Развод. Прощай, предатель - Вивиан Фокс

и силой. Платон… обычный. Нормальный. Да, у него приятная улыбка и море очарования, но не цепляет. А, может, мне такой как раз и нужен? Может, я нуждаюсь в мужчине, который будет любить меня, а не позволять любить себя?

— Можем, — наконец отвечаю на его вопрос.

— Ты кого-то ждешь, Саша?

— Нет, просто гуляла и присела отдохнуть.

— Ясно. Я подумал, может, парня своего ждешь.

— У меня нет парня, — отзываюсь я, а потом понимаю, что именно для получения этой информации он и высказал предположение.

— Супер! — радостно восклицает Платон. — Тогда, может, ты согласишься выпить со мной кофе?

— Сейчас для него слишком жарко.

— Тогда лимонад? Мороженое?

Я ловлю боковым взглядом велотележку, которая медленно едет по широкой аллее, и изображенный на ней запотевший стакан лимонада заставляет меня сглотнуть слюну.

— Лимонад, — киваю я на тележку.

— Сейчас все будет, — Платон встает со своего места. — Подержишь Пикселя?

— Кого? — я недоуменно таращусь на Платона а он кивает на щенка и протягивает мне поводок.

— Пикселя. Собаку так зовут.

— Забавная кличка, — усмехаюсь я и беру в руки поводок.

Щенок тут же подскакивает ко мне и запрыгивает передними лапами сначала на скамейку, а потом легонько царапает мои колени, пытаясь забраться ко мне на руки. Бросаю взгляд на Платона. Вдруг он запрещает посторонним гладить свою собаку? Но потом решаю, что в таком случае он бы не доверил его мне. Так что я с чистой совестью Поднимаю Пикселя на руки и усаживаю на колени. Он радостно виляет коротким хвостом и крутится, когда я глажу его, зарываясь пальцами в мягкую шерстку.

— Кажется, кто-то влюбился в тебя, — раздается голос Платона, и я поднимаю голову, чтобы посмотреть на него. Он протягивает мне стакан с трубочкой. — Твой лимонад.

Платон садится рядом, а я опускаю Пикселя на землю, но он продолжает царапать мне колени, пытаясь вернуться на руки.

— Прекрати, — Платон отгоняет собаку. — Пиксель, веди себя прилично.

Я смеюсь, глядя на то, как собака, оббежав руку Платона, снова оказывается рядом. Делаю глоток апельсинового лимонада и прищуриваюсь от удовольствия. Это так вкусно, что внутри меня лопаются пузырьки восторга.

— Почему ты дал ему такую кличку? — спрашиваю.

— Я графический дизайнер. В графике все завязано на пикселях. Когда мне подарили этого красавца, я не мог придумать ему кличку, и он неделю отзывался на “Эй, собака!” — со смехом поясняет Платон. — А потом как-то во время работы я бубнил что-то о пикселях, а он укусил меня за палец. И тогда я выкрикнул “Пиксель!”, и он радостно завилял хвостом.

— Сам выбрал себе имя.

— Вряд ли, просто так совпало.

— А у меня никогда не было собаки.

— Почему? Ты их не любишь?

— Люблю, — отвечаю задумчиво. — Просто как-то никогда не задумывалась о том, чтобы завести ее.

— Если хочешь, можешь сделать это прямо сейчас.

— Что? Ты хочешь отдать мне Пикселя?

— Нет, прости. Этот зверь мой, — улыбается Платон. — Но мой друг как раз раздает щенков. Правда, у него болонки, зато чистокровные.

— Он просто так отдает болонок?

— Мне просто так отдаст одного. Хочешь? — спрашивает Платон и уже достает из кармана мобильный телефон.

— Хочу, — бормочу растерянно, не до конца понимая, что я буду делать с собакой.

Но Платон даже не оставляет мне времени на раздумья, как начинает разговор с другом.

Глава 25

Куда мне еще и собака? Самой на жизнь едва хватает, а я еще и домашнее животное завела. Но как можно было отказаться, глядя в эти очаровательные глаза-пуговки?

— Булочка, — произношу я, усадив щенка на диван и сев рядом на пол. Она склоняет голову на бок. — Снежок. Снежинка. Пушок. Пушинка. Облачко. Тучка. Ну давай уже, реагируй как-то, — с улыбкой побуждаю собаку. — Мы должны придумать тебе кличку. Блонди. Люси. Сахарок. — В этот момент она лает дважды, и я широко улыбаюсь. — Сахарок? — снова спрашиваю, а щеночек, вскочив, подходит ко мне и облизывает мой нос. Я щурюсь и смеюсь, а потом беру ее на руки и прижимаю к своему лицу, зарываясь носом в мягкую шерстку.

Не знаю, как так произошло, что я доверилась первому встречному и пошла с ним к неизвестному мне Олегу, чтобы забрать щенка, которого вообще не собиралась заводить. Но уж как вышло. Получив от заводчика массу инструкций по уходу за этой породой, мы с Платоном пошли в ближайший зоомагазин, где я спустила почти все свои деньги на поводок, диванчик для щенка, корм и несколько игрушек.

Мы с Платоном договорились, что встретимся завтра вечером в парке, чтобы выгулять наших собак. А утром я собираюсь на работу, кормлю Сахарок и, надев на нее ошейник, иду на работу.

— Это еще кто такой? — смеется Вера, когда мы с Сахарком заходим в магазин.

— Это мой новый друг. Ее зовут Сахарок, — хвастаюсь коллеге.

— Ее? Кличка для кобеля.

— Ну вот так вот мы с Сахарком решили.

Вера с улыбкой качает головой и идет в подсобку ставить чайник.

А после работы мы с Сахарком спешим в парк, расположенный ближе к моему району. Ехать в центр я отказалась, а Платон сказал, что ему все равно, где выгуливать Пикселя. Мы встречаемся на входе в парк и идем выгуливать наших собак.

С момента первой прогулки проходит целый месяц, и мы с Платоном становимся уже частью жизней друг друга. Встреча в парке для выгула собак становится для нас приятным ежевечерним ритуалом. И, надо сказать, я наконец оживаю. Сергей и чувства к нему постепенно притупляются. Я все реже думаю о бывшем муже, и все чаще — о своем новом знакомом.

Сегодня утром я поняла, что весь месяц Платон рассказывал о себе, но я была более закрытой. Кроме того, что была замужем и что работаю в цветочном магазине, больше я ничего не рассказывала. Он и не требовал, но все равно я чувствую себя как будто обязанной поделиться с ним своей жизнью. Только вот… боюсь того, что он, как и Сергей, начнет пытаться исправить то, что посчитает нужным. Например, начнет обхаживать меня, дарить дорогие подарки, создавать для меня комфорт. Тогда я могу… снова перестать замечать жизнь вокруг, сосредоточившись на материальном. Но с тех пор, как я снова начала чувствовать жизнь и пить ее большими глотками, я так больше не хочу.

Я прихожу в парк к назначенному времени. Сегодня мы встречаемся немного позже, потому что у Платона сдача проекта. Мы с Сахарком успеваем пройти до конца аллеи и вернуться ко входу, как нам навстречу спешат