Вальпургия III - Майк Резник

Притворившись, будто поглощен созерцанием всадника, Джерико с минуту постоял перед ним, а затем принялся лавировать между лавками и прилавками торговых рядов, остановившись наконец у вывески, рекламировавшей услуги госпожи Сибеллы.

Ступеньки под аркой вели вниз, и Джерико принялся спускаться. Под ногами зашипела кошка, шмыгнув куда-то в темноту. Вскоре перед ним предстала темноволосая женщина в белых одеяниях. Она встретила его у подножия лестницы, словно давно ожидая.

— Пожалуйста, присаживайтесь, — сказала она, указывая на кресло подле столика слоновой кости. Он повиновался. Женщина, повернувшись, взяла хрустальный шар и тоже села.

— Что бы вы хотели узнать у мадам Сибеллы? — спросила она.

— Вы работаете прорицательницей, — заметил Джерико. — Вот вы и скажите. Начните с моего имени. Женщина уставилась в глубины хрустального шара:

— Я не знаю вашего имени, но Люси Белоглазая говорит, что вас надо звать Джерико, она также предупреждает, что вы попали в более сложную ситуацию, чем подозреваете.

— Я с этим уже разобрался, — резко ответил Джерико.

— Ничего подобного, — покачала головой прорицательница. — Первый, кого вы убили, был агентом Бланда.

— Как же это он меня засек?

— Вы подали кинжал рукоятью вперед.

— Черт! — с досадой пробормотал он. — Такая мелочь…

Собеседница кивнула:

— Монахиня отвлеклась, занятая мыслями об агонии мальчика. Но Люси Белоглазая говорит, что позже она обязательно вспомнит об этом странном факте и сообщит исповеднику. И тогда до Бланда дойдет, что в городе Кесере появился не просто убийца, а убийца, не знакомый с нашими традициями. Отсюда всего один шаг до вывода, что этот самый убийца и тот, о котором предупреждал Сейбл, — одно и то же лицо.

— В таком случае мне, пожалуй, надо побыстрей уносить отсюда ноги. Сколько у меня в запасе времени? Что говорит Люси Белоглазая?

— Несколько часов, не больше.

— Такая оперативность?!

— Вас видели, они могут и не связать это со вторым убийством, но в этом нет необходимости. Кто-нибудь вспомнит, что вы присутствовали на церемонии Бельфегора. Они расспросят монаха и монахиню и, несомненно, сообразят, почему тот последовал за вами и почему вы его прикончили. Да, много времени это не отнимет.

— Сколько до следующего города по дороге на Тиферет?

— Почти триста километров, — ответила Сибелла.

— Кто там из ваших связных?

— Там нет никого.

— Мне показалось, люди Люси Белоглазой рассыпаны буквально по всем городам, — заметил Джерико.

— Так оно и было, просто наша подруга мертва. Джерико кивнул:

— Понятно.

— Сомневаюсь, — сказала Сибелла, — сомневаюсь, что вам понятно. Но если вы доберетесь до Ясода, то сами увидите.

— Ясод? Так называется город?

— Да.

— Спросите-ка у Белоглазой насчет шансов добраться до Ясода на краденой машине. Сибелла закрыла глаза:

— Она говорит, что даже грузовикам не позволено ездить по тем дорогам, не имея пропусков. Он пожал плечами:

— Что ж, тогда, пожалуй, мне придется позаимствовать полицейскую машину, только и всего.

Джерико встал и не прощаясь поднялся по ступенькам на залитую светом улицу.

Глава 15

Люцифер потерпел поражение. Только глупцы могут считать его силой.

— Мистер Бромберг, вам звонит Джон Сейбл.

— Проклятие, Сейбл! — рявкнул Бромберг, с возмущением глядя в экран. Его кирпичного цвета физиономия стала багровой от злости. — Это уже четвертый раз за пять дней.

— Обычная рутина, — с деланным равнодушием пожал плечами Сейбл, едва сдерживая желание разораться на этого болвана. — Убийца еще не объявился?

— Сколько раз я могу вам повторять: если он появится, то мы вполне способны справиться с ним и без вашей помощи. — Грубый голос Бромберга стал хриплым от негодования.

— А я все время говорю вам, — настаивал Сейбл, — что он разыскивается за совершение шести убийств в Амаймоне. И если вы его схватите, то мы хотим, чтобы вы его выдали нам.

— Я помню, — огрызнулся Бромберг. — А теперь, черт побери, оставьте меня в покое. Я дам вам знать, когда мы его схватим.

— До свидания, мистер Бромберг. — Сейбл вздохнул. — Я позвоню вам еще раз завтра.

— Можете себя не утруждать, — отрезал Бромберг. Сейбл взглянул на часы, висевшие на стене наверху, чуть левее бафомета, и удивился, обнаружив, что всего лишь полдень. Странно, у него было такое впечатление, словно он провел на работе целый день. Напряжение и усталость сказывались. Он зажег сигару, вторую за день, а может, и третью — он перестал вести счет с момента второго или третьего убийства, — и откинулся на спинку стула.

Теоретически это была уже не его проблема. Убийца покинул Амаймон и теперь находился вне его юрисдикции. То, что требовалось от него как от шефа детективного отдела, он сделал. Удивляло другое: никто, похоже, не нуждался в его помощи. Вдобавок начальство явно тянуло резину и не собиралось предпринимать никаких мер. Сейблу даже пришлось проявить некоторую настойчивость. Он вышел на начальство и предложил им связаться с Бландом на более высоком уровне, обещая полное содействие. Но, насколько ему было известно, его заявление вообще пропустили мимо ушей. Бланд, по всей видимости, в помощи не нуждался, а светская власть не горела желанием что-либо предпринимать.

Все это по меньшей мере странно. Он не испытывал интереса к Бланду. Наоборот, во время их краткой беседы тот ему совершенно не понравился. Однако почти половина населения Амаймона обожествляет этого человека. Даже жена Сейбла, Сибоян, зажигала свечи и приносила символические жертвы во имя безопасности Бланда. Почему же никто из официальных лиц там, в Тиферете, не проявлял заинтересованности?

Даже если сбросить со счетов республиканского наемника, в этом деле таится куда больше странного и непонятного, чем может казаться на первый взгляд. Но это-то как раз Сейбла беспокоило меньше всего. Да, дело выглядит непривычно, но в конце концов его работа именно в том и заключается, чтобы отгадывать подобные загадки. И пока это ему с успехом удавалось. Но вот он задействовал практически все связи в попытке получить хоть малейший результат. И что? Он по-прежнему блуждает в потемках, и именно это беспокоит больше всего.

Наконец он выпрямился и нажал клавишу селектора.

— Слушаю, — отозвалась секретарша.

— Я отправляюсь домой.

— Если будут звонить, отсылать к вам?

— Нет.

— Без исключений?

— Разве что если позвонит сам Конрад Бланд, — бросил Сейбл со смешком. Он запер ящики стола, накинул легкую куртку и вышел из кабинета. Он решил не ехать до дома автобусом, вместо этого предпочел пройтись пешком. Все пять километров до дома он размышлял о создавшейся ситуации и о том, что за ней скрывалось. Он чувствовал, что какое-то неуловимое звено выпадало из цепи известных ему фактов, и именно оно определяло столь странное отношение властей к запутанному делу.

По мере того как Сейбл удалялся от делового центра, облик окружавших его зданий постепенно менялся. Торговые кварталы с их многочисленными магазинами, лавками и барами сменились многоэтажками, многоэтажки уступили место частным коттеджам. Джон впервые за последние несколько лет проходил мимо черных домов Посланцев Мессии, багрово-красных — Братства Ночи, фиолетовых — Дочерей Наслаждения. Изредка попадались белые дома Белых Магов. Наконец он свернул на свою улицу, которая была чуть беднее и уже, однако, тщательно прибрана и чиста, как весь город. Его собственный дом был выстроен из кирпича, и сколько Сибоян ни пыталась заставить его выкрасить стены в черно-золотистые цвета культа богини Кали, Сейбл все-таки настоял на своем. Быть может, из-за того, что веру он сменил уже после женитьбы, а может, существовала еще какая-то причина, которую он не осознавал, но у него не было никакого желания выставлять напоказ свою веру. Да кроме того, с тремя детьми было на что потратить деньги.

— Привет, — радостно встретила его Сибоян, когда он открыл дверь. — Ты сегодня рано.

— Поприветствовала, называется, — проворчал он, бросив на жену укоризненно-насмешливый взгляд. — Если тебе это так не нравится, я могу вернуться обратно на работу, — сказал он, стаскивая куртку и вешая ее на вешалку.

Похоже, его плохое настроение нисколько не задело Сибоян. Она лишь откинула со лба прядь светлых волос.

— Не дуйся, — кокетливо произнесла она, чмокая его в щеку. — Я просто удивилась, вот и все.

— Извини. — Джон чувствовал себя несколько виноватым. В конце концов ему следует научиться не перекладывать свои проблемы на ее плечи. Ей и без него забот хватает.

— Что, начальство наседает, да? — сочувственно поинтересовалась Сибоян, входя вслед за мужем в гостиную.

— Нет, — ответил он, хмурясь. — Даже и не думает.