Подвиги Геракла - Агата Кристи

После пережитого страха наступила обратная реакция. Они были веселы, почти легкомысленны. Тучи рассеялись, все складывалось как нельзя лучше…

На другом краю террасы две очень похожие на хищных птиц женщины поднялись, аккуратно сложили свое вязание и двинулись по каменным плитам в их сторону.

Поклонившись, они присели рядом с миссис Райс. Одна из них заговорила, вторая бросила взгляд на Элси и Гарольда. На ее губах заиграла улыбка. Гарольду эта улыбка сразу не понравилась…

Он взглянул на миссис Райс и ее собеседницу. Хотя Гарольд не мог понять ни единого слова, выражение лица миссис Райс было весьма красноречиво. В нем отразились прежние горечь и отчаяние. Миссис Райс напряженно слушала, изредка вставляя краткие реплики.

Наконец сестры поднялись и, церемонно поклонившись, направились в гостиницу.

— В чем дело? — спросил Гарольд вдруг охрипшим голосом.

— Эти женщины собираются нас шантажировать, — безнадежным тоном ответила миссис Райс. — Ночью они все слышали. А теперь, когда мы попытались замять дело, все выглядит еще ужасней…

Гарольд Уоринг бродил и бродил вдоль озера. Больше часа, словно пытаясь физической усталостью заглушить охватившее его отчаяние.

Незаметно для себя он оказался там, где впервые заметил двух зловещих особ, в чьих когтях оказались их с Элси судьбы.

— Будь они прокляты! — произнес он вслух. — Черт бы побрал этих гарпий! Кровожадные твари!

За спиной у него раздалось покашливание. Гарольд резко обернулся и увидел перед собой давешнего обладателя роскошных усов, вышедшего из тени деревьев.

Гарольд почувствовал себя в высшей степени неловко: этот человечек наверняка слышал его слова.

В некоторой растерянности он промямлил:

— Э-э… добрый день.

— Боюсь, для вас не очень-то добрый? — участливо осведомился незнакомец на безукоризненном английском.

— Ну-у… я… — еще больше растерялся Гарольд.

— Вы, мосье, по-видимому, в затруднении? — продолжал странный человечек. — Не могу ли я вам чем-нибудь помочь?

— Нет-нет, что вы! Я, так сказать, выпускал пар, только и всего.

— Знаете, по-моему, я сумею вам помочь, — мягко сказал незнакомец. — Если я не ошибаюсь, ваши проблемы связаны с двумя дамами, которые только что сидели на террасе?

— Вы о них что-то знаете? — воззрился на него Гарольд. — И кто вы, собственно, такой? — добавил он.

— Я — Эркюль Пуаро, — заявил человечек с наигранной скромностью, с какой пристало бы сообщать о королевском происхождении. — Давайте погуляем по лесу, и вы мне все расскажете.

Гарольд так толком и не понял, что заставило его ни с того ни с сего рассказать все практически незнакомому человеку. Возможно, сказалось нервное напряжение. Так или иначе, он выложил Эркюлю Пуаро все, от начала до конца.

Пуаро слушал молча, лишь изредка кивая головой. Когда Гарольд замолчал, он вдруг мечтательно произнес:

— Стимфалийские птицы с железными клювами, живущие у Стимфалийского озера и питающиеся человечиной… Все сходится.

— Простите? — воззрился на него огорошенный Гарольд.

В глубине души у него шевельнулось подозрение… Уж не сумасшедший ли он, этот странный человечек?

— Я просто размышляю вслух, — улыбнулся Пуаро. — У меня, изволите видеть, своя манера смотреть на вещи. Теперь о вашем деле. Вы попали в очень неприятное положение.

— Об этом я догадывался и без вас, — разозлился Гарольд.

— Шантаж — это очень серьезно, — продолжал Пуаро. — Эти гарпии заставят вас платить, платить и платить. А что, если вы откажетесь?

— Все выйдет наружу, — с горечью сказал Гарольд. — На моей карьере можно тогда поставить крест, жизнь несчастной женщины, никому не причинившей зла, превратится в ад, и кто знает, чем вообще все это кончится!

— Вот поэтому, — заявил Пуаро, — необходимо что-то предпринять.

— Что? — спросил Гарольд.

Пуаро, полузакрыв глаза, вдруг запрокинул назад голову — Гарольд снова усомнился в его здравом рассудке.

— Пришло время медных тимпанов[95],— важно возвестил он.

— Вам, вероятно, нездоровится? — поинтересовался Гарольд.

— Mais non[96],— покачал головой Пуаро. — Я просто стараюсь следовать примеру моего великого предшественника, Геракла. Наберитесь терпения, друг мой. Возможно, уже завтра я сумею избавить вас от ваших неприятностей.

Спустившись на следующее утро к завтраку, Гарольд Уоринг обнаружил на террасе только сидевшего в одиночестве Пуаро. Помимо своей воли Гарольд не остался равнодушен к его вчерашним обещаниям и тут же подступил с расспросами:

— И что же?

— Все в порядке, — лучезарно улыбнулся Пуаро.

— Что вы имеете в виду?

— Все устроилось ко всеобщему удовлетворению.

— Но что, в конце концов, произошло?

— Я применил медные тимпаны, — мечтательно поведал Пуаро. — Использовал звон металлических проводов — иными словами, прибег к услугам телеграфа! Ваших стимфалийских птиц, мосье, отправили туда, где они будут на некоторое время лишены возможности проявлять свою предприимчивость.

— Так их разыскивала полиция? Их арестовали?

— Вот именно.

— Замечательно! — Гарольд перевел дух. — Мне это не пришло в голову. Надо найти миссис Райс и Элси и обо всем им рассказать.

Он поднялся со стула.

— Они уже все знают.

— Прекрасно, — снова сел на место Гарольд. — Скажите же мне…

Он запнулся.

По тропинке от озера поднимались две фигуры с птичьим профилем, в развевающихся накидках.

— Вы же сказали, что их забрали! — воскликнул Гарольд.

Пуаро проследил его взгляд.

— Ах, эти особы? Они совершенно безобидны. Они из Польши, из хорошей семьи, как вам и сказал швейцар. Внешность у них, возможно, не слишком привлекательная, но не более того.

— Не понимаю…

— Вот именно, не понимаете. Полиция разыскивала других дам: изобретательную миссис Райс и слезливую миссис Клейтон. Они-то и есть хищные птицы. Они зарабатывают на жизнь шантажом, mon cher[97].

Голова у Гарольда пошла кругом.

— Но тот мужчина… ну, который был убит… — произнес он слабым голосом.

— Никто не был убит. Никакого мужчины вообще не существовало.

— Но я же видел!

— О нет. Высокая миссис Райс с ее низким голосом прекрасно изображает мужчин. Именно она, сняв седой парик и соответствующим образом загримировавшись, выступила в роли мужа.

Наклонившись вперед, он похлопал Гарольда по колену.

— Нельзя быть таким доверчивым, друг мой. В любой стране полицию подкупить не так-то просто, особенно когда речь идет об убийстве. Эти женщины играли на обычном для англичан незнании иностранных языков. Именно миссис Райс, благодаря знанию французского или немецкого, договаривается с управляющим и берет дело в свои руки. Да, к ней приходит полиция, но разве вы знаете, зачем? Вы ведь не знаете, что происходит на самом деле. Может быть, она заявила, что у нее пропала брошь или еще что-нибудь в этом роде. Главное, чтобы полиция пришла и вы это увидели. А что происходит дальше? Вы телеграфируете, чтобы вам перевели деньги, много денег, и отдаете их миссис Райс, которая ведет все переговоры. Что, собственно, им и требовалось. Но эти хищницы слишком алчны. Они заметили, что вы почему-то испытываете отвращение к несчастным полькам. И когда эти дамы завязали с миссис Райс какую-то вполне невинную беседу, искушение оказалось слишком велико. Она ведь знала, что вы абсолютно ничего не понимаете.

Итак, вам пришлось бы просить перевести вам очередную сумму денег, а миссис Райс сделала бы вид, что распределяет ее между новыми вымогателями.

Гарольд глубоко вздохнул.

— А Элси… Элси? — спросил он.

— Она, как и всегда, прекрасно сыграла свою роль, — отвел глаза Пуаро. — В актерских способностях ей не откажешь. Сама чистота и невинность. Она вызывает даже не страсть, а желание защитить, быть истинным рыцарем. С англичанами это действует безотказно, — мечтательно добавил Пуаро.

Гарольд Уоринг перевел дух и решительно заявил:

— Я не я буду, если не выучу все европейские языки, какие только есть! Больше меня никто не обведет вокруг пальца!

Глава 7

Критский бык[98]

Эркюль Пуаро задумчиво смотрел на посетительницу. Бледное личико с упрямым подбородком, глаза, скорее серые, чем голубые, и столь редко встречающиеся иссиня-черные волосы — древнегреческие локоны.

Он отметил прекрасно сшитый, но уже поношенный твидовый[99] костюм, потрепанную сумочку и врожденную горделивость манер, которую не могла скрыть даже явная нервозность девушки.

«Да, — подумал он про себя, — род старинный, но обедневший. И ко мне ее могло привести только нечто из ряда вон выходящее».