Из морга в дурдом и обратно (сборник) - Андрей Шляхов

Нынешнее бальзамирование сильно отличается от того, которое делалось в Древнем Египте, но египтянам нужна была вечная мумия, а современным людям достаточно было, если труп благополучно долеживал до похорон.

Вот самый простой и распространенный способ современного бальзамирования. Если труп не вскрывали, в его артерии при помощи большого шприца вводят консервирующую жидкость – смесь формалина с карболовой кислотой и еще кое с чем, состав мог варьироваться; по кровеносной системе она распространяется по всему организму. Со вскрытым трупом возни больше. Органы несколько часов выдерживаются в консервирующем растворе, крупные сосуды вначале тщательно перевязываются и только потом заполняются раствором.

В комнате отдыха Данилов тщательно вымыл руки, выключил свет, лег на заранее застеленный диван и тотчас же заснул. Ему приснилось, что они с Еленой поженились и отправились в свадебное путешествие на море – то ли в Турцию, то ли в Египет, то ли еще куда.

И там, во время первого же совместного купания, Елена уплыла далеко-далеко. Плыла она настолько быстро, что Данилов за ней не поспевал. Испугавшись, что Елена может исчезнуть навсегда, Данилов принялся еще старательнее работать руками и ногами и… проснулся, чтобы услышать очередной звонок из приемной.

На этот раз «труповозка» привезла труп на временное сохранение по социальным показаниям – покойница жила в коммунальной квартире. Вместе с телом приехала племянница покойной. Очень редкий случай – «труповозы» никогда не берут сопровождающих.

По поведению племянницы сразу было видно, что, несмотря на свою молодость (Данилов не дал бы ей и тридцати лет, а возраст он определял точно), она работает на начальственном посту. Дождавшись, пока Данилов закончит осматривать труп, племянница тоном, исключающим всякую возможность возражения, сказала:

– Доктор, тетю нужно сохранить до похорон в надлежащем виде!

Секундная пауза. Строгий взгляд из-под модных очков – хорошо ли, правильно ли ее поняли?

– Ее единственная дочь живет в Бельгии. Я уже позвонила ей, но прилететь прямо завтра она не сможет.

Дня через два, если не через три. У нее бизнес.

Данилов понимающе кивнул: бизнес есть бизнес, действительно, что может быть важнее?

– Распишись, – нетерпеливо попросил пожилой фельдшер-«труповоз», чувствуя, что разговор может затянуться надолго.

Данилов расписался. Фельдшер ушел.

– Я готова сейчас же оплатить все расходы по сохранению, – племянница достала из сумки бумажник, размерами и строгим видом походивший на мужской.

– Не надо, – быстро сказал Данилов. – Все это с утра. Я не решаю подобные вопросы.

– Неужели на это нужны какие-то особые полномочия? – племянница закатила глаза, покачала головой и немного поиграла бровями, изображая крайнее удивление.

– Таков порядок, – отозвался Данилов.

– Тогда хотя бы положите тетю в холодильник! – умоляющий взгляд, дрожащий голос. – А то знаю я, как это у нас делается: скинете не глядя у горячей батареи!

«Откуда они берут эти байки? – подумал Данилов. – Одной выдача трупа кажется столь же долгой, как выдача багажа, другая уверена, что трупы сваливают возле горячих радиаторов. Поистине, неисповедимы пути людского воображения…»

– В хранилище нет горячих батарей, – ответил Данилов. – Оно не нагревается, даже наоборот – охлаждается.

– Я не вчера родилась, – огрызнулась девица. – У нас повсюду, где должно быть тепло – жуткий холод.

А там, где должно быть холодно…

– Жуткий жар, – закончил за нее Данилов.

– Вот именно, – племянница достала из бумажника две тысячерублевые банкноты и протянула их Данилову со словами: – Вы положите тетю в нормальный, работающий, холодильник и скажите мне, к кому я должна завтра подойти. И во сколько. Желательно пораньше, до работы.

Данилов секунду-другую поколебался, но деньги взял: отчего же не взять, если дают.

– Я прямо сейчас положу ее в холодильник. В работающий, – пообещал он. – А сюда вы можете приехать прямо в семь часов. Здесь будет Валера. Он решает все вопросы.

– Прямо как мистер Вульф в «Криминальном чтиве», – сказала племянница. – Тогда – до свидания.

– Всего доброго.

Проводив племянницу и заперев за ней дверь, Данилов разбудил заснувшего было охранника и с его помощью отвез труп в хранилище.

Вдоль одной из стен стояли в ряд трехсекционные холодильники для трупов, по сути своей ничем не отличавшиеся от обычных. Стальной корпус, теплоизоляция, компрессоры. Их поддоны и вообще все внутренние детали, в том числе и стенки, были изготовлены из оцинкованной стали. На полу холодильной камеры были желобки и отверстие для слива. Отличительной чертой холодильников являлся вентиляционный блок, который стерилизовал и дезодорировал воздух в холодильнике.

И разумеется, идеальная изоляция, чтобы трупный запах не выходил наружу.

Лампочки внутри тоже были и работали исправно. Холодильники могли использоваться как для недолгого хранения трупов при температуре около ноля градусов, так и для долгосрочного хранения при минус двадцати. Надежное, хорошо сконструированное оборудование.

Камеры и секции были пронумерованы, чтобы можно было сразу найти нужный труп.

Покойница легла в седьмую секцию. Данилов вернулся в приемную, приложил к документам записку с номером секции, сделал соответствующую отметку карандашом в журнале и снова пошел спать.

На этот раз снов не было. Лег – и провалился в темноту, из которой его вытащил Валера.

– Как ночь?

– Хлебная, – ответил Данилов.

– Тогда можно тебе и не платить? – пошутил Валера, протягивая три пятисотки.

– Нашел альтруиста, – в тон ему ответил Данилов, забирая деньги.

Он проснулся бодрым и веселым: и поспал, и заработал. Три тысячи да две тысячи, да стандартная такса за дежурство – это почти что квартальный заработок ординатора. Данилов слышал, что в Советском Союзе ординаторы получали в месяц около ста рублей, которых вполне хватало на скромную жизнь. Современную стипендию съедал проездной и несколько скромных обедов в фастфуде.

Данилов привел себя в порядок и поехал на кафедру, не забыв позавтракать в пельменной, где он уже успел стать завсегдатаем.

«Как же много в жизни зависит от денег, – подумал он, выходя из метро. – Как я раньше этого не замечал?

Наверное, начинаешь замечать безденежье только тогда, когда денег не хватает даже на мелкие радости жизни».

В раздевалке Данилов столкнулся с Денисом, уже одетым в халат. «Вот рожа, – лениво подумал Владимир. – Хоть снова бей его в челюсть или еще куда». Дениса передернуло, но он мгновенно взял себя в руки и деревянным голосом произнес:

– Доброе утро.

– Доброе утро, – столь же равнодушно ответил Данилов.

Обошлись без рукопожатия – на это у обоих не хватило дружелюбия. Владимир посторонился, освобождая Денису проход.

Порой обмен ударами приносит куда больше пользы, чем длительные словесные перепалки. Наверное, есть в мужских драках какой-то скрытый смысл…

Данилов переоделся и пошел в секционный зал – на вскрытие, которое проводил Ерофеев вместе с одним из штатных больничных патологоанатомов. Послеоперационный сепсис у мужчины семидесяти двух лет. Дочь умершего грозила больнице судом и прочими неприятностями. Интересно было посмотреть, как Ерофеев будет проявлять «гибкость ума» при полном сохранении объективности.

«Нет, что не говори – у судебного эксперта есть перед патологоанатомом одно преимущество, – заключил Данилов. – Он имеет дело с последствиями преступных действий, а патологоанатом – с последствиями работы своих коллег, большей частью знакомых ему лично.

А своих судить и оценивать всегда тяжелее».

На следующей неделе Данилова ждала двухнедельная работа в судебно-медицинском морге номер тринадцать, находившемся при семьдесят пятой городской больнице.

По мнению заведующего кафедрой, каждый ординатор должен был получить хотя бы общее представление о смежной специальности, прочувствовать различие и сходство между ними, и вообще – быть в курсе. Мало ли как повернется жизнь, мало ли куда занесет она патологоанатома. Не исключено, что когда-нибудь придется давать заключение и по криминальному трупу. Да и вообще – случается так, что начинает врач вскрывать сугубо бытовой труп и обнаруживает, что он – криминальный, подлежащий передаче судебным медикам.

В судебно-медицинский морг ординаторов отправляли не группой, а попарно или поодиночке. Данилов оказался в паре с Ириной и счел это оптимальным вариантом: и по делу поговорить можно было, и на отвлеченные темы пообщаться. Практикум по судебной медицине должен был начаться со среды. В тринадцатом морге Данилову доводилось бывать в студенческую пору, он даже помнил имена некоторых сотрудников, правда, не был уверен, что узнает их при встрече.