После дождичка в четверг (сборник) - Светлана Алешина

А что он, кстати, говорил мне сегодня по телефону?

Я постаралась вспомнить слова майора Здоренко, смутно понимая, что наверняка в них был какой-то намек, но ничего толком вспомнить не смогла. Обстановка не располагала к умственной деятельности.

Я выволокла чемодан из вокзала, и только тут Николай подхватил его и понес. Причем так быстро и легко, что я даже удивилась: почему же у меня получалось так плохо? Поспешая за ним, я рассказала, где стоит моя машина, и мы вышли прямо к ней.

– Давай ключи! – потребовал Николай на ходу и протянул руку назад.

Я начала рыться в сумочке, но под руку попадались всякие другие вещи, которых, как всегда, там полно.

– Ну что ты копаешься! – прикрикнул Николай, и тут же ключи, словно сами, впрыгнули мне в руку. Я даже удивиться не успела.

– Вот возьмите!

Николай схватил брелок с дистанционкой, открыл машину и забросил чемодан на заднее сиденье.

– Садись за руль! – приказал он мне и еще раз оглянулся.

Вот это он делал правильно: ведь неизвестно же, сколько боевиков издали охраняли этот чемодан, воняющий рыбой.

Я села за руль своей «ладушки» и выехала с привокзальной площади.

– Теперь рассказывай подробно, – отрывисто скомандовал Николай, – как вы впервые встретились с этим… как ты его назвала?

– С Абдаллахом, – шмыгнула я носом, – но сначала его звали Павлом.

– Ну давай, давай! – Николай наклонился вперед, повернул свое лицо ко мне и не спускал с меня глаз, пока я говорила.

Когда я начала рассказывать о Маринке, о том, что она сейчас в плену и, может быть, этот садист уже… Одним словом, я разрыдалась и едва не врезалась во впереди идущую машину. Николай, вовремя среагировав, резко вывернул руль и спас положение.

– Ну ты давай что-нибудь одно, – проворчал он, – или рыдай, или веди машину! Два дела одновременно у тебя не получаются.

Я снова шмыгнула носом и покосилась на Николая.

– А что вы будете делать? – тихо спросила я. – Штурм? Он тогда ее точно убьет! Вы его не видели, это настоящий убийца!

Николай нахмурился и промолчал.

Вдали показался мой дом, и Николай сделал мне знак притормозить. Я послушалась. Когда машина остановилась, Николай вдруг резко схватил меня за плечи и развернул к себе. Он внимательно взглянул мне в глаза, словно проверяя, насколько я смогла его обмануть.

– Что? Что? – прошептала я.

Эх, и везет же мне в последние дни на неординарных людей!

– Ничего, – тихо произнес Николай, откашлялся и сказал: – Значит, так. Сейчас я выхожу и иду пешком. Ты подъезжаешь как ни в чем не бывало и поднимаешься к себе в квартиру.

– С чемоданом? – спросила я.

– А с чем же еще? Там мы и встретимся. Потом видно будет, что делать.

– Поняла.

– Точно поняла? – жестко уточнил Николай.

– Ну конечно!

– Тогда смотри! И чтобы у меня без шуток!

Николай снова огляделся, вышел из машины, хлопнул дверкой и направился к дому. Я завела «Ладу» и медленно поехала в том же направлении.

Работы по ковырянию в земле продолжались прежними методами. Только одно изменение я успела заметить: на газетке, расстеленной на ящике, перед рабочими, появились бутылки и куски хлеба. Это наверняка означало, что ремонт затянется. Но я не очень-то задавалась этим вопросом. Главное – успеть добраться до квартиры раньше, чем Абдаллах начнет приводить в жизнь свое обещание насчет Маринки.

Я поставила машину и выволокла наружу проклятый чемодан. Предстояло сделать последний рывок, самым опасным участком которого должны были стать шаткие мостки через канавы. И угораздило же работяг понарыть их как раз сейчас! Другого времени, что ли, больше нет?!

Я подтащила чемодан к мосткам, и тут сказалась вся присущая нашим работягам душевность. Они повскакали со своих мест вокруг ящика, подбежали ко мне и мигом перенесли меня с чемоданом на другую сторону канавы. Более того, чемодан у меня отняли и понесли его в дом так быстро, что мне пришлось даже догонять, благодарить и отбирать чемодан, помня, что наверху меня ждет Николай, а в квартире Абдаллах с пистолетом и ножом. Ничего себе ситуация, да?

Николай, однако, стоял не рядом с моей квартирой, а на лестнице, ведущей на чердак.

Мы с ним посмотрели друг на друга.

Он молча, жестом, приказал мне звонить и потом отпирать дверь. Я послушалась.

Протянув руку, я позвонила один раз. Мне ответила тишина. За дверью даже ничто не шевельнулось. Я достала из сумки ключ и вставила его в замочную скважину. Отперев дверь, раскрыла ее и заглянула внутрь квартиры.

Тишина.

– Есть кто-нибудь? – зачем-то спросила я и, отворив дверь шире, вошла сама и внесла этот проклятущий чемодан.

Поставив его около вешалки, вздохнула с некоторым облегчением. Затем крикнула, обращаясь к кухне:

– Я принесла его!

Но мне никто не ответил. Полная самых ужасных предчувствий, я сделала несколько шагов в сторону кухни и не увидела там никого.

Позади меня послышался какой-то шорох.

Я обернулась.

В не полностью раскрытую дверь как-то очень ловко и почти неслышно входил, даже не входил, а просачивался Николай с пистолетом в руках.

Я подняла взгляд чуть выше и увидела, что над дверью, держась за антресоль, примостился Абдаллах. Николай его не видел. В руках у Абдаллаха тоже был пистолет.

– Николай! – крикнула я.

Но было уже поздно. Абдаллах сверху прыгнул на него.

Победила неожиданность. Николай не сумел устоять против внезапного нападения, и Абдаллах успел оглушить его.

И тут же, резко прикрыв дверь и направив на меня пистолет, он прошипел:

– Молчать!

А я вовсе и не собиралась кричать. Стояла, прижавшись к двери ванной, и понимала, что, похоже, попались все.

Абдаллах махнул мне пистолетом, и я подняла руки вверх.

Он подхватил лежащего без сознания Николая и подволок его ко мне ближе.

– Ну ты, собака, очнись, давай быстрей! – хрипло крикнул Абдаллах и несколько раз ударил Николая по щекам.

Николай замотал головой и медленно открыл глаза.

– Очнулся, чекист! – удовлетворенно произнес Абдаллах и приставил пистолет ко лбу Николая. – Вот теперь и поговорим.

Я, медленно скосив глаза налево, прикинула расстояние до кухонного окна. Если выбирать между долгой смертью и быстрой, то, наверное, быстрая будет предпочтительнее. Хотя вылетать с третьего этажа… Это ж никакой гарантии, что погибнешь сразу.

Абдаллах, что-то заметив, дернул меня за руку, и я присела рядом с Николаем.

– А ты не дергайся, женщина! – прошипел он мне. – Я предупреждал тебя, чтобы ты никого не приводила? Вот сейчас и узнаешь, как наказывают врагов у нас в «Исламском джихаде»!

Абдаллах снова повернулся к Николаю.

– Ты из каких? Из ментов или из гэбистов?

Николай облизнул губы и в ответ спросил:

– А ты?

Абдаллах рассмеялся:

– А тебе не все равно, собака? Я приехал сюда преподать несколько уроков неверным, пусть ты будешь первым!

– Мин муслим, – тихо сказал Николай.

– Это как? – пистолет Абдаллаха дрогнул, но только на секунду. – Нашел кого кружить! Да таких, как ты, я столько перевидал! У нас был такой качественный наставник. Умар Ходжоев его зовут, может, слыхал? Так вот он хорошо научил, как нужно разговаривать с такими, как ты!.. Быстро говори – где остальные?

Николай произнес несколько слов на непонятном языке. Абдаллах ответил ему и потом спросил по-русски:

– Не понял! Ну-ка, объясни!

– А что тут объяснять? – Николай еще раз облизнул губы. – Почему я должен тебе что-то объяснять? Это ты мне объясни кое-что. Ты сам-то кто?

Абдаллах задумчиво посмотрел на Николая и отошел от него на шаг. Затем он вытащил из кармана брюк паспорт, отогнул от него обложку и вынул из-под нее тонкий лист бумаги.

– Почитай, если сумеешь. – Усмехаясь, Абдаллах подал эту бумагу Николаю, не спуская, впрочем, с того острого жесткого взгляда.

Николай взял то, что ему подали, и развернул. Я, разумеется, тоже посмотрела, но увидела только строчки, написанные арабской вязью, а сверху над текстом эмблему: две скрещенные сабли.

– Посмотрел? – Абдаллах протянул руку и забрал свою шифровку или удостоверение, не знаю даже, что это такое было.

– Я ждал тебя, брат, – вздохнув, сказал Николай. – Ты давно оттуда?

– Три дня, – ответил Абдаллах. – Мне немного повезло: приехал к нашему человеку, а у него уже обыск. У меня на глазах склад вскрыли, так там дымовая шашка взорвалась и несколько гранат со слезоточивым газом. Пока был переполох, я увез двух журналисток, проехал им по ушам и вот теперь перекрываюсь здесь. – Абдаллах рассмеялся. – Я так и думал, что она, – он кивнул на меня, – приедет не одна. Кроме нескольких человек, никто не знал про посылку. Алия не знает, что в ней, но ты-то знаешь, значит, ты и должен был приехать. Про Лизу мне уже известно. Кто ее кончил?

– Кто тебе сказал про Лизу? – мягко спросил Николай.

– Они и сказали. – Абдаллах показал на меня и рявкнул: – А ты прекращай меня проверять! Я сам тебя еще не до конца проверил…