Обожаю злить тебя - Мила Милашевич

домой, все равно к нему неделю никого не будут пускать, ты обратно?

Я вопросительно посмотрела на Ангарского, он слышал наш разговор.

— Как скажешь, Света. Водитель довезет твою маму домой.

Я ужаснулась:

— Ну это же двести километров от города!

Ангарский только закатил глаза.

— Мы обратно, мама, но тебя увезут домой.

***

Ааа-пчхи!

Кажется, я чихнула уже в шестой или седьмой раз. Ой как мне это не нравится…Просто так я не чихаю, а это значило, что вечером я поскачу в аптеку, хорошо, если успею подхватить начинающуюся простуду. Это все снижение иммунитета на фоне нервом по поводу здоровья папы. Маму уже начали к нему пускать, но пока по телефону он со мной не разговаривал, о его состоянии сообщала мама.

Ааа-пчхи!

К вечеру разболелось горло и начала болеть голова.

— Марина, — сказала я гнусаво, — скорее всего завтра я не приду, руководство предупрежу сама. К лифту я шла на ватных ногах, соображая, есть ли где-то рядом аптека, бегать, искать ее сил не было, надо было выпить обезболивающее и доехать домой. Щёки горели, меня начало знобить. Чёрт, я похоже парой дней отлёжки не отделаюсь. Несколько дней Алекс молчал, только его обычные пожелания доброй ночи и с добрым утром. Зашла в лифт, натягивая перчатки, как же холодно! Прислонилась к стене лифта и чуть прикрыла глаза. Лифт остановился ниже и в него кто-то вошёл.

— Привет, — улыбнулся Алекс, и серьезно посмотрел на меня, — вот ты и попалась, не отпущу, пока мы не поговорим.

— Мне бы домой, — просипела я и кажется стала заваливаться.

Очнулась я в холе нашего холдинга, меня осматривал врач, рядом стоял испуганный Ангарский.

— ОРВИ, — заключил врач, — выпишу лекарства, если температура продержится три дня, нужно снова обратиться ко врачу, он назначит антибиотики. А так…постельный режим, обильное теплое питье, полоскать горл, сосудосуживающее.

Увидела рядом использованный шприц.

— Что это? — спросила я, и схватилась за горло, оно нещадно горело.

— Жаропонижающие, — пояснил врач, когда мы приехали, у вас температура была сорок градусов.

Я попыталась встать и одеть куртку.

— Ну как тихо! — негромко рыкнул на меня Алекс, и я послушно замерла на диванчике. Алекса взял назначения врача, потом подхватил меня на руки и под изумлённые взгляды сотрудников вышел из здания. Он аккуратно усадил меня на пассажирское сиденье своей машины, укутал пледом, а сам сел за руль.

— Я хочу домой, — прошептала я, накатило состояние вялой апатии.

Алекс ничего не сказал, мы ехали по проспектам и улицам. Один раз Алекс припарковался:

— Посидишь? Я сбегаю в аптеку.

Вяло кивнула. Мыслей в голове не было. Ангарский отсутствовал довольно долго, а когда вышел из аптеки я увидела большой пакет. Это он там чего напокупал? Хихикнула. Сотню упаковок презервативов? Ой, кажется у меня какие-то нездоровые мысли…, впрочем, откуда им быть здоровыми?

Мы подъехали к моему дому. А откуда…? Потом вспомнила его послание «Милая, хорошо провести время в Пунта-Кана!». Значит он уже давно знает, где я живу. Мы вошли в квартиру, я стянула куртку и обувь, прямиков отправившись в спальню:

— Я пару минут полежу и приготовлю ужин, — сообщила я, — ты ведь разберешься, где кухня?

Ответа я не расслышала, я просто рухнула в кровать и кажется уснула. А ночью меня начало колотить, было очень холодно. Рядом кто-то пошевелился, мне было всё равно, лишь бы согреться. Зажегся ночник и в полутьме я увидела Алекса, он сбегал на кухню, принёс стакан воды, прошуршал пакетом:

— Выпей, милая, будет легче.

Я дрожащими пальцами взяла таблетку, выпила теплую жидкость и снова застучала зубами.

На спину легла рука.

— Да ты же вся мокрая!

Алекс начал быстро расстёгивать мою блузку. Я запротестовала:

— Цыц, — шикнул он на меня.

Он быстро стянул с меня блузку, бюстгальтер, юбку и колготки. Эротичного в этом не было совершенно ничего! Он порылся в моём шкафу и натянул на меня футболку. К концу переодевания я всем телом сотрясалась от холода. Алекс завернул меня в одеяло и быстро поменял сырую простынь. Я ползком забралась на свою кровать и свернулась в клубочек. Одеяло снова укрыло меня, а рядом лёг Алекс, он подтянул меня к себе и обнял. Уснула я когда температура начала спадать.

***

— Светуль, перестань капризничать, тебе нужно прополоскать горло.

— Не хочу! Надоело!

Из глаз полились слёзы:

Ты меня уже залечил до смерти!

Алекс хмыкнул:

— Да, всего два лечения строго по назначению теперь называется залечил до смерти.

Температура падала медленно. Я все еще мерзла, Алекс снова менял белье и переодевал меня.

— У меня так постельного белья не останется ворчала я, засыпая после того, как попила ароматного куриного бульона. Проснулась от того, что рядом пошевелился Ангарский и услышала, как моя стиральная машина начала набирать обороты для отжима. Это что Ангарский стирает мои простыни?! Ну дела! А я думала, что он стиральную машину видел только в рекламе…

Заметив, что я проснулась, Алекс со смешком сказал:

— Знаешь, Света, тебе бы в душ…от тебя пахнет болезнью!

— Ты можешь идти, мне уже лучше, справлюсь сама, — резко фыркнула я и с удовольствием посмотрела на сузившиеся глаза, а затем его лицо расслабилось, и он сообщил:

— Обойдешься!

А потом подхватил меня на руки и понёс в ванную.

— Что ты делаешь? — вопила я.

— Мы идём мыться, — непреклонно заявил он.

— Я сама!

— Угу, ты пока даже чашку с супом держишь с трудом!

— Козёл!

— Курица!

— Придурок!

— Ведьма!

— Идиот!

— Истеричка!

Я снова заплакала. Алекс стянул с меня футболку, плавки, настроил воду и вместе со мной шагнул в душевую кабинку. На меня полились горячие струи. Алекс аккуратно поставил меня на пол, и налив геля для душа на губку намылил меня. А вот это уже было очень эротично. Алекс оставался в трусах, которые тут же намокли, было очень хорошо видно, что он хочет меня. Ангарский укутал меня в банный халат и снова отнёс в кровать, а сам вышел из комнаты. Когда он вернулся обратно, в руках у него был поднос, а на бёдрах полотенце. Проследив за моим взглядом сверкнул улыбкой:

— Извини, моё белье постирается и высохнет только через пару часов.

В животе заурчало.

— А что там на подносе?

— Суп-пюре с гренками и тёплое молоко.

Уснула я снова едва закончив есть.

***

Мммм, как же приятно просыпаться, на плече любимого мужчины! Прислушалась к себе. Кажется, нигде и ничего не болит, температуры нет. Настроение отличное! Я очень была благодарна Ангарскому за заботу, но для себя пока так и не решила: впускать его в