Украинские преступления против человечности (2022-2023) - Максим Сергеевич Григорьев

«Как-то по радио сказали, что ЛНР открывает зеленый коридор, ну и что с 8:00 утра до 20:00 вечера можно будет выходить. Значит, украинские военные, которые были на предприятии. нам об этом никто ничего не говорил, о том, что открыто. Мы утром встали, посмотрели там некоторое время за обстановкой, потом посмотрели там, где-то часиков в десять, в начале одиннадцатого выехал танк украинский. Поехал в сторону первой проходной, уже началась стрельба, поэтому мы поняли, что никого не выпустят. Начал стрелять, вот и минометы. пушка начала работать, ну в общем, короче, коридор перекрыли.

У ВСУ вооружение было, то, что я видел: три танка, 64-й, 72-й ОПЛОТ; два “Хаммера” ездило; джип ездил, ну это не считая тех машин, которые украли у мирного населения. Гаубица стояла; минометов несколько было, но, скажем, не так много, но они отсюда долбили регулярно.

ВСУ прекрасно знали, сколько людей на предприятии. Они и к нам неоднократно заходили в цех, шэрились по цеху, посмотрели, что где, какая позиция и так далее. Вот, но прекрасно знали, сколько людей на предприятии, если бы они хотели нас, скажем так, чтоб люди вышли, они бы накануне могли бы проехать или в тот же день могли проехать, сообщить людям, что так и так... у вас там есть какое-то время, для того чтобы собраться и выйти, дальше сказать, что уже будем свою войнушку вести».

Свидетельство № 121

Михайловский Игорь Викторович, место жительства на момент опроса — г. Северодонецк

«Я сидел в бомбоубежище “Азота”.

3.5 месяца. Нам нельзя было даже ходить по территории “Азота”, забрать свои вещи там. тормозки там. По цехам нельзя передвигаться. Как говорится, шаг вправо, шаг влево, начинают ВСУ стрелять. Как заложников. Ну, чтобы как. их не бомбили, они прикрывались нами. Вот так.

Конкретно в нашем убежище было 130 человек. Детей — 10 человек там. Женщин было намного больше, чем мужчин, возьмем, грубо говоря, где-то 70 на 30%».

Оборудование огневых позиций в местах проживания мирного населения

Женевские конвенции прямо запрещают использование присутствия гражданского населения для защиты от военных операций. Многочисленные свидетели рассказывают, как вооруженные силы Украины повсеместно и намеренно оборудовали огневые позиции в домах, где присутствовало гражданское население, размещали тяжелую боевую технику в непосредственной близости от мест размещения мирного населения, а украинские танки, системы РСЗО, машины с минометами специально подъезжали к многоквартирным домам, осуществляли стрельбу от них, а затем уезжали обратно на свои позиции.

Свидетельство № 122

Банников Дмитрий Валерьевич, 42 года, место жительства на момент опроса — г. Артёмовск, ул. Краснофлотская

«У нас украинцы в одном доме оборудовали огневую точку, которая сразу по соседству. Я теперь только понимаю, что могло с нами случиться и уже когда никуда не денешься из этой ситуации. Мы ждали русских до последнего.

Украинцы до того козлы, которые огневую точку делали, — поняли, что мирные живут, и переместили ее поближе к нам, чтобы прикрываться. Потому что там люди жили.

Подъезжал украинский “Урал”, и на нем зенитная установка. Так они подъезжают отстреляться. Танк их как-то как начал лупасить, так я думал, там окна у всех высыпятся, а у нас и дверь. От нас метрах в 30—40, но русские знали, что там мирные, и не могли его шлепнуть, потому что по мирным не стреляют.

С Буденновки людей начали эвакуировать, там украинский снайпер снял женщину наповал, а мужа ее ранил, но не смогли спасти, и он истек кровью».

Свидетельство № 123

Крячок Анатолий Иванович, 62 года, место проживания на момент проведения интервью — г. Артёмовск, 2-й пер. Ломоносова

«Около нашего дома непосредственно за забором был украинский миномет, потом САУшки стреляют. Потом танк с крестом белым на боку, потом еще что-то с пулеметом на кузове. Когда украинские военные поселились рядом и стоял минометный расчет, они говорили нам на украинском: “Нам запрещено с вами общаться”.

Возле нас недалеко была 2-я школа. В подвале школы — склад оружия ВСУ.

Свидетельство № 124

Резник Михаил Александрович, место жительства на момент опроса — г. Мариуполь

«Я на момент начала боевых действий проживал в поселке Мирный. 2 марта этого года зашли военные ВСУ и сказали, что под нашим домом будут размещать военную технику и будем занимать ваши дома для оборонительных позиций против сил ДНР.

Мы собрали вещи и переехали к родителям на площадь Кирова на проспект Металлургов. Мы опустились в подвал этого же дома.

Пришли украинские военные. Скорее всего, это был “Азов”. Как сказал нам командир батальона: “В вашем доме мы будем занимать оборонительные позиции на верхних этажах, поэтому освобождайте верхние этажи”, — сказал, что от 6-го и выше. 18-го числа я выехал с мамой и братом, а отец остался в подвале вместе с родственниками».

Свидетельство № 125

Кимаковский Игорь Владимирович, бывший политзаключенный, провел в украинских застенках с 6 июня 2015 года по 7 сентября 2019 года, советник главы ДНР

«В Мариуполе этому были тысячи примеров, когда они, находясь в обороне, захватывали гражданские объекты (школы, детсады, жилые дома) и выставляли детей живыми щитами. Они специально делали, чтобы люди оставались в жилых домах, чтобы мы не могли никаким образом по этим домам оказывать боевое воздействие. Мы понимали, что там находятся мирные. Второй вариант, когда они часто стреляли по мирному населению, которое перемещалось в поисках воды. Когда наши ребята пробовали их спасать, то они обстреливали наше подразделение, которое спасало стариков, женщин и детей. Были такие моменты, что они простреливали детям ноги, чтобы они падали, и таким образом вызывали наших военнослужащих для операции по спасению. Третий эпизод — они не давали гуманитарных коридоров, и мы часто сталкивались