РУССКАЯ ФАНТАСТИКА 2006 - АНТОЛОГИЯ

Однако с интимной встречей дело обстояло не просто. Минотавр умело использовал один из сильнейших стимуляторов, заставляя Кролика и Крольчиху проявлять чудеса изворотливости и изобретательности, чтобы добраться друг до друга. И главное, в случае отказа от активных действий им ничего не грозило. Все было как в настоящей жизни. Совокупиться не являлось самоцелью - случалось, Кролик и отказывался от удовольствия, если предложенная Минотавром задачка выглядела неразрешимой. Потом он понял, что дело не сводится к одной только физиологии. Проклятое “эго” вылезало из всех щелей и требовало удовлетворения амбиций - даже в том случае, когда единственным свидетелем было электронное чудовище, начисто лишенное антропоморфизма.

Сегодня Кролик действовал вдохновенно и уже через сорок минут воссоединился с Крольчихой, одолев со своей стороны четыре пятых разделявших их преград. Оказалось, у нее была очередная депрессия. С одной стороны, это огорчило Кролика, а с другой - он почувствовал неизбежное превосходство, ибо сам оказался куда более подходящим для уготованной ему роли.

И вот, пока он двигался, взяв Крольчиху сзади, она, стоя на четвереньках, спросила у него, обратил ли он внимание на цифры, выбитые на консервных банках.

Конечно, он обратил внимание и даже задумался над тем, что они означают. Консервы были трехмесячной давности. А раньше - недельной, не более. Не то чтобы это обеспокоило Кролика с точки зрения их пригодности к употреблению, но, прожив в лабиринте долгий срок, он приучился искать всему приемлемое объяснение.

Между своими вторым и третьим оргазмами Крольчиха сказала:

- Снаружи что-то не так.

У Кролика для столь радикального вывода элементарно не хватало данных. В большинстве случаев он руководствовался логикой - в отличие от Крольчихи, полагавшейся почти исключительно на интуицию. Судя по тому, что их результаты в тестах на выживаемость были примерно одинаковыми, оба способа заклинать реальность имели право на существование.

- Когда ты в последний раз получал свой “Астрофизический журнал”? - спросила Крольчиха, меняя позу и переворачиваясь на спину.

Итак, она помнила о его истинно мужских увлечениях, а он, в свою очередь, помнил, что последний полученный от Минотавра номер приблизительно соответствовал по свежести консервам. Он ощутил некий сбой в единой энергетической системе, которой сделались их организмы благодаря тантре. Кролик был весьма изощрен в полобных вещах, но Крольчиха окончательно испортила ему секс. Спустя несколько минут она произнесла убежденным тоном и с непроницаемым лицом:

- Мы НИКОГДА отсюда не выйдем.

И он ей поверил. Поверил до такой степени, что в его воображении раздался синтетический хохот Минотавра.

А потом в лабиринте погас свет.

ПРИЮТ

Они сидели полукругом и слушали то, что рассказывал им незнакомый человек в странной одежде, который появился после того, как ушли все взрослые и бросили их. Он поколдовал на опустевшей кухне и накормил голодных детей, успокоил самых маленьких, а тех, что постарше, сумел расположить к себе, сказав каждому не больше двух-трех слов. Зато теперь, ближе к полуночи, слова лились из него рекой - эта река была темной, вдобавок укрытой туманом фантазий; она затягивала в омуты тайн и поглощала внимание без остатка. Она текла неторопливо и все же словно вне времени. В ее водах отражались десятки завороженных лиц…

Спальня приюта напоминала церковь, где собрались прихожане, не имеющие понятия о грехе, религии и самом боге. А в следующую минуту она уже становилась кораблем, покинутым командой и носящимся по воле ветра и волн в штормующем море, и запертые в трюме рабы пели свои печальные песни в ожидании неминуемого конца.

Незнакомец умел наполнить тишину звуками неистовой природы, перестуком ветвей и звоном рвущихся проводов, тревожными криками птиц и ревом зверей, а в завывании ветра за окнами порой слышались голоса матерей, зовущих своих потерянных детей.

В какой-то момент незнакомец вдруг приложил палец к губам и сделал детям знак, чтобы они осторожно обернулись. Под потолком спальни кружил рой светлячков, отдаленно напоминая кольца Сатурна, а со стен смотрели красные глаза. В этом тусклом зеленовато-багровом свечении дети увидели крыс, которые тоже расселись кружком и внимали голосу (или жестам?) таинственного человека.

Незнакомец начал рассказывать о них, о повадках отдельных животных и об обычаях крысиного племени. Он знал об этом слишком много для существа, которое просто не могло бы протиснуться в крысиную нору. Он говорил так, словно провел всю свою жизнь среди крыс. А те сидели не шелохнувшись, плотным серым живым кольцом, будто понимали, что речь идет о них.

Незнакомец сказал, что крысы занимают сейчас неподобающее место, но если бы они были хоть немного крупнее, то стали бы хозяевами Земли и двуногий “венец творения” никогда не достиг бы своего нынешнего дутого величия. Потом он вышел за пределы малого круга, опустился на четвереньки, и… никто из детей не понял, что происходило во тьме. Странные звуки, шорохи, стук когтей… Возможно, незнакомец теперь рассказывал крысам о людях. Возможно, таким было его понятие о честной игре…

Когда ночь уже была на исходе и закрылись глядевшие из стен красные глаза, из спальни исчезли те, кого он увел за собой с обреченной планеты.

ЕВГЕНИЙ ГАРКУШЕВ

Циклопические черные блоки крепости, выросшей на огромной проплешине в тайге, казалось, подпирали низкое серое небо. Тонкие ленты дорог тянулись к цитадели рефандеров со всех сторон. Но дороги были пустынны. Только по одной из них, идущей с юга, шагал высокий темноволосый человек.

Системы слежения засекли пришельца, как только он вышел из-под деревьев. Но на таком расстоянии он не представлял угрозы - даже если под одеждой его скрывался целый арсенал или какая-то из конечностей была заменена протезом из сверхмощной взрывчатки.

Когда человек подошел к крепости на расстояние в полтора километра, створки широких ворот отворились, и оттуда вынырнули две восьмиколесные бронемашины. Низко ревя мощными двигателями, они устремились к незваному визитеру. Тот остановился, поднял глаза от земли и прочел надпись над воротами, выполненную метровыми буквами: “Цивилизация для всех. Жизнь священна”.

- Жизнь священна, - повторил он. - Интересы цивилизации - выше интересов личности.

Спустя минуту бронемашины остановились возле человека.

- Даниил Светлов? - раздался мелодичный, слишком мягкий и вкрадчивый голос из динамика.

Его опознали мгновенно. Аппаратура у рефандеров прекрасная.