Тайны господина Синтеза - Луи Буссенар

Когда подпоры, прочно вмурованные в дно кюветы и поддерживаемые перекладинами, застыли на месте, два вертикальных бруса, в каждом из которых на уровне поверхности воды просверлили круглые отверстия, были соединены неким подобием горизонтальной оси, с широкими гайками на концах, предназначавшимися для противодействия боковому смещению. На одном из концов оси имелся также барабан полуметрового диаметра, с накручивающимся, как бесконечный приводной ремень, стальным кабелем, ведущим к кораблю. Затем была установлена поперечная деревянная ось с наполовину выступающими из воды металлическими лопастями.

Китайцы с видом людей, привыкших ничему на свете не удивляться, невозмутимо выполнили эту задачу и возвратились в палаточный городок, по обыкновению гогоча, как вспугнутые гуси.

Аппарат был готов к работе. Капитан Кристиан, руководивший монтажом с предприимчивостью морского волка, подал сигнал, немедленно подхваченный свистком главного боцмана.

На борту корабля раздался второй свисток. Сразу же стальной кабель, приводимый в действие «лошадкой» [156], резко натянулся и деревянная ось, покорно повинуясь силе пара, начала вращаться, образуя с помощью пластин волнение на море. Короткие быстрые волны с белыми барашками на гребне с плеском стали разбиваться о внутреннюю стену атолла, пена и брызги, сверкая на солнце, полетели во все стороны.

— Черт побери! Я догадался! — весело закричал чей-то голос. — Не правда ли, капитан?

— Все правильно, — отвечал офицер со свойственной ему холодной вежливостью. — Этот аппарат, столь же простой, сколь и хитро задуманный, предназначен для того, чтобы искусственно создавать морское волнение, столь необходимое для быстрого роста кораллов.

Алексис Фармак в широкополой белой шляпе, которая делала его похожим на длинный и уродливый гриб, потирая руки, уставился своим единственным живым глазом на аппарат, крутящийся все быстрей и быстрей.

— Буря в стакане воды! — едко бросил из-под зонта как всегда с иголочки одетый ассистент-зоолог.

— Вот-вот, — парировал химик, — сохраняйте вашу важность признанного ученого, протестуйте, не расставаясь со своими крахмальными воротничками, но постарайтесь, чтобы патрон вас не услышал. Пока мы с вами одни, это не приведет к серьезным последствиям, хотя я не люблю слушать, как вы высмеиваете работу человека, которого я обожаю, которого я боготворю…

— О, вы!..

— Что? Не хотите ли сказать, что я преклоняюсь перед авторитетом, тогда как раньше… Ни слова больше! Вас не касается мотивировка моих поступков. А патрону вы не достойны даже чистить ботинки. Зарубите это себе на носу, мой милый!

— Не стесняйтесь, продолжайте! Посмотрим, что будет, когда вы обкормите этих несчастных зоофитов солями, из которых одна является слабительным, а вторая вообще нерастворима.

— Нерастворима?! Вы имеете в виду известковый карбонат? Ну и что с того? Я мог бы сделать ее растворимой, добавив в избытке угольной кислоты, но у хозяина свои планы на сей счет; карбонат превращен в пыль и руками его не потрогаешь. Мэтр собирается заставить кораллы поглощать его в натуральном виде. Вам это что, мешает?

— Мне? Ничуть! Просто я свои подозрения, с каждым днем перерастающие в уверенность, держу при себе. Эти злосчастные зверушки, вначале таким способом «подлеченные» не на жизнь, а на смерть…

— «Подлеченные»?! Вы хотите сказать — «подкормленные»?

— Я настаиваю на своем определении. Итак, через какую-нибудь недельку они вымрут все до единого.

— Можно подумать, такая перспектива доставляет вам некоторое удовольствие?

— А вам-то что? Я присутствую здесь для констатации фактов, а не для дачи им своей оценки.

— В то же время, вы говорите…

— Просто прогноз, о котором я упоминаю вскользь, глядя на эксперимент, по моему мнению, обреченный на провал.

Эта кисло-сладкая беседа, угрожавшая все более превратиться в полностью кислую, была прервана новым маневром, к началу которого офицер, невозмутимый ее слушатель, подал сигнал.

Члены экипажа, разделившись на группы, под предводительством бригадиров, получивших подробные инструкции, установили на обводе атолла наклонные желоба, предназначенные, вне всякого сомнения, для того, чтобы легче было сбрасывать в бассейн химические реактивы.

Чтобы предохранить желоба от волн, их закрепили тросом кабельного спуска, привязанным к штырям, вбитым в скалу. Эти приспособления длиною десять метров сходились в направлении к центру бассейна, занятому аппаратом, который отныне должен был вращаться безостановочно.

Закончив приготовления, матросы, несмотря на обескураживающие прогнозы профессора зоологии, сразу же приступили к сбрасыванию в воду солей. Вооружившись лопатами, они принялись ссыпать в бассейн химреактивы.

Пятьдесят человек, выполняя это задание в течение четырех часов, сбросили в лагуну ровно 20 тонн килограммов сульфата магния, 12 тонн килограммов сульфата извести и всего 200 килограммов известкового карбоната. Можно было подумать, что привнесенное в воду большое количество инородных веществ, в частности, сульфата извести, может стать заметным в таком относительно маленьком водоеме. Но этого не произошло, вода оставалась по-прежнему прозрачной, во всяком случае там, где не бурлила от вращения колеса.

Назавтра произвели повторное выбрасывание. И так продолжалось десять дней подряд. После чего господин Синтез, все это время остававшийся на борту своего корабля, приказал прекратить операцию.

Мало-помалу вода приобрела молочный оттенок, а к вечеру десятого дня стала совсем мутной. Из вычислений капитана Кристиана следовало, что кораллы в атолле получили к своему рациону громадную добавку в сумме 332 тонны химикатов, извлеченных из трюма «Годавери». Господин Синтез не поскупился, чтобы вдоволь насытить зоофитов.

Молодой господин Артур все это время бил баклуши и не уставал потешаться над ассистентом-химиком, чья вера несколько пошатнулась.

Ввиду полученного от Мэтра категорического запрета не вмешиваться в ход эксперимента, все его сотрудники горели нетерпением услышать распоряжение, разрешающее им отправиться осматривать риф.

Наконец господин Синтез приказал ассистентам облачиться в скафандры и спуститься в водоем в сопровождении капитана Кристиана, бывшего, по всей видимости, доверенным лицом Мэтра, и поднять на поверхность образцы кораллов. Никогда никакое поручение не было столь желанным и не исполнялось с таким рвением. После не более чем десятиминутного погружения троица поднялась на поверхность, нагруженная охапками кораллов.

Не успели отвинтить металлический шлем скафандра Алексиса, как химик, словно помешанный, закричал: