Ревизор: возвращение в СССР 9 - Серж Винтеркей

— У нас колбаса в сенях! — спохватилась бабушка. — Ну-ка, Паш, на чердак её перевесь. А то опять, ирод, обожрётся.

— Колбасой что ли? Я ему обожрусь… — усмехнулся я и занялся перетаскиванием колбасных колец на чердак и развешиванием их под потолком.

— Возьмём одно кольцо домой? — спросил я.

— Хоть два, — отозвалась Никифоровна.

— Ой, а может Диану угостим? — предложила жена. — А то неудобно, отцу твоему принесла тогда гостинцы с мясокомбината, а ей ничего не дали.

По-хорошему, конечно надо Диану угостить, но нужно это было сделать втихаря, не спрашивая у бабушек. Я взглянул на бабулю, она старательно делала вид, что ничего не слышала. Почувствовав мой взгляд, она подняла глаза.

— Что ты на меня смотришь? — спросила она меня. — Мне всё равно. Делайте, что хотите.

— Бабуль, — подошёл я к ней и обнял. — Ну, она сестра, какая ни есть, а родной человек. И Галия с ней каждый день за одной партой сидит…

— А как она ей вещи вареньем пачкала? Ручки воровала? Забыли? Простили? — оскорбленно уставилась она на меня.

Откуда она знает? Я же не рассказывал. Взглянул на жену, она тут же отвела глаза. Ну, понятно…

— Бабуль, на обиженных воду возят, — возразил ей я. — И потом, она извинилась…

— Прощать-то можно, — серьёзно проговорила бабушка. — Но забывать такое нельзя. Не расслабляйтесь рядом с ней. И спиной не поворачивайтесь.

— Да, бабуль, молодая она ещё, зелёная и глупая… — захотелось мне защитить Диану.

— Не моложе тебя, — отрезала бабушка.

И не поспоришь. Не говорить же ей, сколько мне на самом деле лет. Да и для поведения Дианы извинения можно было бы поискать, будь ей лет так пять или хотя бы десять. А в 17 лет…

Мы сходили к озеру с Тузиком, Галия не пошла, подшивать что-то осталась. Там и стемнело. Пора было собираться в Москву. Завтра понедельник. Не забыть бы позвонить адъютанту Балдина насчёт Славки.

* * *

Горный институт.

Перед первой парой Галия вручила Диане газетный свёрток.

— Это тебе, — радостно заявила она.

— Что там? — осипшим от неожиданности голосом спросила Диана, но учуяв аромат, исходивший от свёртка, сама догадалась.

Через газету она нащупала колбасное кольцо, поднесла к лицу свёрток и, прикрыв глаза, втянула в себя этот неповторимый запах домашнего копчения. Ей вспомнился дедушка. Пока он был жив, они тоже коптили всё подряд, кур, сало, грудинку, колбаски. Диана вспомнила, как ребёнком подкидывала стружки в топку рядом с бочкой, из которой дед сделал коптильню. Простая бочка без дна, прикрытая мешковиной. Ничего сложного, но сколько вкусного в ней было приготовлено! Какое счастливое было время… У Дианы чуть слеза не покатилась, она её вовремя вытерла.

— Эта колбаса может храниться и без холодильника, — щебетала ей в ухо Галия. — Но вы с девчонками быстро её съедите, она такая вкусная получилась!..

Что⁈ С какими ещё девчонками⁈ — от возмущения у Дианы аж дыхание перехватило. — Это моё.

Она спрятала свёрток в сумку.

После занятий Диана пошла в общагу пешком вдоль автобусного маршрута. Нашла уютный скверик и удобно расположившись на одной из лавок, достала свёрток с колбасой, не спеша развернула и принялась есть.

Красивая девушка, элегантно одетая, сидела на улице в расслабленной позе и уплетала колбасу без хлеба, откусывая куски от большого колбасного кольца. Ей было плевать на прохожих, а они воспринимали это зрелище как должное, видя, как естественно она себя чувствует и наслаждается, смакуя каждый кусочек.

Слопав не меньше половины, Диана завернула остатки колбасы в газету и спрятала в сумку.

Эх, жизнь хороша! — подумала она.

Ещё немного посидела, поднялась и пошла к автобусной остановке, думая о том, что всё-таки придется поделиться с соседками по комнате остатками колбасы. Они же делятся с ней посылками, что им родители присылают.

И, кажется, она так и не поблагодарила Галию за гостинец.

* * *

После пар я, по уже сложившейся традиции, сделал звонок в общество «Знание». Константин Сергеевич разговаривал как обычно, значит не обиделся на меня за колбасу. На эту неделю он мне запланировал одну шефскую лекцию на Дзержинской овощебазе, по теме «Американской агрессии во Вьетнаме». Жутко популярная тема по нынешним временам. А вторую платную в Русаковке, детской больнице, по теме «Достижения советской системы образования».

На днях он мне выдал несколько свежих информационных бюллетеней — где на множество тем лекций расписывались подробные ответы. Также Константин Сергеевич напомнил мне, чтобы вопросы от трудящихся, на которые мне сложно ответить, или вообще никак не могу, передавал ему в письменном виде. Честно сказал ему, что пока что таких вопросов не было. Уровня общей эрудиции по политике двадцать первого века и профессиональных знаний по экономике вполне хватало, чтобы справляться с теми вопросами, что я получал от людей в 1971 году. Каким может быть вообще сложный вопрос сейчас? Люди живут и не знают, что такое инфляция, безработица, ипотека, мелкий шрифт в примечаниях к договорам, что уж говорить о более сложных вопросах. Ведь как нас хорошо натренировали после краха СССР по одной только инфляции… И без экономического образования каждый первый специалистом стал, когда неоднократно свои сбережения терял. Лучшая школа! Дороговатая, правда…

Всё записал в свой самодельный ежедневник. Адреса, контакты. База на Проспекте Мира… Кажется, я её знаю, это в Ростокино. А, ну да, сейчас это деревня еще. Много ездил мимо базы в прошлой жизни, видел, как сносили. А вот в расцвете видеть её не довелось. Интересно будет посетить.

Потом звонил Сатчану. Ордер ещё не готов. Попрощался с ним до завтра.

Потом позвонил адъютанту Балдина. Он меня помнил, как ни странно, не пришлось долго объяснять, кто я такой. Он всё записал, что я про друга знаю. Проблемка только — отчество вспомнить не смог. Дома у Славки был, но там все его отца «батей» величали. Малоинформативно, знаете ли… Ну хоть адрес точный назвал. Вместе с Олегом Игоревичем вычисляли, какого Славка года рождения, получилось, что пятьдесят третьего. Но лучше бы точно убедиться…

Короче, не подготовился к звонку. И я же знаю, что армия сложная штука. Тут и с точными данными все могут перепутать. А с такими обрывочными… Извинился перед адъютантом.

— Может, этого и хватит, — сказал он. — Город у вас небольшой, как я понял. Но ты, на всякий случай, выясни все его точные данные. И перезвони мне, как будешь готов. Проверим, того нашли или нет. А то отправим в местную часть не того Комарцева, — хмыкнул он.

— Вряд ли у нас в городе ещё один Станислав Комарцев живёт. Но, чем чёрт не шутит. Узнаю! Перезвоню, — пообещал я и мы попрощались.

Узнаю… А как? Тупил с минуту, пока не понял, что способ есть. О! В бухгалтерию же можно позвонить Славке на завод! Ну да, нет сотовых сейчас, ну так нужно пообвыкнуться побыстрее к местным условиям, и начать запоминать такие вот варианты.

Побежал на переговорный пункт. Славка очень удивился моей просьбе продиктовать свои данные. Всё расспрашивал: Куда? Зачем?

— Слав, знакомый генерал обещал помочь тебе с местом службы, чтобы к дому поближе, — по второму кругу начал объяснять ему я.

— Откуда у тебя знакомый генерал? — тупил он.

— Это бабушкин знакомый, Слав! Какая тебе разница⁈ — не выдержал я. На том конце повисла тишина. Упал в обморок, что ли, от радости? — Слав? Алё!

— Да, здесь я, — ответил он. — Спасибо, конечно. Ты с Эммой так помог… Может, и тут поможешь.

Вот, мать его за ногу! Не верит!

— Слав, диктуй! Получится, хорошо. Не получится, будем дальше думать.

С ближайшего автомата перезвонил опять адъютанту Балдина, продиктовал ему недостающие сведения и с чувством выполненного долга пошёл к остановке автобуса. Надо ехать в ДАС, хоть немного позаниматься.

На следующий день меня пригласил к себе Сатчан. Вернул документы и велел идти получать ключи. Мол, все готово.

Не удержался, сразу поехал в ЖЭК. В прекрасном настроении, аж насвистывать стал какую-то популярную мелодию, что прицепилась, пока стоял на остановке — на первом этаже форточка была открыта, и ее оттуда всем было прекрасно слышно. Ну да, машин почти нет, в Москве двадцать первого века любую музыку тут же заглушил бы сплошной поток движения.