Германский генеральный штаб - Ганс Куль

Адмирал фон Тирпиц держится того взгляда, что главный штаб недостаточно оценивал морское значение Англии при затяжной войне. Мы якобы были подготовлены лишь к кратковременной войне и думали только о борьбе с Францией, имперское правительство передало заботы о выигрыше войны генеральному штабу. Последний же оказался некомпетентным в политических, хозяйственных и военно-морских вопросах мировой войны. На опасность блокады, которая могла нас абсолютно изолировать, было недостаточно обращено внимания. В этом есть большая доля правды. Один генеральный штаб не мог разрешить этих вопросов. Они должны были быть своевременно поставлены морскими властями, обсуждены совместно с военными и гражданскими властями и получить окончательное разрешение в высшей инстанции. Подобной же постановки дела у нас иногда не хватало.

Какую позицию займет Англия в случае войны Германии с Францией, было нам известно до войны. Утверждение Готхейна («Почему мы проиграли войну» Георг Готхейн 1919 г., стр. 53), будто бы главный штаб считал, что Англия останется нейтральной, ложно. Записки ген. фон Мольтке 1911 и 1912 г.г. и последующие заявления определенно показывают, что главный штаб считался с тем, что Англия будет на стороне наших противников. О целях английской политики английская пресса высказывалась открыто. Достаточно вспомнить нашумевшую статью лондонского еженедельника «Saturday Review» 1897. г., приходившую к заключению, «Germaniam esse delendam»: английское благосостояние может быть упрочено только тогда, когда Германия будет уничтожена.

Сближение Франции и Англии, как известно, было делом рук короля Эдуарда. В мае 1903 г. он посетил Париж, а в июле Лубе сделал уже ответный визит. На благодарственную телеграмму, которую Лубе отправил после отъезда, король ответил следующее: «Мое горячее желание, чтобы сближение между нашими обеими странами было бы длительным». Известное колониальное соглашение 1904г, по которому Франция получала свободу действий в Марокко и Англия в Египте, явилось основанием «сердечного соглашения» между обеими странами. По этому поводу в ноябре 1904 г. Клемансо заметил в «Письме из Тулузы»: «В первый же день нашего союза с Россией я позволил себе высказать, что если мы осуществим сближение между Францией и Англией, то скоро будет положен конец прусской гегемонии. С тех пор враждебное отношение английского народа по отношению к Германии стало настолько ярко и прочно, что сближение с Францией существенно облегчалось. Оставалось только докончить начатое. Германия, несомненно, могущественнее, чем в 1870 г., но и теперешняя Европа не та, что Европа того времени. Где те, на кого Вильгельм II может рассчитывать, как на своих „искренних“ союзников, как на друзей во всяких испытаниях».

На известной англофильской политике Делькассе здесь не стоит подробно останавливаться. К какой цели он стремился, он указал в 1899 г., когда сказал в палате следующее: «Двойственный союз открывает широкие горизонты, по чтобы осуществить планы, нужно терпение, последовательность и время». О политике Делькассе Делези в своей книге: «Грядущая война» говорит: «Он был следовательно тем, кто в 1904 и 1905 г.г. в согласии с английским кабинетом и без предупреждения кого бы то ни было старался строить козни против Германии. Он работал над тем, чтобы оторвать Италию от тройственного союза; он вел переговоры в Петербурге, он интриговал в Константинополе и вел дело к тому, чтобы Англия с помощью Франции могла разбить изолированную Германию». В январе 1906 г. на одном большом собрании в Париже было заявлено, что Делькассе своей политикой «сердечного соглашения» с Англией создал враждебную ориентацию но отношению к Германии.

События, имевшие место при возникновении войны и бельгийские документы, ставшие известными впоследствии, утверждают правильность составленных нами до войны суждений о настроении и намерениях Англии. Барон Грейндль, бельгийский посланник в Берлине, 18/II 1905 г. доносил министру иностранных дел барону Фаверо следующее: «Настоящая причина ненависти англичан к Германии заключается в соперничестве, вызванном необычайно быстрым развитием германского торгового флота, германской торговли и промышленности». Относительно соглашения между Францией и Англией тот же барон Грейндль в 1905 г. доносит, что оно одобряется обоими народами. так как в нем проявляется взаимная ненависть против Германии.

5/IV 1906 г. он сообщал: «не остается никакого сомнения в том, что это был английский король, который независимо от своего правительства вовлек Делькассе в воинственную политику и дал ему невыполнимое обещание высадить в Гольштинии 100.000 английских солдат. Приглашение, полученное Делькассе от короля во время его пребывания в Париже, может рассматриваться лишь как вызов».

24 мая 1907 г. бельгийский посланник в Лондоне гр. Лаленг сообщал министру иностранных дел следующее: «ясно, что официальная Англия втихомолку преследует враждебную к Германии политику, которая рассчитана на изоляцию Германии и что король Эдуард не пренебрег послужить этой идее своим личным влиянием. Но несомненно, что весьма опасно так откровенно отравлять общественное мнение, как это делает безответственная пресса».

IV. Австро-Венгрия

В промежуток времени с 1889 г. по 1912 г. для усиления австро-венгерской армии было сделано мало. Военное дело страдало главным образом от недостатка отпускаемых на него средств. Контингент новобранцев равнялся 139.500 чел. Вооруженные силы мирного времени в 1909 г. достигали круглым числом 23.000 офицеров и 362.000 чел., т.е. 0,77% населения. Новобранцы разделялись по языкам на 10 различных народностей.

До 1912 г. нельзя было достигнуть увеличения набора новобранцев и потому необходимое количество людей для новых формирований артиллерийских, пулеметных и технических частей должно было набираться из других родов войск. Благодаря этому наличный состав войсковых частей был настолько ослаблен, что австро-венгерская армия имела как бы одни только основные кадры. При старой организации в роте мирного времени состояло в среднем только 60 чел. Для доведения полевых войск первой линии до полного боевого состава не хватало запаса обученных людей; приходилось для этого привлекать недостаточно обученных запасных. Ландвер (гонвед) в австро-венгерской армии до 1912 г. не имел никакой артиллерии. «Армия вянет», заявлял в 1908 г. военный министр фон Шенайх.

Правда, законом в июле 1912 г. контингент новобранцев был увеличен до 216.500 чел., т.е. на 77.000 чел., но все же многих неблагоприятных обстоятельств преодолеть не удалось и численный состав роты не поднялся выше 92 чел.

Во время Балканской войны 1912—13 г. недостатки вооружения в австро-венгерской армии выявились настолько ярко. что в 1913 г. был внесен новый законопроект, ставший в марте 1914 г. законом. Контингент новобранцев был вновь увеличен на 35.000 чел. Но и при этих условиях численный состав рот увеличился до 120 чел. только в пяти корпусах, во всех же остальных роты остались в составе 92 чел. В артиллерии должно было наступить действительное улучшение, заключавшееся в увеличении числа батарей с 6 до 10 в составе пехотных дивизий. Но в общем и этот запас не достигал цели, не хватало средств. В обоснованиях было сказано, что для армии требуется только минимум, безусловно необходимый для выполнения союзнических обязательств. Но прежде всего этот закон не мог быть использован для войны, так как его проведение едва могло закончиться к 1916 г. Железнодорожная сеть для стратегических целей была недостаточна.

Численность армии мирного времени в 1914 г. достигала круглым числом 27.000 офицеров и 442.000 чел., т.е. 0,91% населения.

Численность армии военного времени равнялась:

Все эти обстоятельства нам были хорошо известны. Наш взгляд на австро-венгерскую армию в 1913 г. был формулирован следующим образом:

«Офицерство является главным и пока еще действительным противником разноязычности армии. Офицер отличается верностью долгу, нетребовательностью, знанием службы и пользуется доверием подчиненных. Нижние чины дисциплинированы, усердны, патриотичны, в большинстве верны императору и еще не затронуты антимилитаристическими подстреканиями. Средняя степень интеллигентности и образования ниже, чем в германской армии.

Принципы, положенные в основание уставов, вполне отвечают времени. Но обучение хромало и в особенности в пехоте в течение целого ряда лет. В маневрах не могли принимать участия войска в достаточном количестве, не говоря уже об участии войсковых соединений в составе военного времени. Немногочисленные маневры войск из всех родов оружия по той же причине не давали войсковым начальникам достаточно опыта в управлении войсками».

В заключение говорилось, что «если бы австро-венгерская армия была одновременно занята борьбой на два фронта (на восточной и южной границах), то она не могла бы освободить германские силы, собранные на русской границе, что являлось настоятельно необходимым».