Пекарь-некромант 3 (СИ) - Федин Андрей Анатольевич

Вслух добавил:

— Начиная с «яль-два», говоришь?

Пробежался взглядом по номерам на табличках. Похожую на изображение молнии «яль» отыскал быстро. Нужная ячейка обнаружилась в трёх шагах от меня — примерно там, где парила над полом призрачная фигура мастера Потуса. Я подошёл к ячейке и решительно потянул за скобу-ручку.

Дверь подалась неожиданно легко. Но не приоткрылась — выдвинулась с едва слышным шорохом, подобно картотечному ящику в библиотеке. Я попятился. Поморщился от незнакомого кисловатого запаха. Сразу за дверью увидел бледное лицо молодого мужчины — без сомнения, мёртвого.

«Етить тебя!» — сказал заглянувший через моё плечо призрак.

Мне захотелось воскликнуть примерно ту же фразу. Пусть я за прошедший год и повидал немало покойников. А может, именно поэтому: все они стремились вцепиться мне в горло. Но я сделал усилие — переборол желание ругаться. И даже подпустил в свой голос бодрости и веселья.

— Познакомься, старый, — сказал я. — Этого мертвеца зовут Первый. Он — один из наших будущих работников.

Глава 11

Светящаяся фигура призрака замерцала. Даже здесь, в хорошо освещённом помещении склада, она казалась необычайно яркой. Словно за интенсивность свечения отвечала не моя фантазия, а эмоции самого привидения. Я невольно зажмурился. Напомнил себе, что не должен злиться: ведь уже не раз представлял этот разговор.

На поверхности дверок из тёмного стекла видел только свои отражения — коротконогий безликий старик оставался лишь в моём воображении. Я пытался ещё при первом знакомстве с привидениями выяснить, как на самом деле выглядели сгустки постэнтической энергии. Но объяснить мне это не сумел даже профессор Рогов.

«Мертвяки будут за тебя выпекать хлеб?! — сказал мастер Потус. — Я правильно понял? Парень, етить твою, ты сошёл с ума?»

Я устало вздохнул: подобную реакцию от призрака и ждал.

«Успокойся, старый».

«Хлеб — энто же!.. Энто же… Не могу поверить. Скажи, что ты пошутил! Доверить выпечку мертвецам?! Как тебе такое в голову могло прийти? Тьфу!»

«Успокойся, говорю».

«Да люди твою пекарню станут обходить десятой дорогой! И будут сто раз правы! Я сам к ней и близко не подойду! Энто ж надо до такого додуматься! Позволить трупам касаться теста! Вы, колдуны, растеряли всё людское! Ты совсем совести лишился, парень! Энто же хлеб! Как можно разрешать вонючим мертвякам его мацать?!»

«С чего это они вонючие?» — сказал я.

Посмотрел на лицо мёртвого мужчины. В прошлой жизни видел мертвецов лишь на похоронах — пару раз. Но в этой встречал их частенько; причём, не лежащих преспокойно в гробах, а очень даже активных. Обычно от них действительно несло тухлятиной. Ходячей тухлятиной они и выглядели.

Вот только в сравнении с той резвой и рычащей нежитью, что бродила по Крельскому царству ночью, лежавшее в ячейке на складе тело мужчины смотрелось безобидно, едва ли не как пластмассовый манекен.

«Говорю тебе: не вздумай! — заявил призрак. — Пекарня — энто же… как то святилище Чистой силы! Всем энтим кишащим червями кускам мяса там места нет!»

«А место для привидений там есть?» — спросил я.

«Я не ходячая гниль, етить её! — воскликнул старик. — Как говорил твой умник — я теперичи чистая энергия. Чистая! Улавливаешь, что энто значит, парень?»

«Улавливаю».

Я сдержал улыбку.

«Нет, ты не просто лодырь, — сказал призрак. — Ты безумец!»

«Угомонись уже, старый».

«Да я сам уговорю лысых запихнуть тебя в костёр! — заявил пекарь. — Туда тебе и дорога! Потому что ты не кулинар! Ты — мерзкий колдунишка! Таким, как ты, в пекарне не место!»

«Угомонись, — повторил я. — Что за дурные манеры! Не дослушал меня, не разобрался, о чём я говорю, и швыряешься обвинениями. Сперва бы выяснил, что и для чего я хочу сделать…»

«Я услышал тебя!»

Ручка дверцы в моей руке завибрировала.

«Прекрати злиться, старик, — сказал я. — Выслушай меня».

«У тебя есть и другие хорошие новости? Давай, выкладывай уже всё, етить тебя!»

«Нет, старый, я, конечно, был бы не против того, чтобы мертвецы лепили батоны и караваи. Ничего зазорного в том не вижу. Если уж ты такой брезгливый — мы бы надели на них перчатки. Хотя раньше я не замечал в тебе любви к стерильной чистоте».

Я выдержал паузу.

«Но дело в том, старый, что у нежити проблема с мелкой моторикой. Так сказал профессор. Я консультировался с ним на эту тему».

Развёл руками.

«Так что я и рад бы припахать мертвяков к работе в пекарне: не вижу особой разницы, кто станет месить тесто. Да только толку из этого не выйдет».

Над моей головой с резким, но уже привычным щелчком запоздало вспыхнула ещё одна лампа. Освещение на складе стало ярче.

«Хлеб они печь не будут», — пообещал я.

Свечение привидения потускнело. То ли эмоции призрака поостыли, то ли я привык к их напору.

Старый пекарь спросил:

«Тогда зачем тебе понадобился энтот труп, етить его?»

«Не этот, а эти, — сказал я. — Одного для моих целей недостаточно. Мне понадобится весь тот десяток, который мэтр ещё при жизни подготовил к использованию».

«Зачем?!»

Я указал большим пальцем себе за спину — на дверь, что вела в Центральную галерею.

«Ты видел, сколько идти от входа в дом до пекарни? Пять минут. И это только в одну сторону».

«Что с того?»

«По-твоему, старик, это я должен таскать на своём горбу мешки с мукой, поддоны с хлебом и прочую ерунду? От тебя-то в этом плане толку никакого. Но если я стану заниматься подобной фигнёй — не буду успевать ничего больше. Упахиваться буду, как тот раб на плантации».

Я пожал плечами.

«Да и потом — я не тягловое животное. Я организатор и координатор работы предприятия. Моя обязанность не мешки таскать, а тусоваться наверху, в магазине — торговать лицом».

Я указал пальцем в потолок.

«Но вот мёртвые ребята с переноской тяжестей справятся на ура. Я об этом подумал ещё в Персиле. Это ж превосходные грузчики! Ну согласись, старый».

Стал загибать на руке пальцы.

«Не устают, не спорят, не устраивают перекуров, не бухают, не требуют платить им жалование, — перечислял я. — Идеальные работники! Они, как те муравьи будут сновать с грузом на плечах по Центральной галерее. Один за другим. Ничего иного от них не понадобится».

Призрак старого пекаря вновь приблизился к ячейке с телом мужчины. Его фигура перестала мерцать. Призрак склонился над мертвецом — гладко выбритым, остриженным наголо, похожим на служителя Чистой силы. Что-то высматривал на нём, будто прикидывал ту пользу, что может принести покойный мужчина моему предприятию.

«Ну… если токмо таскать мешки», — сказал он.

Старый пекарь сбавил тон. Уже не кричал в моей голове — вновь стал привычным занудным ворчуном. Продолжал нависать над мертвецом. Заявил мне, что «морда у мужика кривая», «руки тонковаты», а «кожа шибко бледная — небось, болел чем-то». Я отметил, что теперь мастер Потус разглядывал покойника уже под иным углом. Не как жуткого монстра, грозившего осквернить святая святых, а в свете моих слов о переноске грузов.

«Хилый он какой-то, етить его, — вынес вердикт призрак. — Неужто никого поздоровее тут не найдётся? Вона их сколько тут спрятано».

Мне почудилось, что привидение указало на запертые ячейки, в которые уже успело заглянуть. Понял, что привидение вот-вот бросится исследовать их заново — уже с конкретной целью. И завалит меня подсказками и предложениями.

Я ухмыльнулся. Вообразил, как утираю с лица воображаемый пот. Разговор со старым пекарем вышел именно таким, каким я его представлял — напряжённым, но недолгим.

«Расслабься, старик. Сойдёт и такой».

Махнул рукой.

«Ему же не горы придётся передвигать, — сказал я. — Что такое для ходячего мертвеца пара мешков с мукой или поддон с хлебом? Я видел, как один такой лошадиную тушу тащил. Как поднимется — по-любому станет сильнее, чем был при жизни. Точно тебе говорю. Помню, как хрупкие на вид старушки носились в виде нежити по лесу. Голыми руками ломали стволы молодых берёзок! Вот это было зрелище — не для слабонервных. Так что со своей работой мертвяки справятся. Можешь не сомневаться. Ну а с пекарями я разберусь позже».