Александра - Лилия Фандеева

но никак не ожидал, что она произведет на него такое впечатление. Девушка, вошедшая в квартиру с ребенком на руках, заставила его сердце екнуть и забиться чаще. На вид ей было не более двадцати пяти лет, хотя по документам было двадцать восемь. Высокая, больше метра семидесяти, джинсы, без потертостей и дыр, каковы сейчас в моде, рубашка в клетку, легкая куртка и кроссовки. Аккуратно собранные темные волосы, на лице полное отсутствие косметики и большие синие глаза смотрели из под длинных ресниц. «Очень обаятельная незнакомка», – подумал Дмитрий. Она, поприветствовав всех сразу, и чувствовала себя здесь свободно. Сняла с плеча сумку, достала из нее пеленку, разложив ее на диване, положила на нее ребенка, сняла с себя курточку, присела рядом с сыном.

– Я вас, друзья мои, слушаю, – сказала она, глядя при этом на

всех. – Мне хотелось бы, чтобы все это закончить поскорее. Все, что нужно, я подпишу. Мы с вами все это время жили в дружбе и согласии, и я ничего не хочу менять, если вы сами не против этого.

Голос у нее был не громкий, а речь хорошо поставлена. «Прямо студентка отличница,– подумал Дмитрий. – Действительно, ничего особенного. Тогда почему так волнительно и радостно?»

Познакомившись с адвокатом, который Саше очень понравился, и напомнил внешне актера Чернышова, но в очках, выслушала все его предложения и удивилась одной детали. Они с адвокатом Максима были однофамильцы, и звали его Александров Дмитрий Евгеньевич.

– Квартира достается вашему сыну, но Вы можете здесь проживать с ним или сдавать в аренду.

– Меня все устраивает в той квартире, где мы живем. Я не собираюсь переезжать. Если Александр Михайлович не будет сам оспаривать завещание, можете оформлять квартиру на его внука, а если спор состоится, я готова на все его условия.

– Вы, Александра Николаевна, забываете, завещание прошло полную процедуру оформления и заверения. Максим подписывал его у нотариуса в полном здравии. Вопрос с квартирой решенный. Не хотите переезжать, ваше право, но документы я оформляю на Вашего сына. А как быть с машиной? Машину завещали Вам, – не унимался молодой адвокат. – У Вас есть права? Вы умеете водить машину? Ее можно неплохо продать, только жалко. Автомобиль хороший, пробег для города не большой и оформление не займет много времени. Я хочу просто помочь. У Вас на руках маленький ребенок, а мне заплатили уже за услуги, – говорил он, соврав про оплату. – Хотите, я возьму все оформление на себя?

– Хочу. Машину я возьму. Автомобиль мне понадобится. Что для этого нужно? – Они проговорили еще минут двадцать.

– Скажите, Саша, Вас что-то связывает с семьей Прохоровых кроме наследника? Отношения между вами, скажем, теплые. Не похоже, что из-за Максима у вас были недопонимания и вражда.

– У нас не было вражды и с Максимом, а вот недопонимания были, поэтому мы расстались. Александр Михайлович не только отец Максима и дедушка Алексея, он отец моей младшей сестры Яны, был мужем моей мамы. Получается, у нас с Максимом одна сестра на двоих: ему со стороны отца, а мне со стороны мамы. Мы познакомились все вместе менее двух лет назад. Это очень длинная

история. Будут новости, звоните, – сказала она. «Красавец есть, но не про вашу, мадам, честь», – думала она, провожая адвоката.

– Саша, квартиру будешь сдавать? – спросил Прохоров.

– Теперь уже не знаю. Вы поручите Яне разобраться с вещами Максима, она найдет им применение. Вещи хорошие, модные. Мне нравится идея с обменом квартиры на ей подобную. Будет ли у нас возможность это сделать? Пойдут ли на это органы опеки?

– Александра, вы бы забрали технику, посуду. Ведь если не получится с обменом, ее придется оставлять чужим людям, а она куплена перед вашим переездом. Заберите все, что пригодиться, – говорила Раиса Степановна. – Вы проверьте все шкафы в гостиной и спальнях.

– Хорошо. Вы соберите все, что считаете нужным. Лишним поделюсь с Яной, – сказала она, проходя в одну из спален. Убрав белье на одной из полок, она открыла сейф. Она знала код, который Максим не скрывал, зная, что Саша нелюбопытная и порядочная. Здесь лежали деньги, папки с документами, два пакетика с белым порошком и три флешки. Не раздумывая, она положила флешки в карман джинсовой куртки. «С этим я разберусь сама. Если рабочий материал, передам Александру Михайловичу», – подумала она и позвала Прохорова.

– Александр Михайлович, это сразу без анализа в унитаз, – протягивая ему пакетики, сказала Саша. – А со всем остальным разберетесь сами. Скажите: к Вам не приходил следователь? Меня навестили. Правда, я не уверена, что он был настоящий.

– Нет, Саша, не приходил. А чего ему у тебя понадобилось?

– На первый взгляд, ничего необычного. Его интересовало только одно: когда и как часто Максим появлялся в моей квартире? Ушел он очень разочарованный. Что ему было нужно? Какие дела Макс вел в последнее время?

– В последнее время он, если что и вел, то меня не посвящал в это. Документов никаких нет. Может, эти папки что прояснят. Ты, Саша, деньги возьми себе, они тебе понадобятся, а документы я заберу с собой. Степановна все соберет, что сочтет нужным и закажет погрузку–перевозку. Ты встретишь их, расплатишься после доставки. Найду время, займусь обменом или арендой. Прости. Оформлением наследства пусть занимается Александров. Идет?

– Хорошо, пусть все будет так, – ответила Саша. – Откуда он вообще взялся? Вы его знаете? Ему можно доверять?

– Он учился с Максимом, но я его не помню, а отца его знаю хорошо. У них своя адвокатская контора.

Саша, вернувшись домой, положила, привезенные с собой флешки, в один из ящиков гостиного набора и, на время, забыла о них. То она была занята сыном, то принимала вещи, привезенные с квартиры Максима. Теперь у Саши появился двухдверный, точнее с тремя дверьми, большой холодильник, большая «плазма», вещи и разнообразная техника. Она заканчивала наведение порядка после перестановки, когда поздно вечером позвонили из отдела полиции. Саша собрала сына, вызвала такси и поехала выручать сестру. Теперь, уложив сыны спать, она говорила с сестрой.

– Ты хочешь закончить, как твой брат? Я мешать не стану. Это твоя жизнь, Яна, и ты сама выбираешь, как тебе ей распорядится. В первый и последний раз я вытаскиваю тебя из обезьянника. Мне со своими проблемами бы разобраться, а ты свои на меня вешаешь. Я не буду тебя учить нравственности. Учись жить сама, но и отвечать сама. Я думала мы сестры, опора друг другу, а не няньки. Скажи: сколько у тебя осталось денег от наследства мамы? Меня совсем не интересует