Вид на жительство в раю - Наталья Андреева

— Да, цены растут. А где ребенок?

— В школе. Муж устроился водителем, работает в две смены. А я пока дома. С работой трудно. Без… без регистрации. Но мы оформим! Квартирная хозяйка обещала помочь. Теперь вы понимаете, почему я не хочу ее подставлять.

— Понимаю, — соглашается Собакин. — Я не буду обращаться к участковому. Не беспокойтесь. Меня интересует только женщина, жившая здесь раньше.

— Я никогда ее не видела. Мы искали квартиру. На прежней сказали: до Нового года. Не всем этот праздник в радость. Кому-то в новом году приходится съезжать со старой квартиры. Так и у нас вышло. Мы оттянули на десять дней. Пока каникулы. Но повезло. Буквально в первых числах января сменщик мужа на одной из работ сказал: «Я знаю, у тебя проблемы с квартирой, есть вариант». У его соседки жиличка внезапно съехала. Взяла да исчезла.

— Стоп-стоп-стоп… Когда исчезла? Как?

— Я не знаю. Вам лучше будет с ней поговорить. С хозяйкой.

— Давайте ее телефон. Она работает?

— Нет. Квартиру сдает.

— Понятно. Давайте телефон. Как ее зовут?

— Елена Викторовна.

Собакин подошел к телефонному аппарату и принялся набирать номер. Ответили быстро.

— Елена Викторовна, это следователь Собакин из прокуратуры. У меня к вам…

Трубку бросили. Собакин терпеливо перенабрал номер.

— Елена Викторовна, вы напрасно бросаете трубку. Если мне надо с вами поговорить, вам придется со мной встретиться. Хотите вы этого или не хотите. Я следователь по особо важным делам.

— Подумаешь, важность! — завизжали на том конце провода. — Квартиры сдаю, налоги не плачу! Я собиралась! Болею я! Из дома не выхожу!

— Я сам к вам приеду. Диктуйте адрес… Елена Викторовна, вы напрасно молчите. Думаете, мне так сложно его узнать? Или в прокуратуре будем разговаривать?

Она сдалась. Собакин записал адрес и пригрозил:

— Сегодня вам лучше не выходить из дома. Мне надо задать вам пару вопросов.

— Что вы наделали? — всплеснула руками женщина, когда Собакин положил трубку. — Теперь она на мне отыграется! Зачем, мол, следователю номер дала!

— Вы-то здесь при чем?

Тут раздался звонок в дверь.

— Извините, — сказала женщина и пошла открывать. Собакин вслед за ней вышел в прихожую.

За дверью стояла дама лет сорока в шортах и майке в обтяжку и близоруко щурилась.

— Оля, у тебя свет есть?

— Свет? Сейчас посмотрю. — Хозяйка щелкнула выключателем. — Да, есть.

— Опять предохранитель вылетел! — раздраженно сказала женщина. — Ума не приложу, что такое? Ни у кого не выбивает, а у меня выбивает!

— Может, перенапряжение в сети?

— Да я включила-то всего ничего. Компьютер, телевизор, электрический чайник…

— Вы живете на этой лестничной клетке? — вмешался в разговор Собакин.

— Естественно! — с иронией ответила дама в шортах. — И предохранитель вылетает отчего-то только у меня! Едва включила компьютер — и свет вырубился! Электрика надо вызывать!

— Давайте я посмотрю, — вызвался Собакин.

— Думаете, я не могу открыть дверцу, за которой находится распределительный щит, и щелкнуть рычажком? Да я сто раз это делала! Но почему именно у меня!

— Вы давно здесь живете?

— Всю жизнь!

— Может быть, соседи при ремонте начудили? -предположил Собакин. — Перемудрили с проводкой. Вот у вас и вылетают пробки.

— Может быть.

— Скажите, а Марину Юрьевну, которая раньше жила в этой квартире, вы знали?

— Естественно! — все с той же иронией ответила дама.

— А когда вы в последний раз ее видели?

— В начале января.

— Вы уверены? То есть вы уверены в том, что видели ее после Нового года, а не до?

— И до Нового года, и в Новый год, и после.

— Поясните, пожалуйста, — попросил Собакин.

— Пожалуйста! Новый год они встречали здесь, в этой квартире. Я, естественно, зашла их поздравить.

— Кого это «их»? — удивился Собакин.

— Марину и ее любовника. Мишу, кажется.

Собакин чуть не подпрыгнул. Так они с Конановым были любовниками! А это многое объясняет! И то, что Галина к маме решила уехать, а обручальное кольцо оставила дома.

— А почему такой богатый человек, как Михаил, решил встречать Новый год на съемной квартире? Ведь он был крупным бизнесменом, насколько я знаю. Имел загородный дом. Почему же они были здесь?

— Они называли это прощанием с прошлым. Кажется, должны были куда-то уехать в начале января. В турпоездку. И потом: загородный особняк еще не достроен. Так она сказала. Мы не были с Мариной близкими подругами, поэтому подробностей, извините, не знаю. Я иногда заходила, чтобы узнать, есть ли у нее свет. Дверца и замок тяжелые. А у меня длинные ногти. Да еще соседи слева скобу проволокой заматывают. Чтобы затруднить мне доступ. Точно: они нахимичили! Придется жаловаться в ЖЭК. Прежде чем лезть за распределительный щит, я обычно звоню в дверь к соседям.

— Хорошо. Вернемся к Новому году. Когда вы ее видели в последний раз?

— Четвертого января.

— Четвертого января! Вы уверены?!

— На сто процентов! Потому что четвертого у меня день рождения. И как назло вылетели пробки! А у меня гости. Я вышла к щиту — и тут увидела ее. Она выходила из квартиры с вещами.

— Выходила с вещами! — еще больше заволновался Собакин. — Четвертого января!

— Да. Именно так. Я занялась щитом, а она сумками. Я сказала «привет», а она только кивнула. И принялась дверь запирать. А я вернулась к щиту. Потом спохватилась. Она стояла у лифта, а я крикнула ей в спину: «Марина, у меня сегодня день рождения! Не зайдешь?» В это время двери лифта открылись, она, не оборачиваясь, махнула рукой. Некогда, мол. И уехала. Я не обиделась. У человека дела, турпоездка. Не до меня.

— Вы уверены, что это была она?

— За кого вы меня принимаете? — обиделась дама. — Зрение у меня, конечно, не очень, но ее одежду я узнаю из тысячи! И прическу. Она женщина со вкусом. Это была она. Марина.

— Большое спасибо.

Все это время нынешняя жиличка, Оля, внимательно прислушивалась к разговору. А под конец сказала:

— Здесь остались ее вещи, так я их не трогала.

— Вещи? А ну-ка, покажите.

— Так мне можно идти? — спросила дама в шортах.

— Конечно! Со щитом справитесь?

— А то!

Входная дверь закрылась, а Собакин пошел смотреть вещи Марины Юрьевны. Ничего примечательного он не нашел. Оставили то, что посчитали ненужным. Одежду, посуду, демисезонную и летнюю обувь. Все это можно купить. Ни документов, ни драгоценностей не было. Самое ценное она унесла. Это совпадает с версией следствия. Они с Михаилом Конановым были любовниками. Марина Юрьевна, юрист фирмы, была в курсе всех дел. Галина решила уехать к маме, а они собирались в турпоездку. Он поехал провожать жену на вокзал, но из-за пробок Конановы опоздали к поезду. Михаил привез жену обратно — и тут… Тут Кошкин, который его ждал, вынужден был расправиться с обоими. Марина Юрьевна, естественно, подумала, что шефа убрали конкуренты. Последнее время Конанов ввозил в страну сомнительный препарат, содержащий наркотики.

Она узнала об убийстве из вечерних «Новостей» или еще как-то. Может, ездила к нему домой, поскольку мобильный телефон не отвечал. Но узнала. И в панике решила сбежать. По ее логике следующей должна была быть она. Четвертого соседка застала ее выносящей из квартиры сумки. Марина Юрьевна очень торопилась. Взяла документы, драгоценности и в чем ходить. И исчезла. Куда? Кто знает! Женщина больше не объявлялась. Возможно, у нее были сбережения, и она решила спрятаться. Отсиживается где-нибудь. А возможно, ее нашли. Те, кто хотел прибрать к рукам фирму Конанова. Нашли и…

Собакин не удивится, если среди неопознанных трупов в городских моргах обнаружится тело юриста фирмы Конанова. Или не городских. Мало, ли куда она могла податься. В общем, дело темное, потому что здесь замешаны наркотики. А Кошкин врет. Последний штрих — визит к квартирной хозяйке. Собакин распрощался с жиличкой и пошел к Елене Викторовне.

Она жила в двух шагах. Собакина встретила агрессивно.

— А что я такого делаю? Людям помогаю! Беру как все!

— Но налоги не платите.

— Как же! Разжилась! Вам только дай! Набегаешься! Больше отдашь, чем заработаешь!

— Я к налоговой полиции не имею никакого отношения.

— Полиции! — взвизгнула Елена Викторовна.

— Меня интересует ваша предыдущая жиличка.

— Марина? Хорошая женщина.

— Расскажите о ней, — попросил Собакин. -Сколько она у вас жила?

— Года три.

— И скрылась так внезапно.

— Признаюсь, это меня удивило. — Елена Викторовна немного успокоилась и даже предложила: -Хотите чаю?

— Чаю? В такую жару?

— Ну кофе.

— Нет, ни чаю, ни кофе не хочу, — вздохнул Собакин. — Воды. Кипяченой.

— А минеральной?

— Давайте! — обрадовался он. Пока пил воду мелкими глотками, она рассказывала: