Левое полушарие – правильные решения. Мыслить и действовать: как интуиция поддерживает логику - Фил Розенцвейг

И наконец, хотя очень заманчиво утверждать, что прогресс – результат действий неразумных людей, действительность сложнее. Выход за пределы сделанного раньше не означает, что мы должны подвергаться дикому и безрассудному риску. Требуется сочетание осторожного анализа и управления рисками – зона ответственности левого полушария – с готовностью сделать шаг в неизвестность, обеспечиваемую правым полушарием.

Глава 7

Решения улучшаются со временем

За долгие годы я понял, что нет никакого вреда в том, чтобы подзаряжать себя иллюзиями между периодами подлинного вдохновения.

Когда Авиационный корпус армии США поставил себе цель летать со сверхзвуковой скоростью, полковник Альберт Бойд настаивал, чтобы исследователи продвигались небольшими шагами. Они совершали один полет в течение нескольких минут, затем тщательно отслеживали результаты, вносили изменения и планировали новое испытание на следующий день, но понемногу. Каждый полет был частью последовательности, и уроки, полученные на одном этапе, использовались для улучшения следующего.

Мы видели, что большие решения основываются на понимании, можем ли мы влиять на результаты и является ли производительность абсолютной или относительной. Еще один важный элемент – это изучение с постоянным внесением улучшений. Пример дает полковник Бойд со своими авиаторами. Мы получаем не просто накопление опыта, а целенаправленное изучение.

Ной и дуга

Давайте начнем рассмотрение этого вопроса с занятия, требующего всего несколько секунд: штрафного броска в баскетболе. Штрафные броски – хорошая проверка умения забивать мяч. Это задача одинаковая для всех: забросить мяч диаметром 23 сантиметра в 46-сантиметровое кольцо, находящееся в 3 метрах от земли, с расстояния 4,5 метра. Это не совсем вдевание нитки в иголку, но близко к тому. У вас нет права на ошибку. Кроме того, как при ударе в гольфе, ваша производительность зависит только от вас. Вы не предсказываете, что сделает кто-то другой: это вы бросаете мяч в кольцо.

В сезон 2011–2012 команды НБА в среднем забивали по 22,5 штрафных броска за игру. Команда Oklahoma City Thunder забросила 80,6 % штрафных бросков, попав в 1406 из 1744 попыток. Худший результат был у Orlando Magic, они попали только в 66 % случаев и забили 995 мячей из 1508 бросков. Это значительное отличие между лучшей и худшей командой, но, конечно, различия между отдельными игроками еще больше. На первом месте был Джамал Кроуфорд из Portland Trailblazers, он забивал 92,7 % штрафных бросков, гораздо больше, чем самый дорогой игрок сезона. Леброн Джеймс забил 77,1 %. А вот Дуайт Говард из Magic забил только 49,1 % штрафных бросков[169] (удручающие результаты Говарда стали главной причиной того, что Magic оказалась худшей командой. Без Говарда остальные члены Magic забивали 76,3 %, немного больше, чем в среднем по лиге 75,2 %). Так же хорошо, как Кроуфорд, все еще стеснявшийся первого места, забивали только Марк Прайс и Стив Нэш – по 94 % на протяжении всей карьеры. Это гораздо выше среднего показателя, стабильного с 1960 года (около 74 % для НБА и 68 % для игроков колледжа).

Так в чем же секрет хорошего штрафного броска? Это решили выяснить калифорнийский венчурный инвестор и изобретатель (а также бывший баскетболист и тренер) Алан Марти, руководитель исследований национальной Ассоциации баскетбольных тренеров Джерри Краузе, и директор по авиакосмической промышленности Научно-исследовательского центра им. Эймса НАСА Том Эдвардс. По словам Марти, они стали «первой группой, систематически и научно изучившей, что отличает баскетболистов, хорошо забивающих штрафные броски».[170]

После многих месяцев исследований они выяснили, что лучшие штрафные броски имеют три особенности. Во-первых, они прямые, ни слева, ни справа, а точно по центру. Ничего удивительного. Вы же не хотите, чтобы мяч отскочил в одну или другую сторону. Во-вторых, лучше не целиться точно в центр корзины: идеальное место – в 27 сантиметрах за передней кромкой, около 5 сантиметров за центром. Это позволяет сделать бросок BRAD, акроним для «Back Rim and Down» (задний край и вниз). Третье и очень важное – дуга. Лучшие броски ни слишком высоки, ни слишком плоски, руки должны быть подняты под углом 45 градусов.

Поиск лучшей дуги проводился с помощью трех методов: исследователи наблюдали за лучшими штрафными бросками и наносили на карту их траектории, что показало: броски делались под углом в 45 градусов. Одновременно Эдвардс, ученый из НАСА, смоделировал физику штрафного броска и определил, что лучшие броски имели дугу около 40 градусов. И, наконец, команда сконструировала машину для забрасывания мячей и запрограммировала ее бросить снова и снова точным и воспроизводимым способом. Они попробовали различные дуги, от относительно плоских до высоких, и обнаружили, что оптимален угол в 45 градусов. Все три способа подсказали один ответ.

Пока все шло хорошо. Конечно, одно дело – вычислить идеальную дугу, а раз за разом бросать мяч точно по ней – совершенно другое. Как вам – постоянно бросать мяч по дуге 45 градусов на расстояние 27 сантиметров за передним краем?

Ключ дала немедленная обратная связь, так что игроки могли скорректировать свои удары и пробовать много раз, до тех пор пока не получились последовательные попадания. Для этого Марти и его команда разработали систему под названием Ной (в честь Ноя из Книги Бытия, построившего ковчег), связавшую компьютер с камерой и голосовым сигналом. Когда игрок делал бросок, камера записывала траекторию, и голос немедленно выкрикивал угол. У игроков была возможность сделать бросок, скорректировать и сделать следующий несколько раз в минуту. Довольно быстро они добивались устойчивого навыка бросать под углом в 45 градусов.

Ной позволял добиваться впечатляющих результатов и отдельным лицам, и целым группам. Один вузовский тренер даже приписывал Ною среднее повышение результативности команды с 58 до 74 %. Он объяснил: «Это поколение хочет получать немедленную обратную связь, и чтобы она была визуальной, а система обеспечивает и то и другое. В наш век видеоигр наличие доступной системы, вычисляющей и немедленно выдающей статистику, чрезвычайно полезно».

Намеренная тренировка и высокая производительность

Принцип, лежащий в основе Ноя, – осознанная практика. Не просто много времени, посвященного практике, а практика, подтверждающая правильность действия: обратная связь, корректировка и снова действие. Не просто опыт, а мастерство.

Оригинальные идеи по осознанной практике возвращают нас более чем на два десятилетия назад, к исследованию, проведенному Бенджамином Блумом, президентом Американской ассоциации исследований в области образования. В то время было широко распространено мнение, будто высокая производительность во многих областях – следствие врожденного таланта, иногда называемого гениальностью. Но когда Блум изучил детство 120 лучших профессионалов – от музыкантов до математиков, – он выяснил нечто противоположное:[171] успех достигался в основном за счет интенсивной практики под руководством заинтересованных учителей и при поддержке членов семьи.

С тех пор много исследований попытались раскрыть побудительные мотивы высокой производительности. Некоторые из наиболее важных работ были проведены К. Андерсом Эрикссоном, профессором психологии из Флоридского университета. Авторы «Фрикономики» Стивен Дабнер и Стивен Левитт назвали Эрикссона ведущим экспертом по производительности «свободной коалиции ученых, попытавшейся ответить на трудноразрешимый вопрос: когда человек умеет что-то делать очень хорошо, каковы побудительные причины, приводящие к этому результату?».[172] В одном из первых экспериментов более 30 лет назад Эрикссон попросил людей прослушать набор случайных чисел, а затем повторить. Сначала большинство могли повторить только полдюжины чисел, но после тренировки количество значительно увеличилось. «У первого человека приблизительно через 20 часов тренировки количество цифр увеличилось с 7 до 20, – вспоминал Эрикссон, – и продолжало увеличиваться. Примерно через 200 часов оно достигло 80 и больше». Повторение привело к замечательному десятикратному увеличению.

Методика, работавшая, казалось бы, при бессмысленной задаче, оказалась эффективной и для решения многих полезных задач. Эрикссон изучал различные виды деятельности, начиная от игры на музыкальных инструментах и решения головоломок до таких сложных навыков, как посадка самолетов и проведение хирургических операций. Когда учащиеся получали немедленную и однозначную обратную связь и вносили коррективы, прежде чем сделать еще одну попытку, у них последовательно и значительно повышалось мастерство.[173]