Вмерзшие в S-T-I-K-S 2. Клейменые холодом (СИ) - Крам Дмитрий

Пошел будить Колючку. Замер на секунду у палатки, подбирая слова. Надо же, вот уж не думал, что такой херней заниматься придется. Никогда не знаешь, что тебе завтра старина Улей подкинет. Сознательно громко дернул вниз входную молнию. Угу, так она и услышала.

- Дара! Эй, Дар. Поднимайся.

- Что случилось?

- С чего ты взяла, что что-то случилось?

- Ты когда меня последний раз по имени называл?

- Действительно, – грустно усмехнулся девичей проницательности. – Твой отец…

Дара сразу села.

- Обратился? – переполошилась она, пытаясь выбраться из спальника. Молнию заело, и девушка дергала ее вверх-вниз.

Первая мысль была сказать «нет», но потом понял, сколько обнадеживающих вариантов успеет выдать ее мозг, прежде чем я произнесу следующую фразу. Поэтому сразу сказал:

- Просто умер.

- Где он? – спросил она, наконец, разобравшись с замком и выпрыгнув из спальника, босиком и без куртки выскочила на улицу и сразу сунулась в соседнюю палатку. Так и замерла, стоя на одной ноге и наполовину заглядывая внутрь. Я накинул ей на плечи куртку, она машинально всунула руки в рукава и продолжала стоять и просто пялиться. Потом всхлипнула и бросилась мне на грудь.

***

- Я все знала и чувствовала, просто думала, что у нас больше времени, – сказала она, уже проревевшись.

- Нам всегда так кажется, – только и смог выдавить я из себя.

- Надо его похоронить. – подняла она на меня покрасневшие глаза.

- В Улье не хоронят.

- А мне плевать! – крикнула Дара, вырвалась и начала собирать камни, складывая их в кучу. – Ты поможешь или нет? – зло впила она в меня свои глазки.

- Обуйся, – буркнул я.

Хоть нигде и не говорилось о запрете похорон, это не было распространенной практикой. Трупы просто оставляли на кластерах на поживу перезагрузке. Я вдруг поймал себя на мысли, что опасаюсь божественной оплеухи из-за того, что нарушу местные традиции. Первое время я в душе посмеивался над суеверными рейдерами, а вот теперь и мое рациональное мышление все больше уступает маго-мифическому.

Я зашел в палатку, засунул тело Александра в спальник. Застегнул его до подбородка и вынес на улицу. Мы быстро заложили труп камнями, соорудив небольшой курган.

- Он был хорошим отцом, – сказала Дара. Ее глаза снова начинали поблескивать.

- Я его плохо знал, но он с тобой справлялся, а это многого стоит.

Девчонка улыбнулась сквозь слезы.

- В конце концов, мы всего лишь копии, – сказала она.

- Верно. Не помню, от кого однажды услышал фразу – не принимай жизнь всерьез, все равно тебе из неё живым не выбраться. Это базовый принцип в Улье. Будешь загоняться – съедешь с катушек.

Я закинул на плечи рюкзак и пошел по гусеничному следу. Дара не торопилась догонять.

- Ты идешь?

- Иду, – сказала она, бросая последний взгляд на могилу. Дара не пережила эту трагедию, а просто засунула горе поглубже в дуло психики, плотно запыжевав его усилием воли потому, что сейчас нельзя расслабляться, но, как только мы доберемся до безопасного места, постигшее ее горе выстрелит. И дай Улей ей сил справится с отдачей.

***

Я позавтракал на ходу, а вот у Дары аппетита не было. Мы отдалились уже на несколько километров. Местами землю теперь все больше укрывал тонкий слой плотного снега. Тут и там виднелись следы пингвина. Интересно, сколько этот бродяга уже здесь шляется. Я поднялся на небольшой холмик и залег, осматривая округу в бинокль. Увиденное мне совершенно не понравилось.

- Что там? – шепотом спросила Дара, заметив мое выражение лица.

- Зацени, – я передал ей бинокль. – Тут явно поработал пингвиний маньяк. Такое чувство, что его сначала изнасиловали, потом проглотили, выплюнули и еще раз изнасиловали.

Тут я вспомнил события вчерашнего вечера и подивился собственной тупости. От плеска воды в озере и до появления пингвина даже по самым грубым подсчетам не могло пройти больше сорока минут, а чертова неуклюжая птица ни за что бы так быстро не преодолела это расстояние. А я еще счел место безопасным и завалился спать, оставив сторожить человека на грани перерождения.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

- Что скажешь? – обратился я к Даре.

- Ну, его кто-то съел.

- Это и слепому с двумя контузиями понятно.

- А что еще?

- Смотри. Тварь, разделавшая пернатого, действовала крайне неаккуратно, совершенно не заботясь о том, чтобы тщательно обглодать каждую косточку, как у них бывает на совсем уж бесперспективных местах. К тому же, не оставила следов на снегу и ступала исключительно по земле, но углублений от ступней на ней нет, значит, вес у зараженного не такой уж и большой. Итого имеем хитромудрого мутанта в единственном числе размерами не больше лотерейщика.

- Понятно, – кивнула Дара. – Что делать будем?

- Идти дальше. Мы все равно не знаем, куда тварь ушла, и с равной вероятностью можем повстречаться с ней в любом направлении.

Еще спустя пару километров земля окончательно перестала выглядывать из-под снега. Гусеничный след оборвался. Издали объект, оставивший его, чем-то напоминал футуристичную кабинку фуникулера, сразу отослав мою память к дням пребывания на родном кластере.

Вблизи чудо техники оказалось необычным арктическим транспортом. Оранжевая трапециевидная кабина с большими окнами, стояла на гусеничной платформе с четырьмя катками. Надпись на борту гласила «Venturi Antarctica». Окно с одной из сторон разбито. Судя по следам пиршества, замершего полярника постигла печальная судьба. Куртка аккуратно вспорота и валяется в стороне от остальных кровавых обрывков одежды.

Следов в округе множество. Снегопада не было очень давно, и это давало возможность примерно ориентироваться в происходящем. Похоже, это были те же ученые, что разбили лагерь, в котором нам довелось ночевать.

- Осмотри все внимательно, скажи, что видишь. – обратился я к Даре, вручил ей арбалет и полез в кабину, чтоб поживиться чем-нибудь. Внутри был только один рюкзак со спальным мешком, запасной одеждой, набором мятых концентратов и записной книжкой на английском языке. Единственная вещь заслуживающая здесь внимания – это плитка шоколада.

Я спрыгнул с гусеницы и порадовался тому, что слой снега такой маленький. Тварь не устроит на нас ловушку. Зарываться здесь особо негде.

- Ну, что надумала?

- Ученые попали в Улей. Ехали-ехали. Поняли, что что-то не так. Двое ушли вперед на лыжах, один остался в кабине. Переродился, не смог выбраться – замерз насмерть. Пришла тварь, сожрала его. Ушла туда.

- Туда, это куда?

- На юг.

- Все?

- Да.

- Посмотри на кости.

- Мне не нравится пялиться на человеческие останки. Что там?

- Там недобор запчастей. Лего-игрушку не собрать. Урок анатомии у восьмого «А» под угрозой. Это значит, что тварь как минимум половину тела с собой утащила. Следов волочения не видно, то бишь на себе несла. Очень пугливая зверушка. Понимает, что здесь она как на ладони, и лучше закончить трапезу в другом месте. Гляди в оба. Не нравится мне все это. Слишком много умных зараженных на мою долю в последнее время.

В голове сразу всплыл образ однорукого элитника, любящего позабавиться прежде, чем сожрать свою жертву, но я тут же отмел эту мысль. Тот монстр весил как автобус, битком набитый потомственными сумоистами, а наследивший здесь зараженный даже с добычей на плечах проваливается в снег не многим больше моего. Эх, надо было в городе носом землю рыть, но добыть огнестрел.

- Куда идем? – спросила Дара.

- По лыжне. Только сначала кое-что проверим.

Здесь должна была быть и третья пара лыж. Я обыскал все, даже на крышу заглянул, но ничего не нашел. Мы немного прошли по отпечаткам лап зараженного, но они бесконечно уходили вдаль. Убедившись, что тварь убралась очень далеко, развернулись и направились обратно по следу ученых. Наст стал толще, но не до такой степени, чтобы там кто-то мог укрыться. Все еще можно спокойно идти без снегоступов. Если обзаведемся лыжами, вообще отлично будет.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})