Зодиакальный свет - Александр Машонин

Притормозив на перекрёстке, я зарулил в очередной коридор и налёг на рукоятку, увеличивая скорость тележки. А буквально через пару шагов едва не полетел на пол от мощного шлепка промеж лопаток. Обернулся и слегка растерялся. Кто эта высокая красивая женщина в сером брючном костюме со светло-синей отделкой? Неужели… Асаж Вентресс? За четыре месяца, что мы не виделись, бывшая злодейка изменилась настолько, что её с трудом можно было узнать. Во-первых, у неё отросли волосы. Виски и дальше, за ушами, она по-прежнему брила, а вот сверху… Такое впечатление, что Вентресс отрастила «ирокез», как у панка, а потом он ей надоел, и она перестала его подрезать. Получилась весьма оригинальная мягкая волна блестящих каштановых волос, падающая на левую сторону головы, и пушистый «хвостик» на шее. Лицо женщины больше не было размалёвано чёрными полосами, придающими ему жутковатый вид маски восточного театра. Нет! Оно было накрашено, в немного мрачноватом, но очень эффектном стиле, нечто среднее между рок-звездой и готессой. Нельзя не признать, при естественной бледности кожи именно такая цветовая гамма подходила Асаж больше всего. И выглядело это не вульгарным, так, слегка вызывающим, в полном соответствии с её характером. Одежда Вентресс состояла из облегающего сюртука с воротничком-стойкой, в котором спереди имелся узкий, не более пальца шириной, глубокий разрез, укороченных брюк и полусапожек на платформе.

– Привет! – весело сказала она. – Чего вытаращился, нравлюсь?

– Сразила наповал, – не стал отрицать я. – Какая, оказывается, красота пропадала!

– Будешь так нагло льстить – получишь в глаз.

– Всё, молчу, больше ни единого комплимента! – заверил я.

– Р-р, я сказала, без наглой лести. Обычная – принимается.

– Тебе идёт эта причёска, – не заставил я себя упрашивать.

– Вообще волосы, хотел ты, наверное, сказать? Знаю. Однажды пробовала отращивать, потом снова сбрила. Теперь – попытка номер два. Кстати, я тут слышала краем уха о некоторых событиях. Надеюсь, вы успели помириться?

– Ещё вчера.

– Смотри у меня! – Асаж сунула мне под нос указательный палец с тёмно-синим в серебристых блёстках ногтем и поводила им туда-сюда. – Вы такая отличная пара…

– Прямо-таки отличная?

– Ну, а какая? Ты очень благотворно на неё влияешь.

– Интересно. И в чём же это выражается? – спросил я.

– Вспомни встречу на Орд Мантелле. Сколько раз мы до этого сталкивались, и каждый раз чуть не до убийства. А при тебе она не только в драку не полезла, но в итоге и меня из задницы вытащила. Как говорится, почувствуй разницу! Не хватало после этого, чтобы вы рассорились из-за глупых подозрений.

– Ну, извини. Это я сейчас понимаю, что подозрения глупые, а тогда мне никто ничего не объяснил. Тебя не было, Рийо просто устранилась…

– Хо-хо, ещё бы! – ухмыльнулась бывшая злодейка. – От этого поганца она сама бегала, как хатт от лавы. Насколько я знаю, в своё время он и её пытался клеить.

– Что, и её??

– Да, когда они в сенате вместе заседали. Может, конечно, и брешут.

– Ушлый малый, – пробормотал я по-русски.

– Что?

– Говорю, парень больно ловок.

– Исключительно. Если я когда-нибудь его поймаю, обязательно что-нибудь оторву, и не факт, что уши.

– Господи, неужели он и к тебе приставал?

– Нет, не осмелился. Он же тогда был мелкий, а я вполне взрослая дама. Зато подставить меня у него ума хватило, да так, что я от Стражей Смерти едва ушла.

– Ах, вот почему он смылся, едва услышав твоё имя.

– Знает, что мало не покажется, – усмехнулась она. – Лучше бы, конечно, он оставался не в курсе, что я теперь с вами в дружбе, но теперь поздняк метаться.

– Зря, значит, ему сказали. Так-то, встреть он тебя здесь, на базе, и не узнал бы.

– Да-а, мужики раньше шарахались, а теперь, кто меня не знает, наоборот, подкатываются. И, знаешь, я и сама, откровенно говоря, немного иначе себя чувствую. И веду себя иначе, сама подчас не замечаю. Ну, подумай, могла бы я раньше вот так? – она указала глазами вниз. Я посмотрел туда же и, к своему тихому ужасу, обнаружил, что мы чинно шествуем по коридору под ручку!

– Э-э… Ну, а разве это плохо? – делая вид, что ничего особенного не произошло, сказал я.

– А я разве что говорю?

Именно в этот момент впереди, в воротах Семнадцатого ангара, мы увидели… Осоку. Чёрт! Давешняя ситуация повторялась с точностью до наоборот. Ну, сейчас будут трупы, подумал я. Осока не я, она словами про оторванную голову не ограничится.

– Спокойно, – прошептала Асаж. – И не вздумай оправдываться. Оправдываешься – значит, виновен.

– А то она сама не чувствует.

– Вот именно, чувствует. Всё, что нужно. Не порть ей картинку чувством вины.

– Вентресс, можно тебя на минутку? – как-то очень по-деловому произнесла Осока. – Разговор есть.

– Конечно! – Асаж мило улыбнулась.

Точно будут трупы, пронеслось у меня в голове. Однако, дамы, отойдя на пару шагов, беседовали всего несколько секунд, после чего Вентресс воскликнула:

– О чём ты говоришь! Разумеется! Я спокойно в любом ангаре переночую, а у них дети. Пойду, вещи заберу. Скажи ребятам, чтобы без меня не улетали, хорошо? Увидимся, Алекс.

Я облегчённо перевёл дыхание. Оказывается, разговор был вовсе не обо мне, а мою манию величия надо немного подлечить.

– Видал, а? – кивнула вслед Вентресс Осока. – Скажи мне кто-нибудь год назад, что я в один прекрасный день назову Безволосую Гарпию Вентресс женщиной приятной внешности – умерла бы со смеху.

– По-моему, это твоё влияние, – заметил я.

– Не говори ерунды! Мне самой всему этому учиться и учиться. Она тебе новые мечи показала?

– Не успела. Каких цветов?

– Фиолетовые. Оба.

– Значит ли это, что она больше не сит?

– Не обязательно. У них тоже бывают и фиолетовые, и оранжевые. Гораздо важнее, как она чувствуется в Силе.

– Ну, и как?

– Во-первых, нет озлобленности на самоё себя и весь белый свет, как когда-то. И той тоски, что была на Орд Мантелле, тоже нет.

– Да, весела и энергична. Хлопнула меня по спине – чуть с ног не сбила.

– Привыкай. Теперь это будет часто. Она очень хорошо к тебе относится, это я тоже чувствую. Попроси что-нибудь сделать – в лепёшку расшибётся.

– Приятно, конечно, но, знаешь, меня больше интересуют ваши с ней отношения.

– А что наши? – пожала плечами Осока. – Близкими подругами мы вряд ли станем, но и врагами больше не будем тоже. Ей не за что меня ненавидеть. А мне – её.

– В самом деле? Интересно. Разве она не пыталась тебя убить, причём, не один раз?

– Не она. Её слепая ярость.

– То есть, Тёмная Сторона?

– То есть, да. Вентресс, конечно, тоже виновата, только не передо мной лично. И у меня такое чувство, что эту вину она очень быстро загладит.

В гостиной «Амидалы» Гарик, устроившись на диване, листал на стенном проекторе новости Голонета.

– О, террористы опять имперский гарнизон подорвали, на Иридонии, – сообщил он.

– Не террористы, а Сопротивление, – строго поправила Осока.

– Пардоньте, – замахал руками Митрофанов, – конечно-конечно, всё ведь зависит от точки зрения?

– Пойдём, поможешь мне в трюме сиденья устанавливать, – сказал я.

– Запросто! Молоток и гвозди есть? – деловито спросил он, повергнув Осоку в лёгкий шок.

– Топай, шутник, – проворчал я, живо вообразив реакцию Падме: что такое «прибить гвоздями», она знала из земных кинофильмов.

– Что у вас тут творится? – спросил Гарик у лифта. – Хватай мешки – вокзал отходит?

– Приблизительно. Планируется небольшой переезд на новую базу. Да ты не беспокойся, для тебя тоже место найдётся. Через три дня будешь уже дома.

– Где дома?

– На Земле.

– А что я там забыл? – приподнял брови Гарик. – Я лучше ещё год-другой по Галактике «Маму» попою, чатлов подзаработаю. Глядишь, пепелац себе куплю.

– Ну, тады ку. Хочешь, высадим тебя на Ансионе, это рядом с Гилаттером, мы всё равно туда заходить будем. Или лети с каким-нибудь другим кораблём, рудовозом, например. Сейчас свяжусь с диспетчером, выясню их места назначения.

– Мне очень рекомендовали Брег.

– Некто с полосатыми рожками и в коротенькой юбочке? – прищурился я.

– Не только она. Я ведь только недавно узнал, что здесь есть свой славянский язык. Раньше я, в основном, местные песенки исполнял, русские редко. И вот однажды… Дай винт! – Гарик совместил свежепросверленное отверстие в полу и крепление кресла и, неторопливо работая отвёрткой, рассказал, как в один прекрасный день к нему после выступления подсел мохнатый ботан и поинтересовался, не с Брега ли он. Ботан немного понимал словиоски и спутал его с русским языком. Он-то и рассказал Гарику про арийские планеты.