Счастливчик - Николас Спаркс

— Думаете, вы могли бы справиться с чем-то подобным? — поинтересовалась она.

— Да.

Она бросила взгляд на Зевса, который плелся за ними:

— Вы так же дрессировали Зевса?

— Да, почти.

Когда Нана проводила с Тибо собеседование, он высказал две просьбы. Во-первых, попросил разрешения брать Зевса с собой на работу. Тибо объяснил, что, после того, как они столько времени провели вместе, Зевс тяжело воспримет расставание на целый день. Слава Богу, Нана это поняла. «Я долго работала с немецкими овчарками, так что знаю, о чем вы говорите, — заявила она. — Пока он не будет причинять беспокойство, я не против его присутствия».

Зевс беспокойство не причинял. Тибо сразу же усвоил, что лучше не пускать Зевса в питомник, когда он кормит собак или чистит клетки, так как другие собаки начинали нервничать. Но если не считать этого, Зевс пришелся ко двору. Пес ходил за Тибо, когда тот тренировал собак или убирал площадку для дрессировки, и лежал на веранде у порога, когда Тибо занимался документами. Если приходили клиенты, Зевс тут же принимал состояние боевой готовности, как и был приучен. Этого оказывалось достаточно, чтобы большинство клиентов застыли прямо на месте, но быстрое «Все в порядке» тут же успокаивало его.

Вторая просьба Тибо к Нане состояла в том, чтобы ему разрешили приступить к работе в среду, так как ему требовалось время на поиски жилья. Она и на это согласилась. В воскресенье по пути домой из питомника он купил газету и изучил объявления о сдаче жилья. Просмотреть весь список оказалось несложно: в нем значилось лишь четыре дома. Он тут же исключил два варианта с большей площадью, ему просто не нужно было столько места.

По иронии судьбы два оставшихся варианта располагались в противоположных концах города. Первый дом, который он нашел, находился в более старом квартале, прямо за центром, с видом на Саут-Ривер. Хорошее состояние. Приятный район. Но не для него. Дома слишком плотно стояли друг к другу. Второй дом, однако, вполне ему подходил. Он располагался в конце грунтовой дороги примерно в двух милях от работы, в сельской местности, граничившей с национальным лесом. Он без труда мог срезать путь к питомнику, пробравшись через лес. Это не очень сокращало его путь, но позволяло Зевсу прогуляться. Дом был одноэтажным, в южном деревенском стиле и как минимум лет ста с момента постройки. Но за ним тщательно следили. Стерев грязь с окон, он заглянул внутрь. Без ремонта не обойтись, но это не помешает ему въехать. Кухня оказалась старомодной: в углу разместилась дровяная печь — только она, вероятно, и согревала дом. Пол из широких сосновых досок был ободран и покрыт пятнами, а шкафы, возможно, стояли здесь со времен постройки, но эти вещи скорее добавляли очарования характеру дома, чем отвлекали от него. Более того, меблировка включала самые основные предметы: диван и журнальные столики, лампы, даже кровать.

Тибо позвонил по номеру, указанному в объявлении, и через пару часов услышал, как к дому приближается машина. Они, как водится, немного поговорили, и выяснилось, что хозяин двадцать лет отслужил в армии, а последние семь — на базе Форт-Брэгг. Дом, как он объяснил, принадлежал его отцу, который умер два месяца назад. Это хорошо, подумал Тибо, ведь дома как машины: если их регулярно не используют, они начинают приходить в упадок с ужасающей скоростью. Это означало, что интересовавший его дом, вероятно, до сих пор в порядке. Залоги арендная плата показались Тибо высоковатыми, но он очень нуждался в жилье, потому заплатил за два месяца вперед и внес залог. По выражению лица парня он заключил, что тот меньше всего ожидал получить сразу столько наличных.

Тибо провел в доме ночь с понедельника на вторник, разложив спальный мешок поверх матраса; во вторник он совершил изнурительную прогулку в город и заказал новый матрас в магазине, который согласился доставить его вечером, а потом еще купил кое-какие необходимые в хозяйстве вещи. Вернулся он с рюкзаком, полным простыней, полотенец и чистящих средств. Потребовалось еще две вылазки в город, чтобы заполнить холодильник и запастись тарелками, стаканами и другой утварью, а также пятидесятифунтовым мешком еды для Зевса. К концу дня он впервые с того момента, как покинул Колорадо, пожалел, что у него нет машины. Зато он обустроил жилье, и этого было достаточно. Теперь можно было отправиться на работу.

Со среды, когда он стал трудиться в питомнике, Тибо проводил большую часть времени с Напой, досконально изучая это место. Он редко видел Бет, или Элизабет, как называл он ее про себя. По утрам она, одевшись, уезжала на работу и отсутствовала до начала вечера. Нана говорила что-то об учительских собраниях. Неудивительно, ведь школьные занятия начинались на следующей неделе. Если не считать случайных приветствий, поговорили они всего один раз, когда Бет оттащила его в сторону в самый первый день и попросила присматривать за Наной. Он знал, что она имеет в виду. Было очевидно, что Нана перенесла инсульт. После утренних дрессировок она, казалось, дышала тяжелее. А на пути к дому сильнее прихрамывала. Это беспокоило Тибо.

Ему нравилась Нана. Она умела необычно строить фразы. Это забавляло его, и он недоумевал, когда она говорит серьезно, а когда просто играет, как в театре. Эксцентричная или нет, она была умная женщина, в этом никто не сомневался. У него часто создавалось впечатление, что она оценивает его, даже когда они просто беседовали. У нее обо всем было свое мнение, и она не боялась его высказывать. Как и не колебалась перед тем, как рассказать ему о себе. За последнюю пару дней Тибо многое узнал о ней. Она поведала ему о муже и питомнике, о том, как раньше дрессировала собак, о местах, которые ей удалось посетить. Она также интересовалась его прошлым, и он отвечал на вопросы о семье и детстве. Как ни странно, она никогда не спрашивала о его службе в армии или о том, воевал ли он в Ираке, что казалось необычным. А он и не стремился делиться такими сведениями, поскольку сам не испытывал желания об этом говорить.

То, как старательно Нана избегала этой темы, не желая узнавать, чем Тибо занимался эти четыре года, позволяло предположить: она понимала причины его скрытности. И возможно, даже то, что служба в Ираке была как-то связана с его появлением здесь.

Умная женщина.

Официально его рабочий день длился с восьми утра до пяти вечера. Но Тибо появлялся в семь и обычно работал до семи. Он не любил уходить, зная, что еще остались какие-то дела. К тому же Элизабет могла видеть его, когда приходила домой после работы. Близость ведет к дружбе. А дружба приносит успокоение. А каждый раз, когда ее встречал, он вспоминал, что приехал сюда ради нее.