Криминал в цветочек - Наталья Александрова

– Нет, конечно. – Леня вытащил из кармана брелок с ключами. – Да какая разница? Они и без ключей ее в секунду заведут! Не совсем ведь дикие…

– Ну, дикие или не дикие, не в этом вопрос. Я ведь тебе эту тачку до ума доводил, так? – проговорил Ухо, продолжая ухмыляться.

– Ну, так, – согласился Маркиз.

– Ну, так я в нее маленькую секретку вставил. Вон, видишь красную кнопочку? Нажми ее!

– И что будет? – поинтересовался Леня, выполнив инструкцию.

– А то будет, что теперь эта машина заглохнет и без моего вмешательства ни в жизнь не заведется! У нее зажигание наглухо заблокировано, и подача горючего тоже перекрыта. Так что будет твой автомобиль стоять там, где стоит.

– Ух ты! – восхитился Маркиз. – А я-то все думал: зачем нужна эта красная кнопочка! Все собирался у тебя спросить!

– Хорошо, что только думал, а не попробовал нажать! Ну ладно, куда тебя сейчас подбросить-то?

Только теперь, с помощью приятеля благополучно выкарабкавшись из неприятностей, Маркиз вспомнил про Лолу. Он вытащил из кармана мобильный и набрал номер своей боевой подруги. Однако равнодушный женский голос сообщил ему: «Абонент временно недоступен или находится вне зоны действия сети».

Проводив свою таинственную посетительницу, адвокат Гринбаум около получаса тихо просидел в кабинете, занимаясь своими делами. Наконец ему понадобилась очередная архивная папка. Адвокат, который после вчерашней беседы с капитаном Одеколоновым стал чрезвычайно вежлив и обходителен, не стал, как обычно, через стенку кричать секретарше. Он встал, открыл дверь в приемную и самым медовым голосом произнес:

– Ольга… гм… Николаевна, не могли бы вы найти и принести мне папку с делом акционерного общества «Скунс»? То есть, извините, «Сфинкс»?

И только тут он увидел, что за столом в приемной сидит не новенькая помощница Ольга, только накануне заступившая на пост, а его прежняя безответная секретарша Ксения Шилохвостикова, которую он искренне считал погибшей!

Гринбаум попятился, закашлялся, протер глаза, закрыл их ненадолго и снова изумленно открыл. Он надеялся, что видение исчезнет, но упорная Ксения не пропала. Она как ни в чем не бывало сидела за своим столом, заправляя в принтер лист чистой бумаги.

– Какую папку вам подобрать, Борис Михайлович? – осведомилась она, с самым невинным видом хлопая глазами.

– С делом акционерного общества «Сфинкс»… – машинально пробормотал адвокат. – Ксения, это вы?

– Я, Борис Михайлович, – подтвердила секретарша и уставилась на начальника преданным взором. – А в чем, собственно, дело?

– Но вы знаете, Ксения… – Адвокат понизил голос и на всякий случай огляделся, как будто его кто-то мог подслушивать. – Вы знаете, мне вчера позвонили из полиции и рассказали такую странную вещь…

– Да, я знаю, – спокойно подтвердила Ксения. – Дело в том, что я действительно выпрыгнула из окна…

– И как же…

– А так сложились обстоятельства, – зачастила секретарша. – Внизу, под моим окном, находится помойка, и кто-то по чистой случайности как раз вчера вынес туда кровать с пружинным матрасом…

– При чем тут кровать? – изумился Гринбаум.

– При том, что я упала прямо на этот матрас, он спружинил и отбросил меня на куст сирени, куст тоже спружинил и отбросил меня в детскую песочницу… К счастью, детей там в это время не было, только один фокстерьер, но он успел отскочить, а песок окончательно погасил энергию падения, которая и так уже значительно уменьшилась после матраса и куста… Так что, как видите, я совершенно не пострадала. – Ксения встала из-за стола, чтобы начальник собственными глазами смог убедиться в ее сохранности.

– Действительно, не пострадали, – вынужден был признать Гринбаум. – Но как же…

– Никто не пострадал, только один мужчина из соседнего подъезда, он как раз накануне выписался из психиатрической больницы, а когда увидел мое падение, у него начался рецидив, и его пришлось снова госпитализировать, и еще тот фокстерьер, который был в песочнице, перестал узнавать хозяина и утратил интерес к собакам противоположного пола…

– Стоп! – закричал Гринбаум. – Остановитесь!

– В чем дело, Борис Михайлович? – Ксения растерянно захлопала глазами.

– Я больше не могу слышать об этом свихнувшемся фокстерьере!

– Хорошо, – быстро согласилась Ксения. – Если вам это не интересно, я не буду ничего рассказывать…

– Но как же… но как же полиция? – воскликнул потрясенный адвокат.

– А с полицией получилось вот что, – увлеченно продолжила девушка. – Их вызвала моя соседка снизу, которая увидела, как я летела мимо ее окна. Прибыв на место происшествия, полицейские сразу же обнаружили на подоконнике мои туфли и предсмертную записку. Ну, естественно, они приняли дело к производству и начали сразу все положенные в таких случаях следственные мероприятия… Мне кажется, их нельзя за это винить!

Вконец запутавшемуся адвокату ничего не оставалось, как согласиться с ее рассуждениями.

Начиная с этого момента он обращался со своей секретаршей как с особо ценным, легко бьющимся предметом, сдувал с нее пушинки, угощал ее шоколадными конфетами и каждую мелкую служебную просьбу неизменно сопровождал извинениями и расшаркиваниями.

Выскользнув вслед за таинственной блондинкой из адвокатской конторы, Лола задержалась в дверях и внимательно огляделась. В этот час улица была почти безлюдна, только молодая мамаша катила коляску посреди бульвара и две старушки о чем-то увлеченно разговаривали на скамейке. Блондинка, за которой следила Лола, шла по противоположному тротуару в сторону Литейного проспекта.

Рядом с конторой было припарковано несколько автомобилей. Лола почти не сомневалась, что одна из них принадлежит «объекту», но которая? То, что блондинка сейчас шла пешком, ничего не означало: скорее всего, она проверяет наличие слежки. Хотя, возможно, она специально, из соображений конспирации, оставила машину в стороне от адвокатской конторы…

Лола медленно двинулась в том же направлении по другой стороне улицы.

Блондинка дошла до Литейного проспекта, на мгновение задержалась на углу и вошла в гастроном. Лола знала такой способ ухода от «хвоста» и сама его не раз применяла. В этой ситуации не нужно входить в людный магазин следом за «объектом», там ничего не стоит его потерять. Лучше поджидать его у выхода, если выход всего один.

У этого гастронома выходов было три, но Лола заняла удобную позицию на другой стороне улицы, откуда все они просматривались одновременно. Чтобы не привлекать к себе излишнего внимания, она достала из сумочки мобильный телефон и сделала вид, что разговаривает. При этом она с огорчением обнаружила, что батарейка разрядилась.

На самом деле это открытие не очень ее расстроило. Лола подумала, что Маркиз не может до нее дозвониться, и испытала злорадное удовлетворение. Пускай противный Ленька помучается! Пусть подумает о своем поведении! В следующий раз не будет так по-хамски с ней разговаривать! Она не позволит вытирать об себя ноги! Заставит с собой считаться! А пока она самостоятельно выследит эту наглую блондинку и докажет Маркизу, кто из них больший профессионал!

Лола стояла на тротуаре с телефоном, прижатым к уху, и осторожно бросала взгляды на выходы из магазина. Когда мимо нее кто-нибудь проходил, она взволнованно округляла глаза и восклицала в трубку:

– Да что ты говоришь? А что она ответила? А он? Да не может быть! – в общем, изображала оживленную и содержательную беседу.

Прошло несколько минут, и на противоположной стороне улицы появился знакомый силуэт. Блондинка выскользнула из гастронома, оглянулась и быстро пошла по Литейному проспекту в сторону Невы. Лола позволила ей немного оторваться и двинулась следом.

Так они проследовали целый квартал. Лола не сокращала дистанцию, чтобы не намозолить глаза объекту, но и не слишком увеличивала ее. Наконец, немного не доходя до перекрестка, блондинка остановилась перед витриной обувного магазина. Этот прием Лола тоже хорошо знала: остановившись перед зеркальной витриной и делая вид, что рассматриваешь товар, можно, как в большом зеркале, осмотреть улицу и вычислить своего преследователя. Поэтому она тоже немного задержалась, делая вид, что изучает витрину кондитерской. При этом она действительно несколько увлеклась, заметив в этой витрине ореховые трубочки и подумав, что это – любимое лакомство Пу И… Как там, интересно, ее Пу И? Не одиноко ли ему дома без любимой хозяйки? Не втянет ли его хулиганистый Аскольд, Ленин любимец, в очередную опасную авантюру?

Тут Лола спохватилась, что слишком долго смотрит на пирожные, и повернулась к объекту преследования.

Блондинки не было.

Лола ужасно расстроилась. Именно сегодня, когда она хотела доказать Леньке свой высокий профессионализм, так увлечься разглядыванием ореховых пирожных, чтобы упустить свою цель!