Миры Пола Андерсона. Том 21 - Пол Андерсон

Лангли, не возражая, согласился. Что угодно, лишь бы отделаться от чувства полнейшей беспомощности. Он провалился в пропасть, где не было ни сновидений, ни воспоминаний.

Проснувшись, Лангли обнаружил, что за то время, пока он спал, в помещении сделали ремонт, как будто вчерашней схватки никогда и не было. Полуденное солнце отражалось в обшивке кораблей, патрулировавших за окном. Двойная охрана. Ворота конюшни на запоре… да нет, в конце концов, лошадь еще не украли… или уже украли?

Его мозг терзал проблему, как голодная собака старую кость, обгрызенную до блеска. Марин… она сгинула во тьме из-за того, что невольно приблизилась к нему, была к нему добра, и вот теперь ее подвергли мукам и заточили в неволе. Он чувствовал себя, словно приносящий несчастье Иона.

В том ли только было дело, что она похожа на Пегги? Или дело было в ней самой? Что бы ни вызывало его душевные страдания, оно было с ним.

Он подумал, не позвонить ли Бранноху, не позвонить ли Валти, бросить им в лицо обвинения и… И что? Они будут все отрицать. Наверняка ему больше не позволят встретиться с ними. Несколько раз он звонил в кабинет Чантавара лишь затем, чтобы услышать, как умопомрачительно вежливый секретарь неизменно сообщал ему, что тот отсутствует по делам. Он беспрестанно курил, слоняясь из угла в угол, бросался в кресло и снова вставал. То и дело он выдавал полный набор непристойных ругательств, но ничто не помогало.

Наступила ночь, и он снова наглотался снотворного, чтобы провалиться в долгий сон. Наверно, лишним снотворным дело и кончится, или самоубийством — быстрее и проще. Он подумал, не выйти ли ему на балкон и не шагнуть ли с него вниз.

Положить конец всей этой грязи. Ловкий робот подотрет мокрое пятно, которое от него останется, и эта Вселенная навсегда перестанет для него существовать.

После полудня раздался звонок. Он рванулся к видеофону, споткнувшись, растянулся на полу и с руганью поднялся. Рука, нажавшая кнопку, непроизвольно дрожала.

Улыбка на лице Чантавара была необычно теплой.

— Капитан, у меня для вас приятные новости, — заявил он, — мы нашли девушку.

Какое-то время его мозг отказывался что-либо понимать. Он настолько глубоко свыкся с мыслью о тщетности каких-либо надежд, что никак не мог от нее отказаться. Открыв рот, Лангли уставился на экран, он слышал слова, но ему казалось, будто доносятся они откуда-то издалека.

— …когда ее подобрали, она сидела на виадуке и была слегка одуревшей. Остаточная реакция на анестетики, сейчас уже все прошло. Уверен, глубокого ментоскопирования с ней не проводили, возможно, вводили легкие наркотики. Никаких видимых повреждений. Она все время была без сознания и абсолютно ничего не помнит. Высылаю ее к вам. — Чантавар ухмыльнулся.

Смысл услышанного медленно преодолевал барьеры в его заторможенном сознании. Лангли опустился на колени с желанием не то помолиться, не то выплакаться, но у него не вышло ни то ни другое. И тогда он расхохотался.

К тому времени когда появилась Марин, истерика прошла. Лангли самым естественным образом обнял ее. Она тесно прижалась к нему, дрожа всем телом — это наступила реакция.

Наконец, держась за руки, они уселись на диван. Марин рассказала ему все, что могла вспомнить.

— Меня схватили и затащили внутрь корабля; кто-то навел на меня парализатор, и все вокруг перестало существовать. Когда я пришла в себя, то уже сидела на скамейке и куда-то ехала по виадуку. Наверно, меня туда привели в состоянии гипноза, усадили на скамейку и оставили. Затем подошел полицейский и доставил меня к министру Чантавару. Тот задавал мне вопросы, а потом меня обследовали врачи. Сказали, что вроде бы все в порядке, и отправили обратно к тебе.

— Не понял, — сказал Лангли. — Я вообще ничего не понял.

— Министр Чантавар сказал, что, когда нападавшим не удалось добраться до тебя, они на всякий случай прихватили меня — вдруг я окажусь чем-нибудь полезной. Они держали меня без сознания, чтобы я не смогла потом кого-либо опознать. С помощью гипнонаркотиков от меня, видно, получили ответы на несколько простых вопросов, а когда стало ясно, что я ничего не знаю, отпустили. — Она вздохнула и улыбнулась подрагивающими губами. — Я рада, что они освободили меня.

Лангли понял: она имеет в виду не только собственные переживания. Он налил себе спиртного и проглотил целый стакан. В голове у него слегка прояснилось, но несколько последних кошмарных часов давали о себе знать.

Так вот что все это значило. Вот что исповедовал и Сол, и Центавр — бессердечные силовые игрища, где ни один поступок не считался слишком гнусным. Цивилизация бездушных роботов, которая давно должна бы сойти в могилу, но все еще шевелит изъеденными ржой конечностями. Драчливое, кровожадное варварство, застывшее и бесплодное, которое при всем при том лишь кичится своей половой зрелостью. Горстка честолюбивых мужланов и миллиарды ни в чем не повинных людей, которых превратят в радиоактивный газ. И при этом предполагается, что он играет в их команде!

Он по-прежнему слишком мало знал о Сообществе. Конечно же, это отнюдь не сборище бескорыстных альтруистов. Но, похоже, что они действительно нейтральны, что они действительно не страдают имперским психозом. Наверняка они знают о Галактике больше, чем кто-либо другой, и у них есть все шансы найти для него какой-нибудь молодой мир, где он снова сможет быть человеком.

Выбор стал ясен. Придется испить чашу до дна, но есть вещи похуже, чем просто смерть.

Он взглянул на чистый профиль девушки, сидящей рядом. Ему очень хотелось спросить, о чем она думает, о чем мечтает. Он почти ничего не знал о ней. Но разве можно было говорить об этом в присутствии электронных ушей? Придется все решать за нее самому.

Его взгляд встретился со спокойными зелеными глазами.

— Эдви, мне хотелось бы, чтобы ты рассказал, что происходит, — попросила она. — Похоже, что в любом случае я защищена не более тебя, а мне хотелось бы знать.

Он сдался и рассказал о Сарисе Хронне и об охоте, которую за ним устроили. Она сразу же ухватила его мысль, без всякого удивления покивала головой, но не стала задавать вопросов по поводу того, знает ли он что-нибудь и не намерен ли что-то предпринять.

— Это крайне серьезно, — сказала она.

— Угу, — отозвался Лангли. — И станет еще серьезней в ближайшее же время.

Глава 12

У стен хватало как ушей, так и глаз. Вскоре после заката Лангли улегся в постель. Хотя Валти и говорил, что лучи детекторов проходят сквозь коммуникатор без помех, тем не менее он все равно надел пижаму — халатами здесь больше не пользовались. Прошел час, в течение которого он крутился и ворочался в постели, делая вид, что не может заснуть. Потом он скомандовал, чтобы играла громкая музыка. Кошачий концерт должен был заглушить невнятную речь.

Он надеялся, что напряжение, от которого у него буквально спазмами перехватило желудок, не отражается на его лице.

Сделав вид, что у него просто что-то чешется, он нажал кнопку на аппарате. Затем прикурил сигарету и в ожидании прилег.

Где-то внутри его тела раздался тоненький голосок, и он тут же подумал об ультразвуковых лучах, настроенных и сфокусированных на его черепных костях. Голос был искажен, но манеру выражаться он отличил бы где угодно: это был Валти.

— А-а-а, капитан Лангли. Вы оказали мне доселе невиданную честь. Это просто наслаждение, когда тебя вытаскивают из уютной постели, чтобы услышать ваш голос. Разрешите совет: говорите, не разжимая губ. Все равно слышимость будет вполне приемлемой.

Все в порядке. — Оставалось задать один-единственный безнадежный вопрос. — Я готов заключить с вами сделку, но ответьте, Блаустайн и Мацумото у вас?

— У меня их нет, капитан. Вы поверите мне на слово?

— Я… полагаюсь на вас. О'кей. Я расскажу вам, где, по моему мнению, находится Сарис, — подчеркиваю, это всего лишь предположение, правда основанное на кое-какой информации. Я помогу вам его отыскать, если это вообще возможно. В ответ мне хотелось бы, чтобы вы приложили максимум усилий и вызволили моих друзей, предоставили деньги, защиту и транспорт, о котором вы говорили, как для меня, так и для девушки-рабыни, которая находится рядом со мной.

Было трудно определить, то ли это просто возбуждение, то ли что-то иное, но после услышанного голос Валти еще больше преисполнился энтузиазма.

— Очень хорошо, капитан. Уверяю, вы не пожалеете. А теперь, что касается конкретных дел: вывезти вас нужно, не оставляя следов.

— Валти, боюсь, что как раз такая мелочь может и не удаться. Думаю, так или иначе, я нахожусь под домашним арестом.

— Тем не менее мы заберем вас сегодня же ночью. Дайте-ка подумать… через два часа вы и девушка выйдете на балкон. Ради Бога, сделайте так, чтобы все выглядело естественно! И несмотря ни на что оставайтесь там, лишь бы вас было видно сверху.