Дитя падшего бога - Барб Хенди

— Может, тебе стоило бы подстричь челку покороче, чтобы не закрывала глаза!

Она оттолкнула кормчего и, бросившись к корме, туда, где стоял Оша, выразительно ткнула пальцем в воду:

— Оша, да глянь же туда! Не может быть, чтобы ты ничего не видел!

Молодой эльф тяжело вздохнул и убрал клинок в ножны.

— Все в порядке, — сказал Сгэйль по-эльфийски, едва сдерживая раздражение. — Она приняла за чудовище корнехвост корабля.

— Корнехвост? — повторила Винн.

Она стремительно развернулась и обнаружила, что эти слова Сгэйля предназначались капитану. Хкомас, однако, не собирался уходить и лишь выжидательно посматривал на Сгэйля. Магьер и Лисил наконец добежали до юта, и Магьер с саблей в руке тотчас бросилась к Винн.

— Что случилось? — резко спросила она. — Тебя кто-то хотел… обидеть?

— Магьер… — почти умоляюще проговорил Сгэйль, жестом указывая на саблю.

— Ничего со мной не случилось, — заверила Винн, но тут же вперила сердитый взгляд в Сгэйля. — Что еще за хвост?

— Часть корабельного организма, — сказал Сгэйль. — То, что вы бы назвали… толкателем. Именно благодаря ему мы плывем так быстро, несмотря на слабый ветер.

Малец, встав передними лапами на край фальшборта, глядел вниз, в воду, и Винн снова посмотрела туда же.

В темной воде за кормой все так же извивалась змеей длинная расплывчатая тень, но, хотя и казалось, что она плывет вдогонку за кораблем, на самом деле она не приближалась ни на дюйм. Винн пунцово покраснела от стыда и одарила мрачным взглядом Мальца.

— Почему ты мне об этом не сказал? — шепотом спросила она.

Не знал. В щенячестве я ни разу не видел эльфийского корабля — ни собственными глазами, ни в памяти жителей общины, где я родился.

— Клянусь семью преисподними! — проворчал Лисил. Он был все еще бледен, лицо лоснилось от нездорового пота. — Винн, мы думали, что ты попала в беду, а ты опять суешь нос куда не следует!

Магьер убрала саблю в ножны и подошла ближе, но, когда она поглядела в воду, на ее бледном лице отразилось то же потрясение, которое испытала Винн.

— Лисил, поди сюда! Ты только глянь на это!..

— Нет уж, обойдусь! — буркнул полуэльф, цепляясь за ограждение в передней части юта.

Винн покачала головой:

— Извините меня. У наших судов нет подобных… толкателей.

Оша, стоявший рядом с ней, согласно кивнул:

— Да… корабли людей неживые.

Винн заглянула в длинное лицо молодого эльфа, сомневаясь, что верно поняла его ломаный белашкийский.

— Что ты сказал?! — прошипела Магьер.

Винн резко обернулась.

Магьер пятилась, отступая от кормы. Задела плечом штурвал и тут же шарахнулась от него. С каждым неуверенным шагом она озиралась широко раскрытыми глазами, как будто была безоружна и ее окружали невидимые враги.

Винн, однако, была слишком захвачена репликой Оши.

— Как может корабль быть живым? — спросила она.

— Расти… расти в… — с запинкой пробормотал Оша и в отчаянии перешел на эльфийский: — Товерет'нак…

— Хватит! — рявкнул на него Сгэйль.

Язык, на котором они говорили, был древнее эльфийского наречия, которым владела Винн, и зачастую ей трудно было понять значение многих понятий — особенно имен, званий и других слов, которые слеплены из архаичных корней.

— Рожденный… — пробормотала она себе под нос. — Рождение…

Рожденный-водой-глубиной, подсказал Малец.

— Живой… — прошептала Магьер. — Эта растреклятая штука — живая!

— Давай вернемся в каюту, — с нажимом в голосе предложил Лисил.

— Нет! — огрызнулась она. — Я не полезу в брюхо этой… этого корабля.

Полуэльф, едва не потеряв равновесие, ухватился за плечо Магьер и решительно повлек ее к лестнице.

— Да, лучше всем вам уйти в каюту, — сказал Сгэйль, глядя вслед Магьер со сдержанным удивлением. — И впредь держаться подальше от кормы… как вам, впрочем, уже говорили.

При этих словах он со значением глянул на Винн.

— Пойдем, Малец, — бросила она, направляясь за своими спутниками. — Оша… извини, что причинила столько хлопот.

Двое матросов, стоявшие чуть поодаль, что-то неприязненно пробурчали, глядя, как Винн спускается по ступенькам. Хкомас заговорил со Сгэйлем злым, свистящим шепотом, но мысли Винн были заняты совсем другим. Она с тревогой думала о Магьер.

Если этот корабль живой, как деревья в эльфийском лесу, если Магьер прикоснется к нему голой рукой…

Приглушенные мелодичные звуки прервали мысли Винн в тот самый миг, когда она ступила на главную палубу. Малец помчался дальше, нагоняя Лисила и Магьер, но Винн остановилась, глядя на оставленный открытым кормовой люк.

Приглушенная мелодия доносилась именно из люка, зарождаясь где-то под ютом. Эти звуки, хоть и пронзительно-чистые, явно не были порождены музыкальным инструментом, скорее было похоже на мужской баритон, вполголоса исполняющий песню без слов. Мелодия этой странной песни перекатывалась в такт неумолкаемому рокоту под ногами у Винн… или, может быть, именно песня и задавала этот ритм.

Вельстил чуял приближение сумерек, но в целом ход времени с некоторых пор ощущал смутно. День за днем просиживал он в коридоре верхнего этажа, и мысли его были заняты только гортанными звуками, которые доносились из келий по левую сторону коридора.

Вельстил пошел на изрядный риск, сотворив себе слуг, не отбирая наилучших из кандидатов… и рискнул еще больше, решив, что сумеет намеренно толкнуть всех восставших на Дикую Тропу.

В том и в другом случае он добился успеха, и это добрый знак.

Вельстил более не нуждался в ложных указаниях повелителя своих снов.

Воображение рисовало ему картины — одну приятнее другой. Как только он завладеет шаром, некое свойство древней природы этого артефакта избавит его от необходимости кормиться жизненной силой смертных. Он сможет поселиться на отдаленном мысу в Белашкии и больше не осквернять себя кровью. Совсем близко, чуть южнее, будут Бела и пристани Гешка, так что он сможет заказывать там изысканную одежду и прочие предметы роскоши, а сам будет проводить дни и ночи в изучении чародейных тайн. Осталось только заново определить местоположение Магьер и подтолкнуть ее в нужном направлении. Рано или поздно она приведет его к тому месту, где спрятан шар.

Взгляд Вельстила скользнул вдоль трех дверей, запертых на железные шесты. Там, за этими дверями, его новые слуги, мучимые неотступным голодом, беспокойно шевелились, но больше не терзали когтями двери и не набрасывались друг на друга. Скоро они будут готовы к путешествию. Вельстил перевел взгляд на свой дорожный мешок, лежавший между табуретом и стеной коридора.