Фронтир. Город в степи - Константин Калбазов

— Ты это к чему Мойсес? — Понимая, что их лидеру в голову только что залетела умная мысль, поинтересовался Ралин.

— А разве, не для этого мы устраивали эти обстрелы? — Удивился Нэйл.

— Насчет обстрелов, ты все верно сказал, Нэйл. Толку от этого мало. Главное было запугать жителей. Но если сюда перестанут ходить пароходы, то этот самый Донбас умрет сам собой. Для его существования главное вывозить уголь и чем больше, тем лучше. Но если этого не будет, то затеявшие это дело окончательно разорятся, а народ либо вернется обратно в Новую Рустинию, либо подастся на хутора, крестьянствовать.

— И что ты предлагаешь? — Спросил Ралин.

— А просто все. Кто несколько дней назад прошел вверх по течению?

— Да откуда нам знать. Какой‑то пароход.

— Не — эт, Ралин. Ни какой‑то, пароход. Это была «Желтая Роза», Хора. А этот капитан считается самым отчаянным и удачливым сукиным сыном. Кроме него и куроки, сюда никто не ходит. Достаточно уничтожить эти три парохода и все, считай дело в шляпе. После такого никто из капитанов не согласится иметь дело с Донбасом.

— А если они сами купят пароходы? Люди при деньгах и вложили уже столько, что выложатся без остатка. Да хоть в тот же банк обратятся за кредитом.

— Правильно говоришь, Нэйл. Да только наличие парохода, даже десятка, ничего не решит. Откуда они смогут набрать на них экипажи, если никто не захочет отправляться по Изере, выше впадения Мравы? Вот то‑то и оно.

— Но ты же сам говоришь, что арачи не хотят почем зря рисковать? Пароходы здесь ходят с охраной. Атака под обстрелом, по открытой воде, да еще когда пароход может двигаться с большей скоростью… Они не согласятся на такое, потери у них будут слишком большими.

— Согласятся, если им сказать, что после уничтожения пароходов, мы в расчете.

— Но ведь это может и не решить вопрос, что скажет на это наниматель?

— Всегда есть шанс, что что‑то пойдет не так, и любой наниматель учитывает такой оборот. В любом случае вы получите любую половину, остается только честно сделать свое дело.

Ну да. В подобных делах для них это обычная практика. Есть результат, полная выплата. Нет, только половина. Правда, в последнем случае Мойсес определяет, можно ли выплачивать эту половину. За всю их совместную деятельность выплаты не было только раз. Тогда они все сделали спустя рукава, посчитав что и без результата им вполне заплатят за старание. Вот только последнего Мойсес и не заметил, а потому не заплатил ничего, даже по тарифу вынужденного безделья.

— Есть мысли? — Поинтересовался Ралин.

— Есть, как не быть. Главное, чтобы пароходы не ушли на стремнину, — ответил Мойсес.

— Это вряд ли, — усомнился Ралин, — Беседовал я с одним капитаном, тот рассказывал, что на стремнине управляться с пароходом тянущим на буксире баржу, трудная задача. Случись, не успеть отвернуть и беда может прийти от обычного топляка. Думаю, первое с чего они начнут, это деревянные щиты от обстрела.

— По моей задумке это плохо, но все лучше, чем стремнина. Что же, за дело господа. Предстоит покрутиться и кое — чем разжиться, да еще и арачам рассказать.

— Угу. А еще не мешает помолиться, чтобы буйволы не пожаловали, тогда с дикарей бойцы никакие, все бросятся мясо заготавливать.

— Нэйл, что у тебя за привычка, вечно быть всем недовольным, — возмутился Ралин.

— Это ты мне? Это я‑то всем и всегда недоволен?

Мойсес только закатил глаза, отворачиваясь от своих компаньонов. Начавшаяся перепалка означала только одно, решение их командиром принято, явной опасности нет, а значит можно слегка поразвлечься. Ну и что с того, что Ралин и Нэйл сразу же начинали цепляться как кошка с собакой. Для лана Ариаса было главное то, что он всегда мог на них положиться. Впрочем, пока он честен с ними в вопросе оплаты. Друзьями они все же никогда не были.

«Желтая Роза» уверено рассекала речную гладь, мерно молотя по ней лопастями гребных колес. Именно что гладь, так как ничто не тревожило поверхность воды, ни дуновения ветерка. Только корпус старого деревянного пароходика, речного труженика тянущего за собой баржу груженную углем, что говорится с горкой.

Этот тип баржи был предназначен для перевозки угля или иных сыпучих материалов не боящихся оказаться подмоченными. А потому ни о каких трюмах там и не могло быть и речи, как и о палубе вообще. Правда имелся незначительный участок на носу, где оборудовали дощатый настил, на котором устанавливалась палатка. Он должен был сниматься с баржи вместе с щитами у заставы Паюлы, где конвой дожидался обратного транспорта.

До этого, наемники обходились по простому — расстеленная прямо на выровненную площадку угля парусина, сверху парусиновая же палатка. Ни о каких щитах и речи не было. Словом, полное наплевательство, как к быту, так и к безопасности. Однако, в свете последних событий, Варакин и не думал относиться к этим вопросам спустя рукава. У него было не так много людей, чтобы разбрасываться ими. Поэтому каждый имел бронежилет, а наемники проклиная своего нанимателя, устанавливали тяжелые щиты.

Впрочем, именно сейчас никакого недовольства нет и в помине. Парни распределились по барже, разбившись на небольшие группы по интересам, коротая время кто во что горазд. Азартные игры нанимателем не приветствовались, во избежание конфликтов, но кто запретит играть в кости или карты на те же щелбаны. Хм. Глядишь, у кого‑нибудь, вот таким не хитрым способом, и мозги вправятся.

Алексей, боролся со скукой уже привычным способом, он хотел поговорить с Хором, который многое мог порассказать о реке. Но остановился у входа в ходовую рубку, засмотревшись на возникшую у кожуха гребного колеса, радугу. Брызги от колес не вырывались наружу, надежно удерживаемые кожухами. Но водяная взвесь, довольно плотной массой выбивалась из открытых частей с противоположной от палубы стороны. Вот на ней и поселилась эта прелесть, вызывающая улыбку даже у самого закоренелого скептика или сухаря ученого, прекрасно понимающего, что это атмосферное оптическое и метеорологическое явление, включающее в себя цвета спектра.

Как бы то ни было, а эта жизнерадостная картина, хорошо отвлекала от безрадостных мыслей. Последних хватало с избытком. За несколько дней до отбытия «Желтой Розы», в Донбас должен был вернуться пароход куроки, что задержался в прошлый раз. Раз уж так случилось, то его озадачили доставкой следующей партии грузов. Донбас все еще продолжал выступать в качестве потребителя, никак не желая начинать зарабатывать самостоятельно.

По пути, пароход несколько раз подвергся обстрелу и уж на этот раз без жертв не обошлось. Погиб один наемник, и четверо гражданских. После столь удачного заработка строителей в прошлом году, народ все же решил отправиться в земли куроки на сезонную работу.