Хранители звезд - Эдмонд Гамильтон

– Тревожитесь о своей драгоценной шкуре, Винстед? – язвительно поинтересовался он. – Струсили перед жалкими дикарями?

– Я ничего не боюсь, – сердито возразил космобиолог. – Мне только интересно, что с нами произойдет завтра. Ладно, пойду спать.

Все молча последовали примеру Винстеда.

Файрли вошел в одну из палаток и залез в спальный мешок.

Он долго не мог заснуть.

Ночной туман проник сквозь щели под полог и неприятно холодил лицо. Наконец ему удалось задремать, и тогда его посети" ли кошмары. Он увидел, как ванриане с дубинками в руках тихо ползли по склону к лагерю. Вскоре они превратились в ллорнов, а их дубины – в бластеры. Черные сгустки, не имеющие формы, окружили палатки, погасили костер и протянули свои щупальца к головам спящих людей…

Файрли разбудил шум дождя. За пологом палатки уже рассвело, хотя из-за низкой облачности свет был тусклым и серым.

Люди неохотно поднялись. Никто не выспался, небритые лица выглядели мрачно.

Наскоро завершив утренний туалет, они быстро позавтракали и занялись делами по дальнейшему обустройству лагеря. Ванриане не появлялись.

Легкий дождь прекратился, но облачная пелена не рассеивалась. Вокруг царила мгла, которая никак не улучшала общее настроение.

Файрли подошел к краю гряды и долго смотрел вниз, на долину. Город был таким же притихшим и безжизненным, как и прошлым вечером. Темные, с дождливыми потеками стены и наглухо задраенные окна производили гнетущее впечатление.

– Сидят по домам и боятся нос показать на улицу, – насмешливо сказал незаметно подошедший Де Витт. – Ничего, пусть.

Подождем, пока в их головах не утрясется мысль, что они уже не одни на планете.

Ждать было довольно утомительно. Люди слонялись вокруг лагеря, совершали небольшие прогулки в лес, пытались собирать образцы растений и минералов, но ни у кого, даже у любознательного Хэджулина, дело не ладилось. Все ждали реакции ванриан, но те не спешили навстречу пришельцам ни с хлебом-солью, ни с дубинками в руках. Время от времени по сумрачным улицам горожане быстро переходили от дома к дому, но этим все и ограничивалось.

День тянулся на удивление долго, но так ничего и не произошло.

Казалось, ванриане просто выжидали, когда нежданные гости сами уберутся подобру-поздорову. Траян с Арэл тоже не появлялись, и это тревожило Файрли.

Ночь прошла спокойно, затем вновь настал хмурый рассвет.

На этот раз никто не спешил обрить щетину на своих лицах, никто не гляделся придирчиво в зеркало, поправляя воротник на комбинезоне. Всеми овладела апатия.

Де Витт забрался в кабину вездехода, чтобы связаться по рации с Томасоном. Мирхэд вместе с Файрли пошли прогуляться вдоль гряды.

– Боб, мы что, не собираемся убираться отсюда? – недовольно сказал водитель, кутаясь в теплый плащ. – Неужто будем ждать, пока у аборигенов иссякнет терпение? Однажды ночью они заявятся в лагерь и перережут всем нам глотки – в порядке первого контакта. Чего мы ждем?

Файрли пожал плечами.

– Спросите нашего славного полковника.

– Не буду я его ни о чем спрашивать! Гленн, похоже, совсем спятил.

Внезапно они услышали позади голос Де Витта. Командир собирал всех членов экспедиции, видимо, для какого-то экстренного совещания. Вид у него был странный: на лице появилось похоронное выражение, но глаза светились от радости.

– Этой ночью мы вновь выставим часовых, – объявил он. – Первыми будут дежурить Хэджулин и Файрли, следующими Смит и Мирхэд, а затем Винстед и Рааб.

– И вы собрали нас ради этой замечательной новости, Гленн? – недовольно спросил Винстед. – Ладно, дежурство так дежурство… Только что мы будем делать завтра?

– То же, что и сегодня, – ждать, – спокойно ответил Де Витт. – Мы пришли сюда за информацией о технических достижениях древних ванриан и не уйдем, пока не добудем ее.

Все молча смотрели на него, и тогда Де Витт добавил как бы между прочим:

– На корабле все нормально. Кроме одного… Час назад умер Кристенсен.

Он повернулся и зашагал в сторону леса – ему явно хотелось остаться одному.

Остальные стояли, оглушенные новостью. Файрли не выдержал и побежал вдоль гряды, не разбирая дороги. Он уже забыл, когда плакал последний раз, но сейчас слезы брызнули из его глаз. Он несколько раз падал, вновь вставал, размазывая по лицу грязь, и вновь бежал по гребню скользкого травянистого склона.

Наконец он выдохся и, тяжело дыша, уселся на вросшем в землю валуне.

Внизу расстилался город-лес, укутанный золотистым предвечерним туманом. Кое-где в окнах домов зажглись первые огни, но не было слышно ни голосов, ни шума шагов. Только ветер раскачивал над головой раскидистые ветви да мягко стучали по капюшону редкие капли холодного дождя.

«Вот и все, Крис, – думал Файрли. – Смерть все-таки настигла тебя здесь, на Альтаире. Может быть, поэтому ты не очень хотел сюда лететь? Возраст невозможно обмануть, даже викинги когда-то превращаются в стариков и у них останавливается сердце. И здесь уже ничего нельзя поделать».

Файрли вспомнил, как Кристенсен однажды рассказывая ему о своем детстве.

Маленький городок в штате Миннесота, грязные, почти немощеные дороги, люди, с удивлением глядящие на первый самолет…

Бог мой, неужели Крис родился в те незапамятные времена?

Сколько же всего произошло за его длинную жизнь… Первый самолет – и первый полет к звездам! А между этими событиями были атомные бомбы и электростанции, первые спутники, орбитальные станции, лунные модули… Время летело слишком быстро, человеческая психика не поспевала за ним. А затем была найдена пещера в Гассенди, и человечество сразу же шагнуло на сотни лет вперед. Но люди-то остались почти теми же, какими некогда, как юный Кристенсен, раскрыв рот, глазели на первый самолет!

Прогресс, словно горный поток, нес человечество к неизведанным далям, и не было времени оглянуться и обдумать, что происходит. Куда приведет этот путь, какие плоды он принесет?

Кристенсен был одним из немногих, кто пытался осознать последствия необдуманного шага к звездам, но его время уже завершилось. А таким, как Де Витт, дела до этого не было. И по злому року судьбы именно эти люди почему-то всегда оказывались у руля, и не только в технике…

Внезапно Файрли услышал чей-то голос. Порывистый ветер донес до него звуки, от которых мороз пробежал по его спине.

Там, внизу, в сгущающихся сумерках, звенел голос «звездной певицы».

Глава 16

Файрли вскочил на ноги и с бьющимся сердцем вслушивался в знакомую мелодию. Голос прекрасной, давно превратившейся в прах ванрианки звал его из глубин времен. В словах песни говорилось о звездах, но в них звучало ныне и другое – жажда любви, перед которой ничего не значила даже пропасть в три сотни веков. И голос певицы был немного другим… Он явно принадлежал женщине с теплой плотью и живым сердцем. И эта женщина была здесь, рядом, к ней можно протянуть руку…

Не выдержав, Файрли побежал по склону холма, скользя по влажной траве. Вскоре он оказался в густой роще. Мокрые ветви хлестали его по бокам, заставляя замедлить шаг. А может, дело было не в этом. Возбуждение, охватившее Файрли, стало уходить, и теперь он понял, что пела другая женщина. Голос звучал очень похоже, но интонации звездного гимна были немного другими, слова слегка искажены, паузы чуть-чуть затянуты. Да, пение чрезвычайно напоминало то, что он сотни раз слышал, вставляя серебристый шарик в белый «проигрыватель» ванриан, но пел кто-то другой.

Ну конечно же, это был голос Арэл.

Песня давно умершей «звездной певицы» была гимном, зовущим звездных капитанов на подвиг, прекрасной, но холодноватой, лишенной личных эмоций. В исполнении Арэл все звучало иначе, гимн превратился в лирическую песню. Ее голос не столько призывав мужчин покорять Галактику, сколько звал их назад, на Рин, к семейным очагам и объятиям возлюбленных.

Таинство растаяло, чудесная мечта обрела прозаические черты. Файрли замедлил шаг, но все же продолжал идти в глубь рощи. Он нашел Арэл в неглубокой лощине, на берегу узкого ручья. Девушка сидела на плоском валуне и поигрывала гибкой веткой в бурлящем потоке. Ее гибкую фигуру окутывала мгла.

Файрли тихо подошел к ней, но Арэл продолжала петь, даже не повернув головы в его сторону. Она не замечала его, словно умелая кокетка, знающая, как действует на мужчин ее изящная поза, тонкий профиль лица, локоны темных волос, разбросанных по плечам…

Почему-то это насторожило Файрли. Игра девушки была слишком очевидна, но что за ней скрывалось?

Он тревожно оглянулся по сторонам, однако в мареве листвы ничего подозрительного не заметил. Тихо выругавшись, филолог решительно присел рядом с девушкой и обнял ее за плечи. Та неожиданно прильнула к нему, словно ожидала проявления от него мужской инициативы. Файрли зарылся лицом в пышные волосы девушки и почувствовал запах каких-то растений, смешанный с горьковатым дымом костра.