Ядерный клан - Сергей Иванович Зверев

Арзуманян утром следующего дня был в нужном райцентре, подходил к зданию администрации, намечал планы на ближайшие минуты. По «легенде», он – репортер из московского журнала «Проблемы современного животноводства», хочет написать очерк.

Никакого экспромта. План был такой: зайдет к руководству и спросит, есть ли в районе достойные животноводы. Мол, слышал он об Аслане Канукоеве, нельзя ли с ним повидаться?

Но план Гамлета поменялся совершенно неожиданно. Невысокий лысый человек выбежал из «уазика», стоящего на парковке, и крикнул ему:

– Эй, товарищ, вы археолог, да? А почему так рано, слушайте? Мне сказали, что вы приедете только в шестнадцать, я хотел на разведку до этого сам съездить. Еще бы минута, и я отбыл. Видите, уже мотор завел. Но все к лучшему, машину дважды гонять не придется. Садитесь…

Слова из лысого человека сыпались так, что трудно было вставить свои «пять копеек», и Гамлет только намеревался это сделать, как услышал очень заинтересовавшую его информацию:

– Сейчас там и оба Канукоевых должны быть! Они молодцы, такую грандиозную работу за нас сделали…

Археологом Арзуманяну быть уже приходилось, причем недавно, когда они вели дело по контрабандной отправке через границу находок из скифских курганов. Не задумываясь, он сел в машину незнакомца.

По дороге особых вопросов задавать не приходилось, словоохотливый товарищ все нужное поведал и так. На склоне горы находилась сеть пещер, где ученые несколько лет назад обнаружили следы пребывания первобытных людей. Кострища, рисунки на стенах, кости, скребки… Несмотря на угрозу войны, сюда уже готова была направиться серьезная научная экспедиция, но случился сход лавины, пещеры, так сказать, законсервировало тоннами камня. И вот простой чабан со своим сыном-спортсменом внезапно проявили инициативу: решили камень отвозить на строительство спорткомплекса, а пещеры открыть для ученых. Сегодня работы должны быть завершены, по крайней мере, так ему сообщил директор спортивного лагеря Булат Изгоев, с которым они позавчера были у горы. Еще тогда пещеры уже просматривались.

– Так, сейчас будет поворот направо… Если вы у нас впервые, обратите внимание, какая красота! По одну сторону луга, где скот выпасают, речка чистейшая, с форелью, а по другую – горы. Так, опять поворот, теперь подъем… Почти приехали. Но что это, черт побери?! Где люди?

Глазницы пещер вырисовывались в желтоватой скале, следы машин прочитывались на пыльной дороге. Майору Арзуманяну не составило труда определить, что самые свежие следы шин оставлены вчера.

Лысый возмущался, впрочем, вполне миролюбиво:

– Все сделали, молодцы, но надо же было мне сказать… Не хотите заглянуть в одну из пещер? Утолить, так сказать, любопытство ученого?

– Я утолю свое любопытство в беседе с Асланом Канукоевым. Едем к нему, – сказал Гамлет.

– Что значит, едем? Я вам не такси, я… А вы кто, собственно?

Арзуманян молча показал ему свое удостоверение.

Остановились чуть поодаль ворот нужного дома. Лысый и водитель остались в машине, а Гамлет, открыв скрипучую калитку, зашел во двор.

Дом оказался на замке, но вскрыть его гвоздем, по мнению майора, мог и младенец, так что дверь он открыл легко.

Женской руки в комнатах не чувствовалось, хотя здесь должны жить и жена Канукоева, и три дочери. В одной из комнат – куча книг, все ваххабитского толка. Нет, не все. Вот любопытные листки, отпечатанные на пишущей машинке, и в них – речь о ядерных минах.

На столе стоит фотография парня в спортивном костюме с кубком в руках. Если присмотреться, на кубке видна даже надпись: «Победителю республиканских соревнований… 2013 год».

Гамлет прошел на кухню. Простенький буфет, красный чайник со свистком, пакеты краснодарского чая, зеленые чашки с рисунком кавказских гор на них. Тяжелые деревянные стулья. В сахарнице вместо рафинада – конфеты «Коровка».

Все это надо запомнить.

Он по сотовому набрал номер подполковника Молодцова:

– Костя? Нашел! Не трать время на других Канукоевых, слушай сюда…

– Мы уже едем в твою сторону, Гамлет. Мы тоже тут не лыком шиты! – ответил Молодцов.

Лысый ждал, стоя у машины. Увидев вышедшего из дома Арзуманяна, спросил:

– Теперь куда, в администрацию?

– Нет, в райотдел полиции…

8

На территории спортбазы царила непривычная тишина, и даже шлагбаум задрался вверх, хотя раньше въехать сюда можно было далеко не каждому. Казалось, ни одного человека здесь нет, и Муса без всякой надежды подрулил к палатке, где он в первый раз встречался с Булатом. Двое рабочих возились возле нее, собирались демонтировать, вытаскивали колышки. На вопрос Мусы, что здесь происходит, ответили: лагерь с сегодняшнего дня закрыт до середины января, спортсмены будут отдыхать каждый по своему расписанию.

– А где Булат?

Они переглянулись, и один сказал:

– Вообще-то он попросил говорить, что его тут нет, но вам, – Мусу здесь уже знали, – наверное, можно. Булат в вагончике, что возле турников.

Муса подъехал к вагончику прямо через футбольное поле. Булат, видно, увидел его в крохотное окошко, открыл дверь, но не вышел, как бы приглашая Забайраева зайти в помещение.

Муса был на взводе, даже не поздоровался с тем, кого здесь называли Учителем. Едва перешагнув порог, он спросил:

– Где Ваха?

– Ох уж, эти дети, – насмешливо ответил Булат, – вечно куда-то пропадают, заставляют родителей беспокоиться…

Забайраев выхватил из-за пояса пистолет и приставил ствол к животу Булата, чуть ниже сплетения ребер:

– Где мой сын?!

Булат понял, что можно заиграться, и этот, весь на нервах, человек запросто выстрелит в него, выстрелит тогда, когда ожидаются воистину великие дела, и так хочется быть их живым свидетелем!

– В эти минуты, думаю, он на границе между Азербайджаном и Грузией, дальше будут Турция и Сирия или Ирак. Поверь, я не заставлял его так поступать, это его выбор.

– Он несет на себе «ядерный ранец»? – спросил Муса.

– Туда отправился отряд, я не знаю, кто именно несет мину. А отряд возглавляет человек, который уже не один раз ходил этим маршрутом, его зовут Джабар, и я наказал ему беречь Ваху как своего сына, как сына нашего народа.

– Но кто будет взрывать мину? Ваха? Пусть бы твой Джабар и нес этот ранец, а мальчишку бы оставили здесь, дома, – не успокаивался Муса.

– Джабар храбр, но глуп. Я пробовал ему объяснять, что такое ядерная мина, но он ничего не понял. И другие мало что поняли, да и не хотели даже понимать. А Ваха сам вызвался, мы лишь находили ему нужные материалы, даже из Москвы привозили, это дорого нам стоило. Он очень умный парень, я уже сообщил это тем, кто примет его. Он далеко пойдет.

Глаза Мусы недоверчиво и зло сверлили Булата, он не верил