Авиатор: назад в СССР 8 (СИ) - Михаил Дорин

— Да. Он мой командир звена и ведущий, — сказал я, и Лариса Павловна медленно поправила своей слегка трясущейся рукой воротник моей кожаной куртки.

— Гаврюка эта одержимость и сгубила. Все его проблемы оттого, что он видит себя только в небе. Но живём мы с вами на земле. Помните это, Сергей, — произнесла Лариса Павловна. — Семья, дети, дом — вот куда вы все лётчики, возвращаетесь. А если этого нет, то так и остаётесь в небе, — сказала женщина и не сдержала слёз.

— Лариса Павловна, я…

— Берегите себя, Сергей, — сказала супруга Томина и прошла мимо меня.

Глава 10

Сегодня день нашего отлёта в Шинданд. Начинаю привыкать к этой рутинной лётной работе, когда ты спокойно утром садишься в автобус. Сам ещё толком не проснулся, но уже весело беседуешь со своими товарищами и командирами.

Но сегодня нас только четверо. Помимо нашей улетающей тройки, поехал ещё и Гаврюк.

— Как это я тебя не провожу в Афган? А вдруг на взлёте сейчас накосячишь! — улыбнулся Валера, когда мы проехали КПП части нашего полка.

— На новом бы самолёте мог, но не на МиГ-21, — завертел я головой. — Ты сам-то как? Не жаль заканчивать свою лётную карьеру?

— Официально я не списан, не отстранён, не снят с должности. Сейчас переучусь на 29й, а там «будем посмотреть», — весело сказал Валера.

Незаметно в нём какое-то расстройство от надвигающейся мрачной перспективы. Похоже, что Гаврюк уже смирился и испил нужное количество «лечебного» горького напитка.

— Слушай, смысла не вижу в твоём отстранении, — шепнул я Валере, пока Бажанян и Буянов о чём-то разговаривали. — Не подумай только, что я не рад твоей отправке на курсы, но что это тебе даст?

— А ты мне предлагаешь смотреть, как ты каждый день гребёшь налёт, растёшь по профессиональной лестнице и делишься со мной впечатлениями от вылетов? — нагнулся ко мне Валера. — Пока буду переучиваться, за меня замолвят слово. Буянову придётся смириться с тем, что я буду летать.

— Где? В Осмоне тебе не дадут…

— Ещё как дадут! — усмехнулся Валера, и его громкий голос был услышан Буяновым.

Комэска хмуро посмотрел в нашу сторону. Ох, и недоволен будет Иван Гаврилович, если Валеру оставят в строю! Каким только образом у моего командира звена это получится?

Завтрак в столовой мне показался просто чудесным. На базе в Афгане картошка консервированная, гречка различных видов и что-то ещё, неподдающееся описанию. А здесь утром на выбор и макароны по-флотски, и каша рисовая на молоке, и оладушки с вареньем. И какао с молоком, а не просто чай с… непонятно из чего.

Подозреваю, что всё это могла организовать супруга Буянова, которая сегодня вышла на смену в столовой. Вид у Анны Буяновой был сегодня слегка заспанный. Накраситься она, судя по всему, не успела. Улыбками удостоила только наш стол.

— Мальчики, кушайте. Вам ещё лететь, — сказала официантка, не торопясь ставить перед Гаврюком завтрак из его любимых оладушек с повидлом.

— Ань, ну ты чего? — удивился Валера.

— Ничего. Ты никуда не летишь, значит, никаких оладушек.

— Вот видишь, Гаврилыч. Мы его ещё официально не списали, а он уже реактивной нормы лишился, — заметил Бажанян.

— Вот так служишь, летаешь, а тебя потом с оладушками прокатывают, — иронично заметил Валера.

— Ой, фсё! — воскликнула Анна Буянова. — Не дам я тебе с голоду помереть, — улыбнулась она и поставила оладушки перед Гаврюком.

— Мне, пожалуйста, кашу рисовую, — сказал я.

— Конечно, мой дорогой. Вань, ты мне когда своего конченного умного Родина покажешь? — с укором спросила Буянова и Бажанян с Гаврюком чуть не подавились едой от смеха.

Я сразу вспомнил, как у меня не сразу сложились отношения с комэской. Всему виной конфликт на почве его дочери Алёны. Обидно, вообще-то! Я ей помог, а всё равно остался прилагательным на букву «К».

— Прекрати, Аня! Вот он, — указал на меня комэска. — И нормальный Родин парень. Передовик он у нас, — гордо поднял указательный палец вверх Буянов.

Супруга комэски пристально посмотрела на меня оценивающим взглядом. Будто каждый прыщик пытается рассмотреть или найти неровно лежащую на голове волосинку.

— Ага. Мендель у тебя тоже был сначала хороший, — сказала супруга Буянова и поставила на стол мне кашу. — Ешь, милый. Ты меня извини. Я ж поверила словам твоего командира о тебе. А ты оказался не настолько конченным, как я думала.

То есть малая часть меня ещё соответствует этой характеристике⁈ Удивительно!

— Ну, спасибо, что хоть начал эволюционировать, — заметил я, отпив глоток горячего чая.

— Родин, давай не бузи! Ты, знаешь ли, в начале своих славных дел набедокурил ой-ёй-ёй! — вспомнил Буянов нашу с ним перепалку.

Все уже отвлеклись от разговора и погрузились в поедание завтрака. Я же продолжал напрягать слух.

— Гаврилыч, получишь у меня, — пригрозила ему указательным пальцем с ярким маникюром Анна.

— И что именно? — тихонько сказал комэска, будто прямо сейчас потащит в укромный угол свою жену.

— Как что⁈ Вот это, — сказала Анна и сжала в кулаке дулю, а затем поцеловала в щёку своего мужа. — На улице тебя подожду.

Пока Бажанян получал условия на вылет, а Буянов куда-то запропастился, я отправился на медосмотр. И не потому, что было у меня желание ещё раз увидеть Ольгу. Положено проходить медиков перед вылетом. И тут, как говорится, всё вот так совпало — мой отлёт, недавняя встреча, молчаливое прощание.

— Разрешите войти, Ольга Онуфриевна? — спросил я, оказавшись на пороге медицинского кабинета на аэродроме.

Ольга взглянула на меня и начала суетливо поправлять свои растрепавшиеся волосы. Вид у неё был не совсем здоровый.

Лицо поразила небольшая сыпь, щёки слегка опухли, и сама она быстро ёрзала на стуле, будто ей было не удобно сидеть.

— Присаживай… тесь, Сергей Сергеевич, — сказала Оля и указала на стул рядом со своим рабочим местом.

Я медленно прошёл и занял сидячее положение. Попытался внимательно рассмотреть Вещевую, но она старалась прикрыть лицо. И чего она стесняется? Выглядит не на все 200, но достаточно привлекательно.

— Жалобы? — спросила она, записывая мои данные в журнал.

— Жалоб нет. Ел, спал, предполётный режим не нарушал, — весело сказал я и протянул руку, чтобы она замерила у меня давление.

— Я вам верю. Давление у вас в норме, — отодвинула мою руку Оля.

Вот так номер! Похоже, пытается как можно быстрее меня выпроводить в полёт. Даже своим принципам не стала следовать Вещевая.

— Понял. Разрешите идти? — спросил я и Ольга молча, кивнула.

Я продолжал смотреть на неё и не сводил глаз. Понимаю, что неправильно вот так глазеть на чужую жену, но что-то в ней меня не отпускает.

— Идите, Сергей. Вам пора, — сказала Оля, не поднимая на меня глаза.

— Ты уверена? — спросил я, и она не выдержала этого молчаливого давления, бросив на стол ручку.

— Чего