История катаклизма. Книга вторая. Пятый Аспект. Часть 1 - Кассандра Дженкинс

Маски обоих Советников обратились к Ноздорму.

— А ведь именно Оракул советовал не торопиться с выбором Аспекта Магии, — задумчиво сказала четвертая маска.

— Да, — кивнула вторая, — мотивируя тем, что выбранный Аспект сможет помешать нам.

— Хотя это кто-то другой всю дорогу чинит нам препятствия, — закончил угрожающе четвертый Советник.

— Я сообщу избранному из Синей стаи о наших планах.

— Может быть, для начала спросим Оракула, кто из синих драконов подходит на роль марионетки в руках Древних? — спросил четвертый.

— Я думаю, не стоит, — ответил первый Советник.

Едва сдерживаемому гневу Ноздорму не было предела.

«Вы думаете, я не знаю, кто вы. Вы считаете, что можете творить с этим миром все, что вам вздумается. Разрушать его до основания на потеху Древним, убивать и дарить жизни по своему разумению. Так вот — вы сильно ошибаетесь», — думал Аспект Времени, покидая горную крепость Грим-Батол.

С тех пор Темные Советники все реже стали обращаться за помощью к Оракулу.

Их действиями на роль Аспекта Магии был выбран бесхарактерный потомок Малигоса. Для правдоподобности избранный Культом Старейшина Залиарос даже обнаружил в библиотеках Даларана подробные талмуды об избрании нового Аспекта времен Титанов, подброшенные туда первым Темным Советником.

Ребенок тем временем рос, становился сильнее, но толку от него все равно пока было мало. И Ноздорму приходилось всюду брать его с собой.

Маленький черный дракончик, достигший размеров тундрового мамонта, которому на деле минуло едва полгода, летел рядом с Повелителем Времени. И волей неволей вместе с ним путешествовал сквозь Время. Тогда это казалось Ноздорму правильным решением, хотя ему и приходилось всюду зорко следить за проказником, который ежеминутно стремился что-либо поджечь, разрушить или съесть.

Но однажды ребенка рядом не оказалось. Поиски не представляли для Ноздорму сложностей, но каково было его удивление, когда он обнаружил черного дракончика в прошлом! Заметив приближающегося Ноздорму, дракончик игриво сделал мертвую петлю и буквально растворился в воздухе. Такого Ноздорму не ожидал. Младенец был потомком Смертокрыла, и не мог управлять временем, в нем не текла кровь бронзовой стаи. Ему была подвластна стихия Земли, что передалась от его отца, но управлять временными потоками?

Черный дракончик играл с Ноздорму в догонялки, то и дело при его приближении ныряя с каждым разом во все более глубокое прошлое. Они приближались к эпохе войны Древних, и Тариона, во что бы то ни стало, нужно было остановить. До поры до времени ему не стоило встречаться со своим отцом лицом к лицу.

Ноздорму предопределил перемещение дракончика и сурово отчитал его, но в ярко-синих, как две капли материнских глаз, горел неугасаемый задор. Тогда Ноздорму пришлось признать, что перемещения вместе с ним во Времени повлияли на этого восприимчивого и парадоксального ребенка. Впрочем, дракончик был способен перемешаться только по прошлому и на небольшие отрезки, и уж Ноздорму постарался, когда закрывал от него Будущее. К тому же только позволяя Тариону путешествовать по одному лишь прошлому, Ноздорму мог выкроить себе хоть какое-то свободное время.

Когда это произошло, Аспект Времени не особо удивился, но через несколько дней — это повторилось, и основательно разозлило бронзового дракона. Темные Советники предпринимали одну попытку за другой, чтобы избавиться от надоевшего Оракула. В его еду и напитки подмешивали яды один сильнее другого, насылали не снимающиеся проклятия отборной магии Тьмы и даже воспользовались услугами лучших наемных убийц Черного Ворона, но, к удивлению, Советников все усилия оказались напрасными. На очередном Совете Оракул появлялся целым и невредимым.

Эта неуязвимость и упорство, проявленное Ноздорму, не могли остаться незамеченными. Но, к сожалению, все помыслы Аспекта Времени занимал один лишь детеныш черного дракона, которому к тому времени едва минуло два года, по меркам смертных.

Глава 9. Это не артефакт

Калесгос испытал чувство резкого пробуждения — его глаза распахнулись внезапно, а сердце, будто его поймали на месте преступления, отчаянно колотилось. Навязчивая мысль не давала покоя — неужели он мог заснуть вот так, стоя, внезапно, окруженный десятком других драконов? Посол лазурной стаи прекрасно помнил, как его веки помимо его же воли сомкнулись, а темнота, последовавшая за этим, несколько затянулась.

Но и остальные гости Королевы, к удивлению Калесгоса, явно разделяли его чувства — Старейшины украдкой поглядывали друг на друга, пытаясь понять, не заметил ли кто их оплошности. Калесгос перевел свой взгляд на Королеву, и увидел у ее Трона невесть откуда появившегося высшего эльфа. Алекстраза не выказывала волнения, значит, она хорошо знала незнакомца, плечо и руку которого покрывали необычные черные татуировки.

— Признаться, за свою жизнь я чаще видел дедушку Зиму, чем Аспекта Времени, — узнал его первым древний Кейерос. — Мое почтение, Вневременный.

С детства Калесгос слушал истории Кейероса о Войне Древних, не верил в них и считал почти что сказками, но Старейшина, оказывается, действительно встречался с Аспектом Времени.

— Кейерос, — тепло улыбнулся Ноздорму. — Вам, вероятно, подвластно Время? Вы совсем не изменились.

Гости Драконьего Чертога, только пришедшие в себя, как и Калесгос, окончательно опешили. Старейшины во все глаза глядели на неуловимого Аспекта Времени, и лишь Кейерос с гордостью распрямил свои дряхлеющие плечи.

— Мое почтение Старейшинам Синего рода и тебе, Аригос, потомок Малигоса, — продолжал Ноздорму, отступив от Трона к представительницам Драконьего союза и Калесгосу. — Прошу прощения, что помешал вам.

Восхищенные дамы Драконьего Чертога сбились в стайку за широкой спиной бронзового дракона, всячески стараясь, чтобы их приглушенный шепот звучал еще как можно тише. Калесгос услышал, как они принялись сравнивать Ноздорму с Дейегосом-лавеласом. Как знакомо. Когда он только поступил на службу к Королеве, дамы Чертога находились в таком же восторге от его черных, отливающих бирюзой волос.

— Торреаргос, продолжайте, — обратилась к Старейшине Алекстраза.

Среди Старейшин Синей стаи были ораторы и получше Торреаргоса, к примеру, тот же Залиарос, но Калесгос помнил, что именно аквамариновая стая заслужила благосклонность Королевы в войне Нексуса, тогда как Залиарос долгое время провел в немилости.

Впрочем, вскоре Калесгосу пришлось признать, что из Старейшины аквамаринового рода тоже вышел неплохой оратор. Вновь собравшись с мыслями, Торреаргос говорил коротко и по существу о том, что в это неспокойное время Синяя стая приняла решение о необходимость сплотиться под единым началом.