Покровка. От Малой Дмитровки в Заяузье - Сергей Романюк

Ниже по склону переулка находится угловой деревянный дом (№ 6), выстроенный к 1816 г., с более поздними каменными пристройками, а за ним небольшой деревянный домик 1834 г.

Церковь Св. Николая в Воробине

Внизу, сначала параллельно реке Яузе, а потом под прямым углом поворачивая к ней, проходит Серебрянический переулок, где селились мастера денежного Серебряного двора. Он назывался и Троицким по церкви Троицы, здание которой находится в начале переулка (№ 1). Оно было перестроено в 1781 г. на средства купчихи Т.И. Суровщиковой с использованием части стен и подклета старой церкви, которая упоминалась еще в 1657 г. Колокольня вынесена ближе к линии Яузской улицы, где она хорошо видна при движении от Солянки к Таганскому холму. Ее в 1768 г. с церковью Иоанна Предтечи «для всегдашнего поминовения родителей» строил прапрадед Н.Н. Пушкиной — богатый фабрикант Афанасий Гончаров, чья усадьба с каменными палатами граничила с севера с церковным участком. Сохранились многие строения усадьбы — первый этаж главного дома (второй, деревянный, не дошел до нас) и флигеля (Яузская улица, 1) — ныне все восстановлено. В глубине двора, возможно, находилась его полотняная фабрика, основанная еще в 1718 г.

Есть мнение, что проект колокольни Троицкой церкви принадлежит архитектору Карлу Бланку. Барочные формы ее выглядели несколько устаревшими в это время, через 10 лет после появления классического здания Воспитательного дома, иногда приписываемого также ему. Интересно отметить композиционное сходство этой колокольни с одним из самых совершенных произведений в русской архитектуре — колокольней Никольского собора в Петербурге (1750–1760-е гг., архитектор С.И. Чевакинский). Однако московская колокольня значительно тяжеловеснее и грубее своего изящного прообраза.

Троицкая церковь называлась «что в Старых Серебряниках» или «что в Денежных мастерах». Неподалеку от нее жили мастера монетного дела, и на плане еще 1817 г. был отмечен монетный двор, находившийся на правой стороне переулка. На другой стороне — ряд ординарных жилых строений, из которых к одному (№ 1а) на рубеже XIX — ХХ вв. были добавлены модные декоративные мотивы — эркеры, башни по бокам и цветные изразцы.

В самом высоком здесь пятиэтажном здании (№ 9) с середины 1920-х гг. до 1946 г. жил известный график Д.С. Орлов (Моор), автор широко известных плакатов — «Ты записался добровольцем?», «Помоги!» и др. По воспоминаниям, «в его доме по Серебряническому переулку всегда было оживленно и людно. Сюда вечно прибегали сотрудники из многочисленных редакций (помещались неподалеку — в здании бывшего Воспитательного дома на набережной Москвы-реки. — Авт.), знакомые и малознакомые художники, заворачивали на „огонек” артисты… Здесь было просто, дружелюбно и весело». Д.С. Моор с женой жили «очень скромно», в трех комнатах на самом верху дома, одна из которых была занята его любимцами — голубями.

Ж. де ла Барт. Вид Серебрянических бань и окрестностей их в Москве. 1796 г.

В угловом с Николоворобинским переулком доме (№ 11/12) в 1881–1882 гг. на квартире народовольцев Д.Я. Суровцева и Г.Ф. Чернявской-Боханович находилась подпольная типография «Народной воли», где были отпечатаны листовки, несколько номеров газет и переиздана программа «Народной воли». Этот дом снесен в 1986 г.

Серебрянический переулок был известен банями, которые так и назывались — Серебрянические торговые бани. Бани занимали большое место в быту москвичей.

Многие иностранные путешественники, бывшие в Москве в XVII в., отмечали любовь русских к бане и купанию. Англичанин Д. Флетчер, побывавший в Москве в 1588–1589 гг., отмечал, что русские посещают два или три раза в неделю баню, «которая служит им вместо всяких лекарств». Особенно изумляла иностранцев привычка русских к купанию после бани в холодной воде или снегу. Тот же Флетчер писал: «Вы нередко увидите, как они (для подкрепления тела) выбегают из бани в мыле и, дымясь от жару, как поросенок на вертеле, кидаются нагие в реку или окачиваются холодной водой, даже в самый сильный мороз». Такое купание изображено на картине Ж. де ла Барта «Вид Серебрянических бань».

Подобные картины были перед глазами А.Н. Островского, домик которого стоял рядом. Этнограф, народник С.В. Максимов рассказывал, как «из окон второго этажа, который занимал Александр Николаевич в пятидесятых годах, и мы видали виды, которые также ушли в предание: выскакивали из банной двери такие же откровенные фигуры, которые изображены на павловских гравюрах. Срывались они, очевидно, прямо с банного полка, потому что в зимнее время валил с них пар. Оторопело выскочив, они начинали валяться с боку на бок в глубоких сугробах снега, который, конечно, не сгребался… Имелся тут же и перед окнами кабак: в банные дни, не переставая, взвизгивала его входная дверь на блоке с кирпичиком».

Деревянное здание казенного питейного заведения, показанное на планах XVIII в., находилось на самом углу Серебрянического и Тессинского переулков (№ 13/2). На месте Серебрянических бань, почти на углу с Серебрянической набережной Яузы, в 1900 г. было построено каменное здание богадельни Яузского попечительства о бедных (№ 15, архитектор Д.В. Шапошников). Несколько далее по Тессинскому переулку видно представительное здание гимназии (№ 3, архитекторы А. Климочкин, Г. Вуйма, С. Попов), построенное на месте небольшого здания детского сада.

Последний в этом районе города переулок называется по имени видного деятеля советского здравоохранения В.А. Обуха, работавшего в Институте гигиены труда и профзаболеваний, находившемся в переулке. Старое имя его — Грузинский — произошло от распространенного названия церкви Покрова, стоявшей на месте школьного здания (№ 3). Церковь была построена в 1693 г., но существенно перестроена в XIX в. Она славилась «чудотворной» иконой, копией иконы Грузинской Богоматери, привезенной в Россию в 1629 г., и по ней часто называлась Грузинской, а переулок Грузинским и по форме его — Кривогрузинским.

На пересечении переулка с улицей Воронцово Поле, с левой его стороны, — забор просторной усадьбы, принадлежавшей до советского времени Вогау, членам большой семьи выходцев из Германии, Марк-Вогау-Банза, владельцев многих предприятий и банков, занимавших четвертое место среди богатых династий до революции. В 1882 г. семья Вогау приобретает усадьбу (№ 10) с огромным садом, спускающимся до Яузы, и строит там особняк по проекту архитектора В.А. Коссова. С началом Первой мировой войны благосостояние этой семьи пошатнулось. Во время погромов иностранцев толпами пьяных патриотов в 1915 г. особняк был разрушен, а после Октябрьского переворота многим пришлось покинуть Россию. На месте особняка большевики построили новое здание (архитектор С.В. Чернышев) для Химического института — они с первых лет своего правления придавали большое значение военному применению химических технологий. Институт возглавлял академик А.Н. Бах, который и жил в этом особняке, на третьем этаже. Там же были и квартиры его сотрудников.

На другом, левом углу переулка Обуха длинное, несколько изогнутое по линии улицы, одноэтажное здание (№ 12/1), построенное архитектором Д.Н. Чичаговым для фабрикантов и купцов Капцовых в 1889 г. Капцовы занимались оптовой торговлей шелком, у них была и фабрика в подмосковном селе Фрязине недалеко от Щелкова, в корпусах которой в начале 1930-х гг. инженер К.Б. Романюк организовал завод «Радиолампа», давший начало новому городу.

Капцовы занимались широкой благотворительностью: известны корпус психиатрической клиники, а также образовательные учреждения, для которых они построили специальные здания в Леонтьевском переулке.

В этом доме у купца первой гильдии Александра Сергеевича Капцова родились трое сыновей — Николай, Сергей и Михаил. Средний сын, Сергей, минералог, увлекался автогонками (он здесь построил один из первых в Москве гаражей), его арестовали, приговорили к расстрелу, но осудили на 10 лет лагерей, и он умер от тифа. Младший, Михаил, тоже был арестован и расстрелян. Старший же выжил, стал известным физиком, профессором, заведующим кафедрой электроники Московского университета, и, как вспоминал его ученик, «это был колоритный старик. Застенчивый, нелюдимый и угрюмый. Принадлежал к поколению, испуганному на всю жизнь».

В Грузинском переулке были построены краснокирпичные, с элементами готического декора корпуса Евангелической больницы (№ 5, архитектор О.В. Дессин) на средства членов немецкой московской колонии. Лечили там не обязательно тех, кто придерживался лютеранского вероисповедания, больше всего в ней было православных, бедных же лечили бесплатно, и они пользовались бесплатными лекарствами.

После Октябрьского переворота здание занял Институт гигиены труда и профзаболеваний, организованный В.А. Обухом. Впоследствии там находился Институт мозга, переведенный сюда из совершенно неподходящего для такого учреждения особняка Игумнова на Большой Якиманке (там сейчас резиденция посла Франции). Институт этот возник после смерти Ленина с целью исследования его тела и выяснения, какие особенности мозга объясняют необыкновенную гениальность вождя мирового пролетариата. Особенностей так и не нашли, а институт просуществовал почти до нашего времени. Его закрыли, но, как сообщалось, «долгое время пустующее здание, в котором оставалось все лабораторное оборудование (!), практически никем не охранялось. Примерно с 2005 года сюда все чаще и чаще стали наведываться любопытные, а в Интернете появились многочисленные фотографии, на которых были медицинские плакаты, научная литература, колбы и пробирки с химикатами, предметы интерьера лабораторий и даже человеческие мозги в банках с формалином. Отдельные „туристы” не только фотографировали, но и прихватывали с собой всяческие „сувениры”. В общем, за три года здание было большей частью разграблено».