Воздушный стрелок. Учитель - Антон Демченко

Долго искать не пришлось. Стоило вырулить со стоянки обратно на бульвар, как в глаза бросилась вывеска на соседнем здании. «Марон». Ну, «Марон», так «Марон». Надеюсь, он открыт. Время‑то, ещё довольно раннее…

Мне повезло. В тот момент, когда я подкатил к витому чугунному навесу над входом в кафе, двери в него отпер наряженный по всем правилам здешнего хорошего тона, официант… Молодой человек в идеально черных брюках, о стрелки которых, наверное, можно порезаться, в белоснежной рубашке и черном же атласном жилете. Не хватало только длинного белого фартука. Впрочем, когда я приземлился за столом, он уже исправил это упущение, так что заказ принимал, при полном параде. Блинчики с красной рыбкой, омлет, апельсиновый сок и черный кофе на десерт, под ещё одну сигарету и недовольный взгляд официанта. Хорошо хоть с замечаниями не полез… Такой завтрак, грех портить.

— Извините. — Браслет на руке пискнул и вырубился. Пришлось оторваться от чтения кое — каких материалов по этикету, которыми освежал свою, точнее, кириллову память, в преддверии грядущего пира у Бестужевых. А тут еще и гость… я поднял взгляд. Перед моим столом переминался с ноги на ногу высокий, чуть сутулящийся молодой человек в форме «павловцев».

— Да? Я вас слушаю.

— Кхм… это… это, ваш мотоцикл, там на улице? Рыжий такой? — Кивнул на окно гость. Я бросил взгляд на лежащий на стуле шлем.

— «Ковровец», да. Мой. А что, с ним что‑то случилось? — Вот только этого мне не хватало. Не дай бог, кто‑то решил взять рыжего, «покататься». Покупать новый, в мои планы как‑то не входило…

— Нет — нет, с ним всё в порядке. — Замахал длинными руками мой собеседник и тут же, запнувшись, уточнил. — По крайней мере, когда я входил, он был в порядке. Я, собственно, вот к чему… меня… меня просили передать хозяину мотоцикла, вот эту записку. Только не спрашивайте, от кого, я не знаю, как и содержание письма. Какой‑то старшекурсник… я здесь, не причём.

— Хм. Понятно. — Протянул я, настороженно разглядывая моего визави и положенную им на стол записку. Вот, не верю я этому нервному… врёт он всё. И отправителя знает, и содержание записки… да и насчёт «не причём», можно поспорить. Ладно. Вздохнув, я смерил «почтальона» долгим взглядом, старательно запоминая каждую черточку лица. Я бы и фиксатор включить не постеснялся, вот только он вырубился вместе с браслетом. — Что ж. Благодарю.

«Курьер» резко кивнул и смылся… словно и не было здесь только что никакого долговязого «павловца». Шустрый… О! И браслет сразу заработал. Замечательно. Надо будет спросить у Ольги, знает ли она способы такого вот дистанционного отключения артефактов, не требующие личного эфирного воздействия. Очень интересно. А учитывая, с какой легкостью мой гость отрубил «военный» браслет… я хочу пообщаться с изобретателем. Пока его не отловили спецы из инженерного бюро тех же «Гром — заводов», например.

Вздохнув от пришедшего понимания, что раньше меня и громовских инженеров, «новатор» попадется на крючок Оборонному приказу, я вздохнул и развернул лежавшую на столе записку.

М — да. «Какая отвратительная рожа…», кажется, так говорил персонаж из «Джентльменов Удачи»? Вот — вот, полностью с ним согласен. Лощеная физиономия с презрительным прищуром, пялящаяся на меня с распечатки, почему‑то не вызвала у меня положительных эмоций. Это женщинам, такие вот «роковые красавчики» по нраву…

Прочитав короткую записку, приложенную к фото, я тяжело вздохнул и покачал головой. Никогда не любил мажоров. А судя по тому, что я прочел, герой письма принадлежит именно к этой когорте. Нет, я не имею ничего против детей обеспеченных или богатых родителей, но только тогда, когда эти дети пытаются доказать, что они не хуже своих предков и делают всё, чтобы не уронить доставшегося имени. А вот одуревших от бабла и вседозволенности, лишенных всяких тормозов идиотов, я органически не перевариваю. Хуже них, могут быть только умные отморозки.

К сожалению, образчик, представленный на фото, кажется, относится именно к последнему типу, иначе, в «павловцы» бы не попал. В остальном же, типичный мажор. Отпрыск боярского рода в пятом поколении, единственный сын наследника боярина Шутьева. Отец — глава Московского дорожного приказа, дед — заправляет небольшой строительной «империей»… А вот сынок ни на государеву службу, ни на семейное дело смотреть не хочет. Да и они по нему особо не плачут. Почему? Потому что с восемнадцатью административными взысканиями на госслужбу такого вот орла не примут, ни за какие коврижки, а с висящим на шее условным сроком, о главенстве в семейном деле можно забыть. Слишком большой урон чести для любого рода, вести общие финансовые дела с уголовником… Сюда же, ночные гонки на «вездеходах», погромы в клубах… В общем, полный набор, если верить представленной мне краткой биографии господина Шутьева, Платона Ниловича. И вот «это» претендует на внимание Ольги… М — да уж.

Ладно. Верить анонимкам я не приучен, но проверить полученную информацию надо обязательно. Как говорится: praemonitus — praemunitus. Надо только прикинуть, где искать нужную информацию. Ну, первым делом, конечно, Бестужевы. Сначала, Леонид… этот всё что угодно найдет и узнает. Потом, Ольга… но тут надо аккуратнее, а то ещё подумает, невесть что. И только потом, можно будет обратиться к старшему Бестужеву. За официальной информацией и, чтобы узнать, так сказать, официальную же позицию рода по отношению к сему кадру… если таковая, конечно, у Бестужевых в отношении Шутьевых, или одного конкретного их представителя, вообще, имеется. Но беседу с Валентином Эдуардовичем можно отложить до вечера. А до тех пор, можно и другими каналами воспользоваться… Например, дядя Федор, вполне себе неплохой вариант.

Определившись с планами на следующие три — четыре часа, я расплатился по счету и, подхватив со стула свой шлем, двинулся на выход из кафе.

Вот это и называется: на ловца и зверь бежит… Кажется, знакомство с господином Платоном Шутьевым состоится несколько раньше, чем я мог предполагать.

Когда посреди пары, у Платона вдруг затрезвонил браслет, что тут же вызвало угрожающий взгляд лектора, Шутьев скривился и, извинившись, покинул аудиторию, мысленно обещая звонящему все кары земные и небесные.

— Жора? Ну ты попал, кривоносый. — Прошипел Платон, когда увидел на экране абонента. Тот испуганно поёжился. — Лекция идет, придурок! У Кощея! Он же с меня теперь три шкуры спустит, кретин ты безмозглый!

— Из… извини, Платон. — Проблеял тот. — Но… я тут… в общем, опоздать боялся.

— На тот свет? Не бойся, успеешь. Я тебе лично экспресс туда обеспечу. — Скривился Шутьев.