретиться с моим. У нас сейчас есть свободное время, поэтому мы приглашаем вас обоих. Мужчины будут обсуждать свои дела, ну и мы с тобой кого-нибудь обсудим. На работе? Это ничего, их встреча как-то касается его работы. Ты передай, а он пусть сам решает. Конечно, и я тебя.

Через десять минут позвонила Светлана, которая сообщила, что приедет вместе с Игорем в течение часа.

– Не вздумай устроить застолье, – предупредила она подругу, – мы недавно завтракали. Муж почему-то не хотел меня брать, но я настояла. Сказала, что если не возьмёт, поеду сама. Целую, скоро будем.

– Мне тревожно, – передёрнула плечами Лида. – Отец уверен в силе денег, а у меня нет такой уверенности. Как им всё отдали, так могут и забрать. Настоящая сила у тех, за кем армия и та же ГБ. Иной раз они действуют без оглядки на правительство. Фактически как была диктатура, так и осталась. Президент только называется президентом, а избирали его больше двадцати лет назад. Просто наша верхушка сбросила с себя часть забот об экономике и отменила некоторые ограничения, а в остальном ничего не изменилось. Так что не сильно надейся на отца и будь осторожней.

Через полчаса прибыли гости.

– Быстро приехали, – удивилась Лида, целуя подругу в щёку.

– У мужа служебная машина, – объяснила Светлана. – Люблю с ним на ней ездить, особенно по трассе. Отключены все ограничения по скорости: не едешь, а летишь!

– Лишь бы при этом никуда не улететь, – проворчал Алексей. – Ездил я так минут десять, и больше не тянет. Если что-нибудь случится, не успеешь ни на что отреагировать.

– Иди сюда, герой! – сказала ему Светлана. – Игорь, отвернись! Танька пробовала, а я чем хуже? Не смущайся, тебя не убудет, а мне приятно.

–Попробовала? – засмеялась Лида. – Пойдём, подруга, а они пусть здесь болтают.

– Садись, где удобно, – предложил Алексей, когда женщины ушли в другую комнату. – Хочу предупредить, что тесть очень резко отреагировал на наш разговор. Жеглова уволят с волчьим билетом. Понятно выражение?

– В первый раз слышу.

– Суть в том, что его не возьмут ни на одну нормальную работу. И нет смысла что-то править в чипе, потому что его имя внесут в чёрные списки по всем базам данных. Логика бизнеса в том, что есть обязательства по договору перед нанимателем и всё остальное. Так вот, договор – это основополагающее, а верность конторе и патриотизм – второстепенное.

– А как думаешь ты? – с любопытством спросил Игорь.

– Я с этим согласен. Если подписал договор, изволь его выполнять. Если наниматель нарушает закон или в твоём понимании вредит государству, разрывай договор и уходи, а уже потом можешь принимать меры. Но есть с руки и её же кусать, причём исподтишка...

– Понятно, – сказал Игорь. – Ты позвал, чтобы это сказать, или созрел для объяснения?

– Я-то созрел, вопрос в том, созрели ли вы. Из всех людей, кому я о себе говорил, мне сразу же поверила только Лидия, но для любящей женщины это понятно. А у вас пока нет мотивов для любви. Ладно, слушай. Полтора месяца назад я жил в совсем другом мире и был в общем счастлив. Слышал о Советском Союзе? Вот в нём я и жил, пока меня что-то не выдернуло из родного семьдесят восьмого года двадцатого столетия и не зашвырнуло в вагон одного из ваших экспрессов. Что кривишь физиономию? Плохо верится? Тебя бы на моё место! Мало того что всё совершенно чужое, ещё и начисто отшибло всю память. Тесть отправил в какой-то центр, так они мне её там восстановили.

– И твой тесть в это поверил?

– Ну не настолько он доверчив. Сначала медики подтвердили факт блокировки памяти, а потом мне устроил экзамен один историк.

– Это Серёгин, что ли?

– Он самый. Я понимаю, что для вас мало этих доказательств, но Валери нужно было выбирать между недоверием и своей дочерью. Он и выбрал, а сейчас, похоже, мне верит.

– И кем ты там был?

– Капитаном спецназа ГРУ. Знакома такая аббревиатура?

– Изучали в курсе истории специальных операций. Что-то можешь добавить?

– Нечего мне вам больше сказать. Добавить могу свою куртку из натуральной кожи, только это ведь тоже не доказательство. Если меня сюда кто-то забросил, ему было не так уж сложно изготовить какую-то куртку. Ну пожертвовал бы коровой. Там, правда, есть мех...

– Давай свою куртку, может в ней что-нибудь найдут. Больше ничего не было?

– Остальную одежду и обувь уничтожила жена, а карманы были пустыми. Разговор записывал?

– Конечно. Не хочу пересказывать