Зона сдвига (СИ) - Нежин Макс

— У нее родился ребенок.

Вот оно что… Лукас был прав — Максу нельзя говорить правду. Это было сложной психологической проблемой, решения которой у нас не было. Люди живущие в виртуальности, конечно, создавали семьи и заводили детей. А бывало что заводили детей и не создавая семьи — все как в реальной жизни. Дети были виртуальные, конечно. Проблема состояла в том, что у матери после рождения такого ребенка включались реальные процессы в мозгу. Чувства к ребенку и инстинкт материнства создавали такую прочную эмоциональную связь, что будить такую женщину было нельзя. При пробуждении ей приходилось говорить о том, что ребенка никогда не было. Но ее мозг, под контролем инстинктов, гормонов и эмоций не мог принять эту правду. Она начинала считать ребенка потерянным, умершим и от этой травмы не удавалось избавиться даже за очень длительный срок и полноценную жизнь такие женщины уже не могли вести.

Если её не будить — он останется несчастным, если разбудить её — несчастна будет она. Задача не имеющая решений.

— Я понимаю. Хорошо, я не буду говорить ему правды.

Кажется это называется «пообещать»

Грустная история.

Глава 12

* * *

**************************************************************************

Наша ночная поездка оказалось неожиданно скучной и очень долгой. Погрузка была как и планировалась до темноты, и затем восемь больших транспортных кораблей на воздушной подушке почти по прямому пути отправились к Гнезду.

Мы летели на коптере, впереди, отслеживая по радару возможную опасность. Опасность, впрочем, представляли сейчас для нас только адзири но и ту небольшую — огромные колёсные транспортёры нагруженные каменными зеркалами производили такой шум что становился очень сомнительной добычей для них.

Особенно если учесть, что эти края просто изобиловали доступным кормом на любой вкус.

Гнездо светилось так же необычно и ярко, как и в тот день, когда мы наблюдали за ним с высоты из пещеры вместе с Танго, но здесь, сейчас, когда мы приблизились к нему совсем близко и на низкой высоте зрелище было намного, намного эффектнее.

Ночной небоскреб наоборот — такие ассоциации это сооружение у меня вызывало. Огромное число светящихся разным цветом этажей, рой дроман оживленно порхающих как стаи летучих мышей, титаническая центральная «люстра» — обиталище «мерцающих», светящаяся особенно ярким светом, лифты снующие вверх и вниз и гул, гул казалось идущий из самого ядра Земли — вот как выглядело логово этих тварей ночь вблизи. И оно отталкивало и манило одновременно.

Я вдруг подумал, что это вполне могло бы быть входом в ад. Вполне.

Наш медлительный караван остановился в ожидании грузовых лифтов. Коптер приземлился и мы сразу же покинули его — спускаться на нем в этот огромный муравейник было равносильно самоубийству.

Не удержавшись я подошел к краю и тут же пожалело том, что сделал это. Сознание почти отключилось — казалось что невероятной глубины пропасть засасывает меня.

— Не нужно было это делать, можно не совладать с собой и упасть. Такое уже случалось, — послышался за спиной голос Дена.

Я содрогнулся представив человека падающего в это безразмерное пространство.

— Обожаю запоздалые советы, — несколько резче чем надо было ответил я.

Когда снизу поднялись грузовые платформы, наш транспорт и мы с ним вместе, в окружении десятка пренебрежительно равнодушных дроман, переместились на них и, постепенно ускоряясь, стали спускаться.

Спускались минут двадцать, наверное.

Честно признаюсь, прыжок на парашюте-крыле в моей прошлой жизни оказался гораздо беднее по ощущениям чем этот сюрреалистический спуск в бездну внутри светящегося небоскреба без потолка…

А потом вдруг нас поглотила тьма.

Это было так неожиданно что я вздрогнул и стал смотреть вверх, на крохотное с лоскут ночное небо над головой оставшееся где-то очень далеко. Похоже, мы миновали все жилые этажи и теперь спускались куда-то туда, где и были нужны привезенные нами материалы.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Спуск наконец замедлился и в конце концов огромная, похожая на вертолётную площадка под нами с громки лязгом замерла.

Я многое ожидал увидеть здесь, но… не увидел ничего. Голые стальные стены, автоматическая тяжелая дверь, словно в каком-то бункере и около двух часов разгрузки, которые я вынужден был просто перетерпеть. Речи о том, чтобы погулять внутри бункера не шло — охрана из дроман служила непрозрачным намеком.

А стоять на хорошо освещенной площадке перед совершенно темной бездной было хоть и философским, но чрезвычайно скучным занятием.

Домой мы вернулись под утро и мне еще нужно было найти свое новое жилье, ведь вчера в суматохе я забыл узнать его местонахождение.

И даже карточки ключа у меня не было, поскольку я отдал его грузчикам. Бродя по пустым коридорам в глубине души я порадовался тому, что эти ночные поездки относительно редкие и решил для себя, что без особой необходимости не буду в них участвовать.

Такая себе романтика на один раз.

* * *

До вечера меня никто не потревожил — давали выспаться, а около шести раздался осторожный стук в дверь.

В гости на новоселье пришли Лукас, Аиша и Танго. Мое новое жилье было намного лучше чем предыдущее и намного лучше большинства квартир обитателей Анклава.

И наверное это могло вызвать зависть.

У меня был даже собственный конференц-зал, в котором я, по идее, мог собирать своих сотрудников для совещаний… правда сотрудников пока у меня, за исключением Дена не было.

Лукас притащил огромную, вручную запечатанную, бутыль вина и большой пакет с какой-то едой… подозреваю что они просто собрали каждый свою еду выданную им на ужин.

Но все равно было вкусно и мило. Аиша казалась грустной, сразу признавшись, что огорчена потерей такого перспективного помощника в моем лице.

Лукас же вел себя как обычно и лишь присмотревшись можно было заметить, что происходящее его удивляло. И только Танго был весел как обычно и казалось, что ему все нравится.

Чуть позже пришли Пол с женой. Пожалуй, это был весь круг моего относительно близкого общения здесь.

Полу я с порога сообщил о том, что в самое ближайшее время отправляюсь на поиски Отоа и это была правда — я действительно в ближайшие дни собирался посетить старика. Говорить о своем первом визите к шаману я естественно не собирался.

По крайней мере пока.

* * *

ДНЕВНИК АИШИ.

В какой момент мы понимаем что любим?

Это же на самом деле прикольная штука если задуматься. Мы идем по коридору, или жуем, или трем глаза утром едва проснувшись, или даже сидим на унитазе и тут — бах, приходит такая простая и очевидная мысль — э, да я, кажется, запала на этого парня. И мир начинает делиться на «до» и «после»… И обычно мир «после» — намного прекраснее. Пицца вкуснее, рабочий день короче, шеф не такой уж и зануда, сосед не такой хмурый как обычно, а мама почти не учит жизни.

А что собственно произошло на самом деле? А ничего особенного. Какой-то там гормон стал выделяться внутри нас, гормон который заставляет смотреть на мир другими глазами, а главное — заставляет нас зацикливаться на каком-то двуногом представителе своей расы. Про себя я всегда думала что если этот гормон внутри меня появится, то я быстро с ним разберусь. По крайней мере, так всегда было прежде.

Но нет, и на старуху бывает проруха.

Как-то стыдно в этом признаваться даже себе, но я… влюбилась. (фу, слово то какое — даже писать его стыдно) И ладно бы объектом моей страсти был какой-нибудь милый лаборант из соседней лаборатории, или бравый герой из тех, кто ежедневно рискует жизнью выбираясь на поверхность… ну или, в крайнем случае, упитанный парень с добрым лицом из пищеблока, тот самый что так чудесно улыбается мне каждый раз когда мы встречаемся с ним в коридорах жилого сектора.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Но нет, тот самый бутерброд опять упал маслицем вниз — моей роковой страстью стал объект 1221, Макс Гриффин.