Освобожденный любовник - Уорд Дж. Р.
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Безопасность, прежде всего. Всегда.
Джон следовал за Зи по заснеженной лужайке, оставляя позади укрытые клумбы и осушенный бассейн. После небольшого склона они достигли лесной опушки. На этом месте исполинская стена резко уходила влево, к горному скату. Они не последовали по ней, а пересекли лесную границу.
Под плотными соснами и густыми ветвистыми кленами лежала подушка из старых иголок и листвы, и небольшой подшерсток. Здесь воздух пах землей и веяло холодом — комбинация, покалывающая изнутри нос.
Вел Зейдист, впрочем, как всегда. Каждую ночь они шли разными путями, выбранными наугад, неизменно оказываясь у одного и того же места — низкого водопада. Ручей, сбегающий по горному склону, падал со скалы, образовывая лужицу в девять футов шириной.
Джон подошел ближе и запустил руку в журчащий поток. Его пальцы мгновенно онемели от холода.
Зейдист молчаливо пересек ручей, перепрыгивая с камня на камень. Грация Брата была такой же, как у воды — плавной и мощной, его поступь — уверенной, и было ясно, что он точно знал, как его тело отреагирует на каждое движение мускулов.
На противоположной стороне он подошел к водопаду и оказался напротив Джона.
Их глаза встретились. О, блин, Зи должен ему что-то сообщить этой ночью, ведь так?
Прогулки начались после того, как Джон напал на своего одноклассника, избив его до потери сознания в душевой. Роф поставил им условие относительно продолжения Джоном тренировочной программы, и он напугал их сначала, решив, что Зи придется проводить разъяснительные беседы. Однако до сих пор они молчали.
Но сегодняшней ночью все будет иначе.
Джон убрал руку, прошел немного вниз по течению и пересек ручей, без уверенности и ловкости, присущей Зейдисту.
Когда он подошел к Брату, Зейдист сказал:
— Лэш возвращается.
Джон скрестил руки на груди. Ага, шикарно, тот придурок, которого Джон уложил на каталку. Конечно, он сам напросился, преследуя Джона, издеваясь и выводя его из себя, подначивая Блэя. Но все же.
— И он прошел изменение.
Бесподобно. Прямо фонтан. Сейчас ублюдок будет бегать за ним с мускулами наперевес.
«Когда?» Спросил Джон.
— Завтра. Я ясно дал понять, что если он что-нибудь выкинет, то сюда его больше не пустят. Будут проблемы с ним, обратись ко мне, понятно?
Черт. Джон хотел сам о себе позаботиться. Не хотел, чтобы за ним приглядывали, как за ребенком.
— Джон? Ты придешь ко мне. Кивни своей проклятой головой.
Джон медленно кивнул.
— Ты не станешь искать с этим гадом ссоры. Мне плевать, что он скажет или сделает. Только то, что он станет выделываться, еще не значит, что нужно реагировать на его подначки.
Джон кивнул, потому что у него возникло чувство, что в ином случае Зи спросит его снова.
— Узнаю, что ты ведешь себя как Грязный Гарри57, и тебе не понравятся последствия.
Джон уставился на течение воды. Боже… Блэй, Куин, сейчас Лэш. Все прошли превращение.
Паранойя взяла вверх, и Джон посмотрел на Зи. «Что, если я не пройду превращение?»
— Пройдешь.
«Как мы можем знать наверняка?»
— Биология, — Зи кивнул на огромный дуб. — Он пустит листья, когда солнце отогреет его. Не сможет иначе, и та же хрень произойдет с тобой. Твои гормоны взыграют, и потом это случится. Ты уже их чувствуешь, верно?
Джон пожал плечами.
— Да, чувствуешь. Системы твоего питания и сна изменились. Как и твое поведение. Думаешь, год назад ты свалил бы Лэша на кафель и колошматил бы до тех пор, пока тот не захаркает кровью?
«Определенно нет.»
— Ты голоден, но есть тебе не нравиться, да? Чувствуешь тревогу и истощение. Стал вспыльчивым.
Господи, откуда это известно Брату?
— Сам прошел через это, помнишь?
«Как долго осталось?» Спросил Джон.
— До превращения? Как мужчина, ты должен пойти в своего отца. Дариус прошел свое чуть раньше. Но невозможно знать наверняка. Некоторые могут оставаться в таком состоянии годами.
«Годы? Вот блин. А что ты чувствовал после? Когда очнулся?»
В последовавшем молчании с Братом произошли жуткие изменения. Будто сгустился туман и поглотил его, несмотря на то, что Джон все еще мог видеть каждую черточку на лице со шрамом.
— Поговоришь об этом с Куином и Блэем.
«Прости. Джон покраснел. Не хотел совать нос в чужие дела.»
— Проехали. Слушай, я не хочу, чтобы ты беспокоился об этом. Мы приготовили для тебя Лейлу, чтобы пить из нее, и ты будешь находиться в безопасности. Я не позволю ничему плохому случиться с тобой.
Джон уставился в изуродованное лицо Воина и подумал об однокласснике, которого они потеряли. «Харт же умер.»
— Да, такое случается, но кровь Лейлы очень чистая. Она Избранная. Это поможет тебе.
Джон подумал о красивой блондинке. О том, как она скинула мантию прямо перед ним, показывая свое тело в поисках одобрения. Черт, он не мог поверить, что она это сделала.
«Как я узнаю, что нужно делать?»
Зи запрокинул голову и взглянул на небо.
— Тебе не нужно беспокоиться об этом. Тело само решит. Ты узнаешь, что оно хочет и что ему нужно. — Бритая наголо голова Зи вернулась на место, и он окинул взглядом Джона, его желтые глаза пронзили темноту, как солнечный свет пробивается сквозь облака. — Тело завладеет тобой на какое-то время.
К своему стыду он показал знаками: «Думаю, что мне страшно.»
— Значит, ты умен. Эта хрень — сверхмощная. Но как я сказал… Я не позволю ничему плохому случиться с тобой.
Зи отвернулся в сторону, будто почувствовал себя неловко, и Джон принялся разглядывать профиль мужчины на фоне деревьев.
Джона переполняла благодарность, а Зи прервал «спасибо», готовое сорваться с его рук.
— Нам лучше вернуться домой.
Пересекая реку и двигаясь в сторону особняка, Джон обнаружил, что думает о биологическом отце, которого никогда не знал. Он избегал вопросов о Дариусе, потому что тот был лучшим другом Тора, а Братству было трудно касаться всего, связанного с Тором.
Хотел бы он знать, куда податься со своими вопросами.
Глава 11
Когда Джейн проснулась, ее нервы были похожи на дешевые гирлянды рождественских огней — неравномерно мерцающие, а затем гаснущие; до нее доносились звуки, которые распадались и появлялись вновь. Сначала тело было вялым, затем напряженным, после чего началась нервная судорога. Во рту пересохло, и ее бросало то в жар, то в холод.
Глубоко вдохнув, она осознала, что сидит. А ее голова раскалывается от сильнейшей боли.
Она ощутила приятный запах. Боже, в воздухе витал потрясающий аромат… смесь табака, похожий курил ее отец, и темных специй, будто она находилась в лавке индийских масел.
Джейн с трудом разлепила веки. Зрение было ни к черту, вероятно, из-за отсутствия очков, но все же она смогла разглядеть достаточно, чтобы понять, что находится в темной пустой комнате, которая была… Господи, все было заставлено книгами. Также она обнаружила недалеко от кресла обогреватель, что объясняло вспышки тепла. В дополнение ко всему ее голова была изогнута под неудобным углом, что объясняло головную боль.
Первым побуждением Джейн было вскочить, но она была не одна, поэтому решила остаться на месте: в комнате находился парень с разноцветными волосами, он склонился над кроватью королевских размеров, на которой лежало чье-то тело. Парень старательно что-то делал… одевал перчатку на руку…
Ее пациента. Ее пациент лежал на этой кровати, простыни укрывали его бедра, а голую грудь опоясывала хирургическая повязка. Боже, что произошло? Она вспомнила, как оперировала его… и обнаружила невероятную аномалию сердца. Затем был разговор с Манелло в отделении интенсивной терапии, и потом… Черт, ее похитил человек, что стоял у кровати, этот сексуальных бог, и кто-то в кепке Рэд Сокс.
