Легенда о любви - Лора Эллиот

— Могу объяснить, — вызвалась Ума, заметив в глазах Джессики характерную для влюбленной женщины светлую грусть, смешанную с мечтательной нежностью. — Только если ты готова принять очередную дозу мистики. — Ума игриво подмигнула ей.

— Готова, — сказала Джессика. — И начинаю подозревать, что теперь жизнь без мистики будет казаться мне скучной, безвкусной и механистичной.

— Ты попалась, Джессика. Вот так люди влюбляются в Индию, — сказал Шанкар, радостно всплеснув руками. — Жизнь сама по себе чудо, но в наших странах мы этого не замечаем, потому что наши умы постоянно заняты внешним, мирским, и нам некогда заглянуть в глубину своих сердец. Индия, наоборот, живет сердцем, чувствами, и поэтому здесь так быстро проявляется то, что долгие годы скрывалось внутри.

Индийский ум интровертен, его мало интересует внешний мир. Поэтому Индия и выглядит такой нищей и убогой. Но зато каждый индиец знает, что истинное богатство и счастье — в его сердце, и даже лишения и бедность не способны отнять у него способность радоваться и любить. Вот тебе и вся мистика, дорогая Джессика.

— Как всегда, мой мудрый супруг прав, — сказала Ума. — Перед тобой, Джессика, две счастливые жертвы подобной ситуации. Мы с Шанкаром два года работали в одном издательстве и были влюблены друг в друга, но узнали об этом, лишь когда приехали в Индию. Она, — Ума кивнула в сторону Ганга, — проявила в нас эту любовь.

— Кто она? — удивленно спросила Джессика.

— Ганга, кто еще. Вы с Кевином тоже все эти годы искали друг друга, но суета и проблемы уводили вас от встречи, отвлекали. Ваши умы забывали друг друга, но сердца помнили. Вы умудрялись скрывать свои чувства от себя и от других. Но их невозможно скрыть от Ганги. Она знает все потаенные желания наших сердец.

И, как ни странно, исполняет их.

Джессика на минуту задумалась.

— Ты хочешь сказать, что и Кевин думал и помнил обо мне все эти годы? — взволнованно спросила она.

— Конечно. В своем сердце.

— Но почему все-таки мы не встретились раньше?

Ума рассмеялась.

— А ты думаешь, что Ганге не понадобилось время, чтобы создать ситуацию для твоего приезда в Индию?

Джессика опять задумалась.

— Но как тогда объяснить желание Кевина отречься от мира?

— А как он мог жить в миру без тебя? — вопросом ответил ей Шанкар.

— Все так запутано, — протянула Джессика. — Слишком много мистики. У меня опять начинает кружиться голова.

— Расслабься, дорогая. — Ума взяла ее за руку. — Ты в колыбели ее милости, ты ее дитя, и она сама обо всем позаботится.

Глаза Джессики наполнились слезами.

Ума и Шанкар рассказали ей очередную сказку, но в этой сказке было слишком много правды. Той правды, которая жила в ее сердце. Она полюбила Кевина еще в ту далекую июньскую ночь, и с тех пор, сколько ни пыталась, не могла полюбить другого мужчину. Поклонники и обожатели вились вокруг нее, она иногда увлекалась кем-то из них, но за все эти годы у нее не было ни единой серьезной связи с мужчиной.

Чаще всего ее увлечения заканчивались несколькими походами в ресторан, в театр, в кино или прогулкой. Двумя-тремя поцелуями. До постели дело никогда не доходило. Сексуальное желание как будто заснуло в ней, и ни один из ухажеров не мог его разбудить. Она тогда решила, что ей просто не суждено кого-либо полюбить, и сосредоточилась на работе и карьере.

А теперь пламя страсти вспыхнуло в ней так неожиданно и с такой силой, что ей временами казалось, что она не сможет себя контролировать. И только холод и отстраненность Кевина заставляли ее держать себя в руках. Но это было не только желание испытать с ним восторг плотской страсти. Сегодня в джунглях она поняла, что Кевин ее мужчина, мужчина, с которым она готова связать свою жизнь навсегда.

Но как узнать, любит ли он ее? Она знала только о своих чувствах и не могла легко поверить в то, что говорили ей симпатичные голландцы, с которыми она за пару дней успела так близко подружиться, что теперь выкладывала им самые сокровенные тайны своей души.

Ума заметила слезы в ее глазах.

— Давай прогуляемся по Лакшман Джуле, мы покажем тебе несколько старинных храмов, — предложила она.

Они встали из-за столика, за стойкой расплатились за кофе и вышли из кафе.

Они шли по мосту.

— Кстати, знаешь, что означает «джула»? — спросил Джессику Шанкар.

— Нет.

— «Джула» — это колыбель или качели. Правда, красивое название? В индуистских храмах часто видишь фигурку младенца бога Рамы или Кришны в колыбельке. Индуизм обожествляет детство — невинность, открытость, доверчивость, простодушие, спонтанность. Мы все — дети Бога, и нам остается только жить и помнить, кто качает нашу колыбель.

На середине моста все трое остановились и, почувствовав, как мост под ними покачнулся, засмеялись.

— Колыбель качается… — сказала со вздохом Джессика.

7

— Шива: О, возлюбленная Сати! Ты прекрасно знаешь, что я не могу отправиться с тобой в дом твоего отца. Для твоей семьи я навсегда останусь ничтожным и высокомерным бродягой, неспособным подчиниться порядкам общества. Не надейся, что твой отец внезапно изменит свое мнение обо мне. Мы поженились, преступив его волю. Зачем лишний раз вызывать его гнев?

Сати: О, мой единственный навеки супруг! Меня не пугает ни гнев моего отца, ни презрение родственников и знати. Если ты не желаешь отправиться со мной, то я поеду туда одна. Такова моя воля.

Шива: Нет, любимая, как твой муж и повелитель, я запрещаю тебе ехать во дворец Дакши. Я не желаю, чтобы ты выслушивала все те оскорбления и проклятия, которые обрушатся на меня из уст твоего отца. Я запрещаю тебе покидать эту хижину, в которой мы так счастливы вдвоем. Прислушайся к голосу разума, возлюбленная!

(В глазах Сати вспыхивает огонь возмущения).

Сати: О, мой возлюбленный супруг и повелитель! Я предана тебе всем сердцем, но это не значит, что я не имею права принимать собственные решения. Я поступлю так, как считаю нужным, и даже ты не заставишь меня изменить свои намерения!

(Разгневанная Сати предстает перед Шивой во всех своих шести воплощениях — от нежной и женственной Гаури до свирепой и воинственной Кали. Объятый ужасом Шива преклоняется перед ней).

Шива: Поступай, как ты решила, моя божественная жена. Я не в силах изменить твоей воли.

Джессика сидела на берегу Ганги, разложив на песке листки со сценарием. Шаловливый, легкий ветерок пробегал по гладкой поверхности реки, заставлял ее морщиться, теребил волосы Джессики. От реки веяло прохладой.