Тайны древних цивилизаций. Том 1 - Сборник статей

Вы, наверное, утрируете?

Да, конечно. Но у вас все равно ничего не выйдет. Если вы спросите у мастера: «Куда мне поставить?», он не будет объяснять. «Да поставь куда хочешь». Дзенский принцип предполагает самому до всего доходить. Человек ставит, и вдруг на каком-то действии у него затор. Ему надо другой предмет ставить, а место уже занято. Это как в шахматной игре. Если он поставит предмет не туда, дальше не продвинется.

Все-таки это немножко непонятно. Ведь действительно можно поставить в разные места.

Нет, в разные нельзя, потому что тогда у вас будут лишние движения.

А почему нельзя сделать лишнее движение?

Потому что идеал чайного действа – ничего лишнего. Между пунктом А и пунктом Б должна быть прямая линия. Никаких «загогулин»! Речь идет о достижении идеала, о сокращении пространства, времени – всего.

Ничего лишнего в жизни вообще. Все, что сверх необходимого, – это от лукавого. Например, если человек съел больше, чем может переварить, – это превращается в токсины, отравление. Вот он хочет отдохнуть, этого требует его тело. Но если он залежался чуть-чуть дольше – это вредно для его здоровья, это снижает иммунитет, понижает тонус. Этика монаха в аскетических учениях: утром сбрасывай себя с постели презрительным броском, как будто ты какую-то грязь швырнул. Потому что, если ты задержался на секунду, ты разбил свой ритм. Это вредно для здоровья, это вредно для этики. Это разжижает волю. Это отдаляет тебя от всех твоих жизненных целей. Не только на ту лишнюю секунду, на которую ты проспал. Вообще ко всем целям, которые ты в этот день поставил, ты будешь опаздывать.

Ничего лишнего. И это не так легко, как кажется. В чайном действе ведь не только чай подают, там все блюда подают. Но как их подают! Во-первых, каждое движение – как синхронная блиц-игра. Нельзя быстро двигаться и нельзя медленно. И в том, и в другом случае ты сломаешь всю игру. Должен быть некий ансамбль, который должен течь не быстро и не медленно, а идеально. То, что тебе подают, – идеально не только и даже не столько по вкусу, потому что вкус там минимален. Вкусы утончены почти до безвкусия. Когда кто-то в первый раз ест блюда чайной кухни, родившиеся из монастырской медитационной диеты (кайсэки), происходит следующее. Как музыка японского театра Но кажется почти тишиной, точно так же ему эти блюда кажутся красивыми только внешне: глотаешь – а вкуса нет. Но только для человека с невоспитанным языком, привыкшего к грубому, вульгарному вкусу. Тот же, кто развил в себе утонченный вкус, понимает, что там только намеки вкуса, но какие!

Виктор Петрович, а кто такие чайные мастера?

В Японии среди тех, кто занимается чаем, есть несколько классов людей. Первый – те, кто становятся профессиональными тядзинами, делают это образом жизни. Это очень хлопотно. (Дело в том, что заработать на чае много нельзя. Особенно если ты не глава школы. А глав школ там всего несколько человек за несколько сотен лет.) Это великие мастера, один визит к которым стоит много сотен долларов. Это немалые деньги, но знаете, сколько стоит подготовить одно чайное действо с большим чайным мастером? Это как домашний концерт со Святославом Рихтером.

Другой род чайных мастеров – это учителя в понимании более близком к современному. Здесь у чайного главы есть так называемые гетэи, его помощники, под ними есть еще определенные слои, ученики первого ранга и т. д. Своеобразная иерархия.

И третьи – индивидуальные чайные мастера, которые существуют вне традиционной школы. Они пытаются либо работать в какой-то своей, уникальной манере, либо создавать авангардистские школы, иногда очень гротескные, с элементами суперсовременной моды и т. д.

Школы, о которых Вы упомянули (и в том числе школа Урасэнкэ), напоминают дзенские монастыри?

Нет, это не монастыри, конечно, хотя главы школ, иэмото, имеют еще и духовный сан. Но это, скорее, почетные духовные звания, чем реальные. Хотя иэмото, безусловно, связаны с тем или иным дзенским храмом. День для главы традиционной школы начинается в 4 утра, а заканчивается в полночь. В его доме сотни лет горят вечным огнем чайные очаги, все время меняются угли. Там надо трудиться 24 часа в сутки 365 дней в году. Для современного человека это подвижничество, не уступающее монашескому.

Иностранцы приезжают в такой центр познакомиться с японской культурой, традицией. А что это для самих японцев?

Хотя чайное действо родилось в средние века, для современных японцев это вовсе не экзотика. Оно требует очень большого труда, от гостя в такой же степени, как от чайного мастера. А для большинства современных японцев даже сидение на татами в странной позе сэйдза непривычно, они не умеют этого делать, а молодежь не умеет даже правильно надеть кимоно.

А в самой Японии кто приходит учиться чайному делу?

Во-первых, люди, которые интересуются историей своей культуры.

Во-вторых, те, у кого есть какие-то внутренние проблемы, комплексы, начиная от психологических и кончая физическими. Они, кстати, очень хорошо поправляют здоровье: устраняется искривление позвоночника, устанавливается правильное дыхание, вообще многие процессы уравновешиваются.

В-третьих, профессионалы, которые занимаются каким-то аспектом традиционной архитектуры, эстетики и т. д., – они просто получают профессиональные навыки.

В-четвертых, люди, которые хотят получить хорошее воспитание, особенно девушки. Чайные школы являются идеальными «школами невест». Если девушка из небедной семьи (обучение довольно дорого), имеющая достаточно свободного времени, получила диплом чайной школы, то она приобрела аристократические манеры, гармоничное поведение, начиная от тона голоса, осанки, знание всех сторон классической культуры – поэзии, прозы, архитектуры, музыки. Она человек, который идеально поддерживает беседу, великолепный кулинар, каллиграф… Поэтому девушки там составляют большую часть учащихся.

Да, еще есть редкие случаи людей, которые хотят через это смысл жизни постичь. Это уже почти религиозный подвиг. Но таких очень мало.

Это в Японии, а здесь, в России?

Практически так же. Но есть еще вот какой эффект. Когда только появился чайный класс, это был просто цирк, экзотика. На самом деле нет на свете ничего менее зрелищного, чем чайное действо. Даже какой-нибудь процесс механической штамповки на конвейере ЗИЛа более зрелищен. У нас сформировались ошибочные стереотипы об утонченной эстетике в японской культуре. Утонченность никогда не является там самоцелью. Она является побочным продуктом совершенно другого, чем у нас, культурного процесса.

В русской культуре есть аналог (но он все равно будет бесконечно далек) – это христианская литургия. Для человека светского литургия – некий музей отечественной культуры. Но литургия и чайное действо принадлежат к вечно живым и актуальным процессам, которые предельно синкретичны, там нельзя отделить одно от другого. В литургии нельзя выделить рациональное, мистическое, эмоциональное, практическое и т. д. В литургии мир личности парадоксальным образом слит с миром соборным, микрокосм с макрокосмом. Там нет «я» и нет «мы». Там есть соборное Я. Там есть сохранение полноты личности и, одновременно, она присутствует, как во вселенском хоре. Нечто отдаленно схожее есть и в чае.

В чае все основы японской культуры соединены воедино: светская, философская, религиозная, этическая, практическая и т. д. И они соединены в таком синтезе, которого в западной культуре нет уже давно. А существует только в некоторых клеточках этой культуры. Я потому и привожу в пример литургию, что она уникальна в этом смысле.

Виктор Петрович, Вы проводите довольно сложные аналогии. Не очень понятно, эти принципы работают или уже стали достоянием истории? Вы с оптимизмом смотрите в будущее или с тревогой?

В культуре всегда есть определенная техника безопасности. Есть такие технологии, которые возвращают к истокам. Чайное действо – это технология возвращения к изначальному состоянию сознания, цельному. Это не зрелище, это технология возвращения к синкретическому ощущению мира, где все со всем связано. Не символическая, а физиологически-практическая. Я это понял в чайном классе. Я понял, что нет никакой разницы между спектаклем Но, коллективным сочинением поэтических цепочек Рэнга, чайным действом, каллиграфией, воинским искусством – все это сценарии обретения цельности.

Так вот, радостно осознавать, что культура (исконная, не придуманная «из головы»), будь она в Японии, в России – всегда имеет некоторые механизмы, которые противятся искусственным манипуляциям, искусственным представлениям человека о себе и о мире. И иногда они имеют характер конкретных физических форм и действий. Чайное действо – одно из них. Даже во взрослом мире всегда жива Тайна и есть реальные Таинства.