Самый плохой ректор - Анна Рэй

представление, а моя неуклюжесть в танцах для папеньки новостью не явилась. Правда, он сначала принял меня за Валежку, — пояснила я.

Тетя Лижбет поднесла к глазам монокль, придирчиво осмотрела сестру и вздохнула:

— Мда, кто-то явно увлекся в пансионе булочками.

— Не булочками, а учителем кулинарии она увлеклась, — усмехнулась я.

Валежка возразила, демонстрируя явно чужие мысли:

— Во-первых, женщина не должна напоминать суповой набор. А во-вторых, я еще не определилась, кто мой фаворит — учитель танцев или преподаватель по магической кулинарии.

— А мне казалось, что твой фаворит — сын столичного замминистра, — язвительно заметила тетушка, а сестра удивленно ойкнула. — Да-да, я все знаю, мне Адам писал. Но главное не это. Как мы объясним вашему отцу подобное преображение?

— Легко! — послышался еще один голос, а в дверях возникла владелица школы магического домоводства лира Эндрю. — По легенде Валежка посещает мою школу, а там ведь не только магическую уборку изучают, но и кулинарию. А хороший повар должен пробовать свои блюда.

На мой взгляд, причина так себе, но тетушка ответом удовлетворилась и пояснила нам:

— Я пригласила лиру Эндрю на встречу с Адамом, чтобы наш рассказ выглядел более убедительным. Валежке лучше молчать. Говорить будем мы. Кстати, пора обсудить детали…

Мы продолжили беседу за поздним завтраком, плавно переходящим в обед. Помощница тетушки напомнила, что через несколько часов в город прибудет папенька, и тетя засуетилась.

— Марта, отправь на вокзал водителя, а я применю маскировку. Одно радует: Адам к нам ненадолго, он дальше едет по делам.

Да, это радовало. Я, конечно, скучала по отцу, но в данных обстоятельствах долгие встречи могут навредить нашим планам. Уже завтра мне предстояло вернуться в академию, а Валежке — в пансион. А тете — наконец-то определиться с женихом.

Пока же тетушка Лижбет, возмущаясь, отправилась гримироваться. Оно и понятно — в задорной рыжеволосой пожилой женщине папенька не признает немощную родственницу-скрягу, которая тянула из него деньги на лекарей.

Мы же увлеклись беседой и в подробностях рассказали лире Эндрю о нашем приключении в пансионе. Время пролетело незаметно, и мы очнулись, лишь когда в коридоре раздался громкий голос отца. Помощница тетушки заглянула в гостиную, прошептав:

— Лер Кошмарек прибыл! Прячьтесь, лира Элиска. Или в окно вылезайте. Через дверь вы уйти не успеете.

Марта ринулась в коридор, чтобы задержать отца разговором. Я же с ужасом покосилась на окно, где на подоконнике красовалась гвардия цветочных горшков с кактусами. Пока я их уберу и пока вылезу — папенька уже ворвется в комнату. А еще не хотелось столкнуться с кустом шиповника, который рос под окнами. И на улице холодно, а теплое пальто я оставила в Рыке. Поэтому я оглядела гостиную, ища укромный уголок. Валежка сообразила первой, указав мне на проем между окном и диваном.

— Туда! — скомандовала сестра.

Я распласталась на полу за диваном, а сестрица накинула сверху подушек. И надо сказать — очень вовремя, ибо дверь распахнулась, а на пороге возник отец.

— Вот ты где, дочь!

— Папенька! — взвизгнула Валежка и бросилась родителю на шею.

— Ох, — тяжело вздохнул отец, — Элиска? Опять ты?!

— Это я, Валежка, — обиженно возмутилась сестрица. — Между прочим, Элиска старше меня на четыре года, а еще у меня волосы длиннее и светлее. И я стройнее.

— Все меняется, особенно дети, — философски заметил отец. — Сейчас присмотрелся и вижу, что младшенькая. Только раздобрела…

— Повзрослела и стала женственной, — раздался голос директрисы школы.

— Отец, знакомься, это лира Эндрю, — представила даму Валежка.

— Простите, не заметил. На радостях от встречи с дочерью совсем растерял манеры. Разрешите представиться, Адам Кошмарек, владелец аптек. А вы…

— Руковожу магической школой, которую посещает ваша дочь, — чинно произнесла директриса. — Меня пригласила лира Лижбет, чтобы я рассказала вам об успехах Валежки.

— Об успехах? Вы ничего не путаете? — засомневался отец.

— Разумеется, нет. Ваша дочь очень талантлива и скромна, — ответила директриса. — Лира Лижбет может подтвердить.

— Где, кстати, она? Неужели опять захворала? — спросил папенька.

В этот момент дверь скрипнула, послышались тяжелые шаги.

— Лижбет, что случилось? — вскрикнул отец. — Почему ты опираешься на трость? Ноги отказали?

— Типун тебе на язык, Адам, — проворчала тетушка, а я выглянула из-за дивана, пытаясь рассмотреть явление родственницы народу. — У меня гастрит! Тьфу ты, артрит. Лечение требуется постоянное, денег стоит немалых.

Старушка тяжело вздохнула и тряхнула… седыми буклями. Я моргнула и придвинулась ближе, чтобы разглядеть тетушку. На лице какие-то темные пятна и бородавки, на голове парик, на старушке надето скромное темное платье в серенький цветочек с белым кружевным воротничком, явно позаимствованное у помощницы Марты. Да еще тетушка нервно подергивала головой и хромала. Родственница была в образе.

— Лечение и материальную помощь обсудим, — вздохнул папенька, помогая тетушке сесть в кресло.

Сам он направился к дивану, Валежка присела рядом с отцом, а Марта засуетилась, накрывая на стол. Я же попятилась назад и накрылась подушкой. Но одно ухо выставила, чтобы лучше слышать.

Присутствующие обменивались вежливыми фразами и ничего не значащими репликами, а спустя четверть часа сели за стол и заработали столовыми приборами.

— Адамушка, — ласково обратилась к отцу тетя, — ты к нам надолго? Надо же комнатку тебе приготовить. Да чего уж там, свою отдам. Домик-то маленький, не приспособлен для гостей. Валежка вон в мансарде живет.

— Не беспокойся, Лижбет, — ответил папенька, — у меня скоро поезд. Я даже вещи из мобиля не стал доставать. Пообщаюсь с вами и поеду в Фуфляндию.

— Отдохнуть или по делам? Надолго ли? — поинтересовалась тетя, повысив голос и имитируя тугоухость.

— По делам еду, а надолго ли — не знаю. Я получил контракт на открытие аптек в соседнем государстве. Все переживал, как оставлю дочерей. Но вижу, они одумались. Элиска меня порадовала: не дерзила, во всем соглашалась. Танцует она, конечно, ужасно и еще хуже готовит. — Я возмущенно засопела, но возразить не могла, иначе себя выдам. Правда, следующая фраза успокоила: — Но внешне преобразилась. Красавица! Откуда что взялось? Представляешь, я сперва ее не признал, принял за Валежку. Дочери стали так похожи на мать.

— Это хорошо, что не в твою породу пошли. Прости, Адамушка, но с твоим мясистым носом и кустистыми бровями у Элиски с Валежкой не было бы шансов удачно выйти замуж, — выдала тетя, не заботясь о чувствах отца. Родитель недовольно заворчал, и тетушка смягчила удар: — Зато характер у них золотой — в тебя. Я на Валежку не нарадуюсь. Не