Вдова на один день - Алексей Макеев

– А что толку? Он же тоже не знает, где тот!

– Э-э-э, не скажи, Лева! – покрутил головой Крячко. – Это он дочке так сказал. Потому что, возможно, не хотел выдавать друга. А нам…

– Не скажет вообще ничего! – закончил за него Гуров. – Если этот Бояринов скрывается от кредиторов, то этот критик будет его прикрывать.

– Значит, нужно поговорить с ним так, чтобы он не прикрывал! – с беспечностью сделал вывод Крячко.

– Вот ты и поговори, раз для тебя это раз плюнуть, – пожал плечами Гуров. – Зачем тебе я-то понадобился?

– Лева, посмотри на меня! – придвинувшись к другу, доверительным тоном произнес Крячко. – Ты видишь это крестьянское лицо? Разве подходит оно для посещения ночного клуба? Я для него рожей не вышел, Лева! А у тебя внешность как раз типичная для плейбоя, как сейчас модно выражаться. Тебе прикид сменить – и вылитый лощеный прожигатель жизни, завсегдатай злачных мест!

– Отлично же я смотрюсь со стороны! – воскликнул Гуров. – Никогда бы не подумал, что произвожу такое впечатление. Думал, что выгляжу как образцовый офицер полиции!

– Лева, Лева, достоинство профессионала – пере-вопло-щение! – убеждающе заговорил Станислав. – На работе ты, конечно, выглядишь как настоящий полковник. Но совершенно необязательно так выглядеть на задании.

Гуров насупился. Ему не понравилось сравнение Крячко и вообще не нравилась вся эта затея. Но Станислав не отставал:

– Лева, без тебя мне не справиться! К тому же ты у нас прирожденный психолог! Ты, конечно же, сумеешь найти нужный тон в разговоре с этим критиком! К тому же ты производишь неизгладимое впечатление на дам! Я уверен, что ты сразу очаруешь его подружку-певичку!

– Ага, а он от этого растает и тут же нам все выложит! – саркастически произнес Гуров. – Я, например, понятия не имею, на чем можно сыграть! Я ничего не знаю о нем – кто он, что он… Мне просто нечего ему предъявить. И подкупить нечем.

– Лева, ты сориентируешься по ситуации! Ты же прирожденный сыщик, лучший не только в управлении, но и во всей Москве! Да что там в Москве – в стране! – продолжал льстиво убеждать Гурова Крячко.

– Ты не подлизывайся, – вздохнул полковник. – Если хочешь, чтобы я тебе помог, давай лучше вместе подумаем.

– Давай! – с готовностью проговорил Крячко, придвигая свое кресло ближе к Гурову. – Ты же знаешь, я всегда готов тебе помочь!

– Вообще-то я думал, что это я тебе помогаю, – заметил Гуров.

– Не цепляйся к словам, – миролюбиво произнес Крячко. – Сейчас у нас половина пятого, в клубе нужно быть не раньше одиннадцати. У нас куча времени и на то, чтобы подумать, и на то, чтобы подготовиться. Кстати, у тебя нет подходящего костюма для меня?

* * *

Крячко приехал к Гурову домой в десять вечера. С вечерними костюмами у него и впрямь не сложилось: Станислав их терпеть не мог, и посему в его гардеробе хранился лишь один экземпляр – в котором он был на собственной свадьбе. Теперь он вряд ли сумел бы в него втиснуться, и Крячко предпочитал его даже не примерять, дабы не скорбеть – как по утраченной фигуре, так и свободной холостой жизни. Что же касается галстука, то их Станислав вообще сроду не носил. Единственное, что выглядело парадно, это его служебная форма, но в ней идти в ночной клуб Станислав благоразумно не решился. Перерыв дома все свои вещи, он понял, что у него нет ничего подходящего для посещения ночного клуба «Вигвам», хотя Гуров и говорил, что туда необязательно являться в смокинге, а тем более в официозной одежде.

Крячко, не привыкший унывать и сдаваться, сунулся было в гардероб своего сына, но ни одни из брюк отпрыска не сходились на его внушительном пузе, равно как и пиджаки. При этом они были ему еще и безбожно длинны – сын давно перерос своего папашу. Как назло, жена Станислава укатила с ночевкой на дачу и не могла помочь.

Растерянный Крячко бросился к телефону и поведал Гурову о своей беде. Лев пообещал посмотреть что-нибудь из своих вещей, правда, высказал сомнение, что и они ему подойдут. Когда Станислав приехал к Гурову, тот едва не покатился со смеху. Крячко откопал-таки где-то некий черный костюм, который сидел на нем, как на корове седло, а уж с прицепленной бабочкой, позаимствованной у сына, Станислав и вовсе казался похожим на прифрантившегося фермера.

Сам Лев тоже уже был готов. Правда, ни фрака, ни смокинга на нем не было, но выглядел он очень органично в рубашке от «Гуччи» и строгих джинсах «Рэнглер», купленных Марией во время ее гастрольного тура в Штаты.

– Станислав, ты никогда не смотрел передачу «Снимите это немедленно»? – давясь от смеха, спросил Гуров. – Это как раз про тебя! Ты в своей растянутой футболке лучше выглядишь! Давай раздевайся, будем делать из тебя человека.

Станислав попытался влезть в то, что подобрал для него Гуров. Его костюм он даже не стал мерить, роясь в других вещах, разложенных на диване. Мария, жена Гурова, тоже отсутствовала дома – она была на спектакле в театре, и мужчинам приходилось справляться самим. Наконец Крячко удалось влезть в какие-то довольно свободные летние брюки Льва, закатав их штанины, а сверху надеть широкую рубаху, стилизованную под гавайскую.

– Ну что ж, прикид, конечно, не от «Юдашкина»… – проговорил Гуров, критически осмотрев своего друга.

– Да не дай бог! – перекрестился Станислав.

– Но в целом сойдет! – решил полковник. – И вообще некогда уже наряжаться, поехали.

Они сели в автомобиль Гурова и поехали к ночному клубу «Вигвам».

Ночной клуб с этим названием находился в районе Курского вокзала. Неизвестно, по какой причине ему было дано такое название – внешний вид строения не имел никакого отношения к индейской хижине и даже не был стилизован под нее. Впрочем, название, взятое, что называется, «с потолка», стало уже привычным и обиходным. Времена, когда подобные заведения занимали целое отдельное здание, уже прошли, и теперь обычно всякие казино строились на первом этаже какого-нибудь дома. То же самое было и с «Вигвамом» – два нижних этажа бывшего Дома работников культуры были отведены под казино. Но оформлено все было очень по-европейски, грандиозно и пышно, хоть и достаточно стандартно. Гурову доводилось бывать в разных городах Европы, и он не один раз видел подобные архитектурные фантазии. «Вигвам» сверкал, переливался рекламными огнями, манил внутрь, за тонированные двери и окна. Цвета в декорациях преобладали в основном сочные, яркие. Бирюзовый, фиолетовый в сочетании с темно-вишневым выглядели очень насыщенно. И в то же время не наблюдалось излишней пестроты. Словом, вполне подходящая картинка.

Крячко довольно уверенным шагом протопал по лестнице, и двери казино сейчас же распахнулись, приглашая сыщиков внутрь. Пистолеты пришлось оставить в машине, иначе их просто не пустили бы в помещение. Удостоверения сотрудников МВД Гуров также предложил не брать – на всякий случай.

Время было еще раннее, скорее всего, казино только что открылось, так что народ еще не успел подтянуться.

– Ну и где твой критик? – толкнув Крячко в бок, спросил Гуров.

– Сейчас, сейчас… – Крячко внимательно скользил глазами по залу. – Вон он! – Станислав кивнул в сторону дальнего столика, за которым сидели вальяжный мужчина лет сорока пяти, а с ним – совсем молодая девушка со стандартным симпатичным личиком, блондинка в коротком платье.

– Пошли! – Крячко направился вперед, увлекая за собой Гурова.

Они неспешным шагом прошествовали к нужному столику, и Крячко, наклонившись к критику, сказал:

– Добрый вечер! Господин Хорьков?

Хорьков окинул их с Гуровым быстрым взглядом и кивнул, приглашая садиться. Его спутница также посмотрела на них. К Крячко она сразу же потеряла всякий интерес, а вот взгляд, направленный на Гурова, показался сыщику оценивающим. Однако он сразу же напустил равнодушный вид, не желая подавать ни малейшего повода для более близкого знакомства, дабы не спровоцировать конфликт с Хорьковым. Он был бы очень некстати.

– Что будете пить? – тем временем спросил Хорьков.

– Ничего, – ответил за обоих Гуров. – Мы здесь по делу, а вы на отдыхе, так что долго отвлекать вас не будем. Кое-что выясним и пойдем.

И он улыбнулся располагающей улыбкой.

– Диана сказала, что вы ищете Бояринова, – кивнул музыкант, подцепляя на вилку креветку из салата. – Думаю, зря все всполошились. Ему не впервой исчезать.

– Дело в том, что Бояринова ищем не только мы, – продолжил Гуров. – Есть люди, которые в этом заинтересованы. Поэтому, если вы знаете, где он, то лучше передайте, что его ищут. Поскорее найтись – это в его же интересах.

– Передал бы, если б знал, где он, – вздохнул Хорьков. – Но я не знаю.

Девушка, сидевшая рядом и со скучающим видом потягивающая какой-то коктейль, неожиданно проговорила:

– Он же работал в паре с Джексоном. Может быть, тот в курсе?

Хорьков бросил на нее взгляд, в котором скользнуло недовольство, но сразу постарался его скрыть.