Расти, березка! (рассказы и очерки) - Дмитрий Азов

Сержант Кузьмичев спросил:

— А помните, товарищ младший лейтенант, мы из-под воды доставали бомбы?

— Еще бы не помнить!

Это было в Гагаринском районе, Смоленской области. Местные рыбаки обнаружили бомбу, а точное место потом запамятовали. Несколько дней рылись саперы в иле и в тине. И все же нашли, да не одну, а три!

— А в Калинине, помнишь? Две недели искали! — Это уже говорит младший лейтенант. — Метров на пять колодец отрыли…

— Так ведь и там искали одну, а оказалось две…

Вспоминают офицер и сержант, а солдаты притихли, слушают.

И, словно в награду за терпение, вскоре прибор показал наличие металла.

Командир поставил флажок на подозрительном месте. Затем прибор сработал еще. Саперы уже далеко вышли за пределы границ, указанных председателем.

Четыре дня вели разведку саперы. Обнаружили еще два подозрительных места. А потом в ход пошли лопаты.

Саперы вставали рано утром, бежали к ближайшему пруду. Будто парным молоком, окатывались теплой водой, наскоро завтракали и уезжали в поле.

Немало перекопали они земли в первый день, но до бомбы так и не добрались. Усталые, невеселые, возвратились в село. Старушка, к которой определили солдат на постой, пожалела:

— Смотрю на вас, детки, тяжелая у вас служба! От зари до зари. А уж опасная-то какая… страсть!

— Не беспокойся за нас, бабуся, — отвечали воины. — Мы привыкшие. Потом веселее будет.

И верно, напали на точный след, работа веселее пошла.

Длинными летними вечерами сидели на скамейке возле избы. И сюда — со всего села молодежь. Прежде всего, конечно, мальчишки, потом, смущаясь и прикрываясь косынками, сельские красавицы, как на смотрины, за ними, в накинутых на плечи пиджаках, парни, колхозные механизаторы, первостатейные женихи. Но в эти вечера даже не танцевали, одолевали солдат расспросами. А первый рассказчик — сержант Сергей Кузьмичев. Потом как-то и младшего лейтенанта разговорили: последнее время он молчаливым стал, видать, затосковал по своей Танюше.

— Полюбилась мне эта работа, когда служил срочную службу, — ответил Анатолий Шушков на чей-то вопрос. — А срочную я тоже служил сапером. И первый практический опыт получил, между прочим, в Горьком. Приехали по тревоге ночью. Бомба, говорят, сидит на территории автозавода, около механического цеха… А потом еще в Оке «акулу» обнаружили. Волны понемногу смывали прибрежный песок… Пока не показалась голова бомбы. Приехали мы, так и этак ее — не поддается. Сидит на заносе. В этих случаях один способ: накладывай заряд. Остановили на реке движение транспорта, из ближайших домов людей выселили. И взорвали…

Утром чуть свет солдаты вновь в поле. Сняли верхний слой земли возле другого флажка. На глине едва заметно выделяется темноватый круг. Это когда-то сыпалась земля в отверстие.

Младший лейтенант опустился в котлован. Присмотрелся, направил щуп в центр темного круга, осторожно нажал. Стальной стержень ушел почти по самую рукоятку.

— Копайте еще. Только на полный штык не берите.

Теперь каждый раз, перед тем как снять новый слой, дно котлована тщательно обследуется щупом. Иначе нельзя. Встречаются коварные штуки. Особо страшны пикраты. И еще — бомбы, у которых взрыватель с часовым механизмом. Тронешь — часы затикали! А то есть взрыватели химические, ударного действия. У каждого свой характер, к каждому индивидуальный подход нужен. Но умелому и осмотрительному опасность не страшна: как бы ни маскировалась ржавая смерть, он покорит ее.

Медленно идут саперы по следу бомбы, все глубже, глубже в землю. Прежде чем опускаться дальше, дочиста выметают дно ямы, пробуют щупом землю. Наконец острие на металле!

— Добрались!

Теперь саперы усиливают бдительность. Работа идет медленнее. И вот открывается зловещее тело бомбы. Лопатой уже нельзя действовать, ее заменяют руки. Горсточку за горсточкой, комочек за комочком отбрасывает младший лейтенант, очищая корпус. Говорит:

— Взрыватель электрический.

Екименко и Дьяков поправляют пилотки. Лица у них суровы. Они водители и знают, как опасно перевозить старую бомбу с таким взрывателем. Но они готовы, если будет приказ. Однако командир принимает решение взорвать на месте, не вынимая из котлована, — не рисковать людьми без нужды да и не попортить пшеницу.

Офицер выбрался из ямы. Приказал:

— Сержант Кузьмичев! Обеспечить оцепление! Кто не задействован в оцеплении — в укрытие!

Младший лейтенант укладывает заряд возле бомбы, подносит зажженную спичку к зажигательной трубке. Теперь нужно успеть выскочить из ямы, сделать стремительный бросок к оврагу, в котором укрылись подчиненные… Несколько дней ждали этой минуты саперы, и вот она наступила: раздался оглушительный взрыв. Первая уничтожена.

— Нужно яму засыпать, чтобы комбайн не угодил в нее, — говорит офицер.

Засыпали, потоптались, утрамбовали.

— Теперь навечно похоронили, — улыбается сержант Кузьмичев.

Вечером, во время отдыха на скамейке, снова воспоминания. Младший лейтенант говорит:

— Это, я бы сказал, детский случай. Помню, еще по время срочной. Приехали в Горький, в Ново-Западный поселок. Место, где упала бомба, нашли быстро, а копать да извлекать ее пришлось много дней. Около стены она пробила землю. Жильцов из дома пришлось на время переселить. Пошли мы по следу бомбы. День копаем, два, три. На шесть метров зарылись в землю. Думали: конец, обманулись. Нет! Обнаружили след — под дом уходит. Твердый грунт встретила бомба на своем пути и повернула. Как быть? Пришлось целую шахту выкапывать, под фундамент забираться. Ну и после еще с этой чушкой помучались, пока извлекли, вывезли да взорвали…

— А Бологое? — подсказал Кузьмичев. — Там еще один наш земляк работал, горьковский, Соколов Юрий, с Екименко.

Да, это был действительно трудный случай. Стояла глубокая осень. Погода пасмурная, желтые листья кружились, липли к мокрой одежде, посушиться негде. Но все же отыскали пятисоткилограммовую «акулу», вытянули, отвезли, взорвали. Облегченно вздохнули: теперь в казарму, в тепло. А тут прибегает пожилая женщина, просит на ее двор зайти — там тоже во время войны упала бомба, да не взорвалась.

Рядом с сараем дорога, покрытая плитами. На них и указывает хозяйка.

— Еще в сорок третьем году пробовали ее достать, — говорит она. — Недели две копали. Даже трактором тянули. Но видно, тяжела. Трос лопнул, а бомба, говорили, еще дальше ушла в какой-то плывун.

Младший лейтенант посмотрел на своих саперов: лица темные от усталости, мокрые шинели обвисли, сапоги в глине.

— Работа большая, товарищи. Дорогу придется разобрать, сарай снести… Иначе к ней не подступимся, — раздумчиво говорит командир.

— Тут лопатой не обойдешься, — качает головой Соколов. — Раз плывун — мотопомпа потребуется и бадья.

— Тут бы и экскаватор не помешал, — заметил кто-то. — Хотя бы метра три верхних снял, все полегче.

Солдаты уже высказывали практические предложения, но никто даже не заикнулся об отдыхе. Нужно так нужно. Чего уж там.

Где ни трудятся саперы, местные органы власти всегда приходят на помощь. Так было и тогда. Обеспечили их всем необходимым, пригнали экскаватор, помогли снять дорожное покрытие и разобрать сарай, который мешал подъехать к месту работы.

Проникли на трехметровую глубину, и работа остановилась. Ковш экскаватора не успевал выбирать песок, наполняющий котлован. В нем образовалось месиво из песка и воды. Плывун! Не успевает откачивать воду и мотопомпа. Немало потребовалось усилий и смекалки, чтобы сделать быстро опалубку… И еще было затрачено несколько часов, чтобы углубиться всего на метр. Снова стала пробиваться вода, помпа опять не успевает откачивать, и на помощь приходит бадья.

Во время перекура младший лейтенант заметил, что сержант Кузьмичев нездоров, и приказал ему направиться в поселковую больницу. Сержант попробовал упираться — осталась самая трудная и ответственная часть работы, — но приказ есть приказ.

Саперы продолжали трудиться. Когда глубина шахты превысила шесть метров, младший лейтенант спустился в нее. Через песчаную кашицу он щупом обнаружил твердый предмет; его размеры и контуры не оставляли сомнений: бомба! Но до нее еще оставалось более полуметра.

Теперь еще осторожнее потребовалось укреплять опалубку и вычерпывать воду. Постепенно начало обнажаться огромное тело, и младший лейтенант без труда определил вес: две тонны. Но находку откопать полностью не удалось: под тяжестью своего веса она все глубже уходила в плывун.

Офицер долго изучал ее. Осматривал взрыватели. Прикидывал, как с ней быть. Здесь по поле. Вокруг постройки. На месте не взорвешь. Придется поднимать автокраном. Но сначала подвести тросы и надежно закрепить, потом уж поднимать, да так, чтобы бомба не повернулась.