Величайшая в мире ложь или Никому не отдам (СИ) - Игнатова Теодора

Медленно кладу ложку в криманку и отодвигаю от себя. Да и не хочу больше. Совсем не хочется, что бы тащил меня из кафе вниз головой на виду у всех. Но, что я сделала?

Смотрю на свои руки, не знаю, что сказать, что делать, что думать.

— Ты дразнишь меня.

— Я-а-а-а?!

Смотрит без улыбки. Трёт лицо ладонями, снова взгляд в упор на меня.

— Вообще я выбрал кафе, чтобы не остаться наедине, потому что, когда мы остаёмся наедине, разговаривать совсем не хочется, хочется другого. А нам надо поговорить. Ты заводишь меня в тупик. Позволяешь себя целовать, а то и сама кусаешься, а потом прячешься от меня. Очень хорошо помню наш с тобой разговор, ты сказала, что динамила парней, потому, что не нравились поцелуи. Мне ты ответила, когда я целую нравится, но всё же динамишь меня. Я уже говорил, ты мне нравишься, очень нравишься, Алис.

Не могу оторвать от него глаз, переплетая до боли пальцы на столе. Он смотрит и ждёт. Чего ждёт?

— Алис, не молчи, меня это бесит.

Невольно улыбаюсь, опуская глаза.

— Мне нравится, когда ты бесишься, — тихо говорю подглядывая за ним из под ресниц.

— Ну ка, повтори, — тянется ко мне через стол.

Усилием воли остаюсь сидеть, как сижу не двинувшись с места. Поднимаю на него виновато глаза.

— Мне нравится, когда тебя бесит, — не получается скрыть улыбку.

— Вот паршивка, — выдыхает мне в лицо.

Брови взлетают на лоб. И с какого это чёрту?!

— Теперь я понял правила игры. Хочешь чтобы доказывал и добивался? А я то тебя за наивную девочку принял, наивный идиот.

Не успеваю возразить, что он снова обзывается, как встаёт и уходит. Оборачиваюсь, расплачивается по счёту и уже через минуту рядом со мной. Берёт за руку заставляя подняться и уводит из кафе. На улице прохладно, застёгиваю куртку, идём вдоль закрытых магазинов, не спеша переплетая пальцы. Улыбаюсь. Дура, нашла чему улыбаться, за руку взял. Смотрю себе под ноги, он молчит и я молчу.

— Алис, — зовёт тихо.

Поднимаю на него глаза.

— Алиса, улыбнись, — и сам одаривает своей лучшей улыбкой. Улыбаюсь в ответ. — Не получилось разговора. С тобой постоянно как-то шиворот на выворот. Волнуешь ты меня. Сильно… — разворачивает к себе притягивая ближе за талию.

Дыхание перехватывает от неожиданной близости. Не отвожу взгляда от глаз словно небо в ожидании, смотрю снизу вверх, удерживаясь из последних сил не взглянуть на губы.

— А говорила просить не будешь. Уже просишь…

Возмущение не успевает сорваться, он атаковывает, да так что забываю, о чём вообще сказал. Горячие губы совсем не нежные, требовательные. Исчезли, дома, фонари, проходившие мимо люди, шум машин, мир исчез, остался только его вкус, запах, частое дыхание, тепло, руки скользящие по спине.

— Сладко, сладко, как и обещал, — говорит касаясь губ губами в нежном жесте и переводя дыхание.

Моргаю глазами, голова кружится. Сладко это или нет, а сносит хуже алкоголя.

Воздух разрывает резкий визг тормозов совсем рядом с нами, передёргиваюсь всем телом. Дима разворачивает меня от дороги, сам оказавшись спиной к опасному звуку, оборачивается, я за ним ничего не вижу. Отпихивает от себя и загораживает спиной. Да с такой силой, еле удержалась. Меня отбрасывает, когда Диму ударяют сразу двое. Больно ударившись отлетела к стене. Трое против одного, слышу свой пронзительный визг, Дима в крови. Зажимаю рот руками в ужасе, зажмурив глаза. Открываю, третий нападавший это Дима. Тот самый из кафе… Он смотрит и улыбается. Нестеров отбивается от двоих.

— Привет, малыш. Как делишки?

В немом шоке не могу вымолвить и слова. Двое напавших бегут обратно к машине, Дима спешит следом за ними, обернувшись ко мне кидает:

— Ещё увидимся.

Они уезжают.

Подбегаю к Димке, он облокотившись о стену запрокинул голову смотря наверх.

— Дим, у тебя кровь… Что делать? Надо скорую…

— Алис, успокойся.

— У тебя кровь!

— Не трогай меня, испачкаешься, что тогда маме скажешь?

Отдёргиваю поспешно руки, не боюсь испачкаться и всё равно, что скажет мама, зачем он так говорит. Дима же достаёт из кармана телефон, ключи от машины падают на асфальт, я их подбираю. Телефон разбит и не включается.

— Алис, одолжи телефон.

Трясущимися, как в лихорадке руками достаю из кармана мобильник. Он по памяти набирает чей-то номер.

— Иль, эт я. Алисы. Романец, только что накатил мне. Вот так посреди улицы в центре. Живой, нормально. Не надо. Доеду. Алису надо домой отвезти.

— Нет! — ору на него. — Я с тобой останусь!

Хватаю за руку и крепко сжимаю. Дрожа всем телом, пытаюсь совладать с собой. Редкие прохожие опасливо на нас пялятся. А Дима удивлённо на меня.

— Ладн, не надо, я сам её отвезу. Обзвони всех, завтра сбор в восемь утра у меня. Давай.

Возвращает телефон. Прячу в карман. Дрожу так, что зубы бы стучали, если б не сжимала челюсть с такой силой. Смотрю во все глаза на него. Бровь разбита, на шее разодрана кожа и кровоточит, футболка в крови, куртка порвана.

— Алис, всё хорошо, я цел, — смотрит на меня улыбаясь. Ещё и улыбается.

Не выпускаю его руки из своей ладони, быстро идём в сторону кафе. Люди проходящие мимо смотрят во все глаза, оборачиваются. А мне всё равно. У машины ищет ключи, они у меня в руке, молча протягиваю. Дима криво улыбнулся и открыл мне дверь. Сел со своей стороны, достал из бардачка салфетки и стал вытирать лицо и шею от крови. Если на лице была незначительная ранка и кровь уже свернулась, то на шее продолжала кровоточить. Он зажав салфеткой выехал на дорогу. Машин было немного, уже поздно.

— Я не поеду домой, — говорю смотря на свои руки.

— Почему?

- Не оставлю тебя одного, а в друг плохо станет, — отвечаю еле слышно.

— Али-и-с-а-а-а, со мной всё хорошо. Я обещал твоей маме.

— Хочешь избавиться от меня?! — ору выплёскивая эмоции.

Он ошарашенно на меня поворачивается.

— Что за глупости! Алис, ты что несёшь?! Избавиться для того чтобы помыться и переодеться. Или какова твоя версия?

— Я хочу с тобой, — шёпотом жалобно.

Он услышал, тяжело вздохнул.

— Господи, Алиса! Тебе домой надо. Да за, что ты меня мучишь?

— Домой, так домой, — и кажется сейчас расплачусь.

Внутри лёгкие сдавило до боли. Я говорю то, что думаю, то что чувствую, а он гонит меня. Никогда больше. Никогда больше не скажу!

— Упрямая, как осёл, капризная, как ребёнок, — бурчит Димка разворачиваясь на светофоре.

А я уже передумала и не хочу. Всё передумала. Не хочу. Осёл значит, капризная как ребёнок? А нафига целовал осла-ребёнка?!

— Куда мы едем?

— Ко мне.

— Я домой хочу.

— Ты издеваешься?!

Вздрагиваю от его вопля. Тем более домой хочу. Он достаёт ещё салфетки прижимает к шее. До сих пор дрожу всем телом, на него не смотрю. Гонит по дороге, как чокнутый псих. А он и есть псих! Всё его бесит видите ли. Я домой хочу, не хочу с ним оставаться. О чём думала, когда сама просилась?! Хватаюсь в ужасе за голову.

Доезжаем очень быстро, паркует машину у подъезда, а у меня внутри ледник, а не внутренности. Он вылезает наружу, нетерпеливо открывает мне дверь.

— Долго будешь сидеть?

Молчу. Тянет меня за руку, вытаскивая. Тащит за собой к подъезду, нет, не упираюсь, но и не иду, ноги отказываются слушаться.

— Алиса, — в голосе столько предупреждения.

Заставляю себя идти подчинившись, заходим в подъезд, за руку ведёт к лифту.

— Хватит упираться, сама же хотела.

Поднимаемся на этаж, вытаскивает из лифта, я кажется уже серьезно упираюсь. Остро начинаю понимать какую сделала ошибку. Он дёргает на себя, во все глаза смотрю в полутёмном подъезде на него ощущая панику. Громко выдыхает, а вид такой будто сейчас накинется и придушит. Открывает дверь, вталкивает аккуратно внутрь. Громко захлопывает дверь, я примерзаю к коврику у входа. Скидывает куртку на пол, футболку туда же, расстёгивает джинсы, но не снимает, оборачивается на меня.