Здесь я устанавливаю правила (СИ) - Бальс Лора

— Я не хочу. Спасибо.

— Да что это такое сегодня? Вы не хотите, Феликс Георгиевич не хочет… — донёсся до неё расстроенный голос, но Инга не стала останавливаться и не отозвалась.

Не хотелось ни есть, ни с кем-то разговаривать. Только остаться в одиночестве и дальше изводить себя бесполезными размышлениями, ковыряться в собственной ране. Наверное, это глупо. Наверное, надо было подумать о настоящем. Ещё раз поговорить с Ветровым, выяснить, кого он обвиняет в смерти отца и почему она должна ему верить. Разузнать побольше о непонятной опасности и подумать, как её избежать. Как вообще быть дальше. Но на всё это не осталось ни сил, ни желания.

Впрочем, долго оставаться одной ей не дали. Едва Инга устроилась у окна с наугад выбранной книгой — чтобы не выглядеть апатично сидящей бездельницей, если кто-то решит её навестить, — как в комнату заглянул Ветров.

— Почему ты отказалась от еды? — с порога осведомился он. — Инга, нет ничего глупее, чем усугублять моральные страдания физическими.

— Ну значит, я дура! — неожиданно для самой себя взвилась она, но тут же снова потухла. — Не хочу я есть.

Ветров досадливо покачал головой. Снова чем-то недоволен. Какая ему, в конце концов, разница, завтракает она или нет? Всё равно чтобы умереть от голода, понадобится больше одного дня.

— Хочешь кому-нибудь позвонить? — почему-то тяжело вздохнув, предложил он. — Матери? Подруге?.. Парню? Есть же у тебя кто-то, с кем хочется пообщаться?

— Нет, — лаконично ответила Инга, упорно не отрывая глаз от книжной страницы в надежде, что Ветров заметит намёк и отстанет.

— Нет — не хочешь звонить, или нет — никого такого не существует?

Инга промолчала. Не назло и не желая что-то продемонстрировать — просто подбирать слова, шевелить языком было лень. На неё всё больше наваливалась усталость, будто минувшую ночь она разгружала вагоны.

Ветров ещё немного подождал ответа, но наконец всё же вышел.

Оказалось, что даже переживания нельзя перебирать бесконечно. Уже к обеду душевная боль сменилась равнодушием. Она даже уснула, свернувшись калачиком в кресле, и на этот раз сновидения не беспокоили. Разбудил настойчивый стук в дверь. Опять ей не давали покоя.

— Я не буду обедать! — крикнула Инга, полагая, что горничная снова решила предложить ей подкрепиться.

Вместо того чтобы уйти, та просунула голову в дверь. Вид у неё был растерянный.

— Там к вам посетитель. Просит, чтобы вы спустились в гостиную…

От удивления Инга даже оживилась, в душе снова проснулся интерес к происходящему. Посетитель — к ней? Здесь? Раз его пропустили в отсутствие Ветрова, значит, он свободно вхож в дом. Разве такие люди вообще существуют? У неё сложилось впечатление, что Ветров не склонен кому-либо доверять и предпочитает, чтобы дом был крепостью, а не гостеприимным приютом. И в любом случае, что кому бы то ни было понадобилось от неё?

С некоторым опасением Инга спустилась вниз вслед за горничной. В гостиной, прислонившись спиной к подоконнику, ожидал смутно знакомый мужчина. Инга вспомнила, что видела его в ночь, когда её покусала собака. И кажется, он был начальником охраны Ветрова…

Инга остановилась у порога, вопросительно глядя на странного визитёра.

— Добрый день, Инга, — заметив её, вежливо поздоровался тот. — Мы можем поговорить?

Глава 17

Он серьёзно спрашивал её согласия? А охранник утром обращался к ней на «вы»? Раньше этим отличалась только горничная. Неожиданные перемены. Ещё одно подтверждение того, что её вывели из статуса пленницы? И кто она здесь теперь? Почётная гостья?

— Обычно в этом доме разговоры не приносят мне ничего хорошего, — произнесла Инга, заметив, что молчание затянулось. — Так что даже не знаю, стоит ли.

Мужчина взглянул с интересом, словно ожидал другого ответа, но и этот его не разозлил.

— Не беспокойся. У меня всего лишь деловое предложение, от которого ты вполне можешь отказаться.

— Вас прислал Ветров? — непонимающе уточнила она. Что за новый способ вести диалог? Или тоже заметил, что у них самих с мирным общением не задаётся?

— Нет, — поняв, что она готова слушать, собеседник пересёк комнату и с удобством развалился на диване.

Инга решила последовать его примеру и устроилась в кресле напротив. Не хватало только чашек и заварника на разделявшем их чайном столике, чтобы обстановка выглядела совсем непринуждённой. Инге это не очень понравилось — уютно в обществе этого человека она себя не чувствовала, и создавать иллюзию не собиралась. Однако остаться стоять, как школьница перед директором, было бы ещё хуже.

— Феликс не в курсе, что я здесь, — продолжил собеседник. — Есть время спокойно поговорить.

Это уже и вовсе настораживало. Инга вдруг в полной мере поняла смысл поговорки «знакомый чёрт лучше незнакомого». Каким бы человеком ни был Ветров, его она уже знала. И… нет, не то чтобы не боялась, но даже когда он угрожал и обижал её, страх всегда оставался разумным, рациональным. Она отдавала себе отчёт, с кем имеет дело и какую обратную реакцию может получить на те или иные собственные действия. Однако он не вызывал в ней интуитивного ощущения опасности и в те немногочисленные моменты, когда они умудрялись переброситься парой фраз без обвинений и угроз, казался даже приятным мужчиной. Точнее, казался бы, если б она не напоминала себе, с кем именно разговаривает.

Явившийся же сейчас посетитель производил совсем другое впечатление. Он ещё ничего не сказал и не дал повода составить о себе какое-то определённое мнение, а Инга уже была настороже. Хмуро сведенные брови, пронзительный мрачный взгляд, квадратный подбородок… Если посмотреть непредвзято, ничего плохого. Наверняка кто-то назвал бы такое лицо волевым и мужественным. Ей же показалось, что нежданный гость может оказаться куда более жестоким и непрошибаемым, чем Ветров. Если второй ещё иногда оказывался способен на простое человеческое сочувствие, этому любые сантименты наверняка были чужды совсем. Хотя, может, это его должность заставила её так думать? Палач при короле. Хоть приказы и отдаёт последний, народ всегда вздрагивает при виде первого.

— Ты всё ещё хочешь наказать убийцу отца?

Вопрос был неожиданным. А напоминание об отце болезненным. Но да — она действительно этого хотела. Всё ещё.

Инга не знала, как они смогли бы общаться теперь, если бы отец оставался жив. Как бы взаимодействовали. Привычный образ рухнул безвозвратно, под маской обнаружился безобразный оскал. Преступник, вор, безразличный отец, предатель… Предатель дважды — и для своей семьи, и для работодателя. Этого достаточно, чтобы перевернуть отношения, но мало для того, чтобы простить кому-то смерть человека, который в любом случае был и остаётся родным…

— Почему я должна верить, что это не вы с Ветровым его убили? — задала Инга на данный момент главный беспокоящий её вопрос.

— Сейчас доказательств нет, — невозмутимо уведомил собеседник. — Но ты как раз можешь помочь их добыть. Я не знаю, рассказывал ли тебе Феликс о наших проблемах, но если вкратце, то кто-то настойчиво пытается нас уничтожить. Стараниями твоего папаши мы понесли немало потерь, но пока разобрались что к чему, его уже убрали и мы не смогли выйти на заказчика. Стоит пойти по какому-нибудь следу — везде тупик. Главный на данный момент подозреваемый провалился как сквозь землю. А неприятности продолжаются. Сегодня ночью, например, в одном из клубов была полицейская облава. Феликс сейчас разбирается с последствиями.

— Может, это плановая акция? — с невольной иронией поинтересовалась Инга.

По её мнению, полиция должна бы часто заглядывать в заведения такого рода, и видеть в этом адресный злой умысел как-то чересчур. Однако собеседник лишь нетерпеливо передёрнул плечами.

— Можешь поверить, для заведений нашего класса подобное невозможно! Приказ совершенно определённо был дан сверху и направлен конкретно против Феликса. Нас даже не предупредили — это значит, местные полицейские чины до последнего оставались не в курсе о том, что готовится.