Уроки любви и ненависти (СИ) - Крааш Кира

– И все это тебе рассказала трава? – приподняла я брови.

– Трава, – кивнул Маркус. – А еще засохшая кровь и несколько пожеванных скелетов в том конце поляны, – парень ткнул себе за спину, и я рефлекторно посмотрела в указанном направлении.

Но перед моим носом возникли пуговицы куртки Норона, преграждая обзор.

– Не смотри, – негромко произнес он. – Это очень печальное и непрезентабельное зрелище. Не всем котятам повезло здесь спастись.

Я подняла взгляд на парня, а затем глубоко вздохнула, потому что в носу как-то уж очень предательски защипало. Эй, неужели я и правда такая жалостливая?!

– Хорошо, – проговорила я, мужественно не отводя взгляд от Маркуса. – Что будем делать?

Парень чуть усмехнулся, но подначивать не стал и просто ответил:

– Судя по твоему решительному виду, котят мы берем с собой.

Я улыбнулась:

– И возвращаемся?

– Что? Нет конечно.

– Почему? – удивилась я. – Нам заказывали мантикору, мы привезем трех!

– Уверен, что Нетлик не согласится на три по цене одного, – покачал головой Маркус. – Ты же помнишь, мы уничтожили его ценнейший и никому не нужный библиотечный архив.

– Не мы, а ты, – буркнула я.

– Если бы ты пришла вовремя, ничего бы этого не было, – парировал Норон. – Смотри-ка, кажется, ты им нравишься.

– А? – не поняла я, оборачиваясь к котятам.

Крошечные неуклюжие мантикоры выбирались из норы, смешно барахтая лапками и помогая друг другу. А потом, выстроившись в ряд, очень уверенно зашагали ко мне.

Я, не чувствуя никакого подвоха, наблюдала, как эти очаровательные малявочки дотопали до нас, уселись на жопу и уставились на меня с таким видом, будто я зажала последнюю корку хлеба.

– Поздравляю, – заявил Маркус, хлопнув меня по плечу ладонью, – ты теперь – мамочка-мантикора!

48

– Ты издеваешься? – возмутилась я.

– С чего бы? – заулыбался парень. – Сама посмотри.

Я покосилась на мантикорят. Они смотрели на меня широко распахнутыми зелеными глазищами и синхронно виляли хвостиками. Я сделала шаг к Норону, и мантикорята повернули головки вслед за мной. Капец.

– И что… – я посмотрела на Маркуса, чувствуя какую-то беспомощность. – Что мне теперь с этим делать?

– Я предлагаю завернуть их в какую-нибудь тряпицу и забрать с собой, – пожал плечами парень. – Все равно от их стаи никого не осталось, а одни они тут быстро станут легкой добычей для хищников.

– Кто ж станет есть мантикору? – с сомнением спросила я.

– Сова, лиса, волк, медведь… – начал перечислять Норон. – Мне продолжать?

Я нахмурилась. Мантикорята синхронно склонили головки набок, рассматривая меня.

– А что мы будем делать с ними потом? – медленно проговорила я.

– Когда? – не понял Норон.

– Ну, когда мы найдем самочку мантикоры, чудесным образом ее поймаем и доставим в академию, получим дипломы и счастливо разъедимся в разные концы империи, чтобы никогда больше не встречаться?

Парень хмыкнул:

– Так это когда еще будет…

– Я серьезно!

– Я тоже, – невозмутимо ответил парень. – И предлагаю подумать о том, что делать с котятами, когда получим дипломы. Или ты хочешь бросить их тут на съедение волкам?

– Что ты! – возмутилась я. – Не шути так, малыши же испугаются!

Малыши, конечно, пугаться не собирались. Они вообще нас не слушали – их привлекло кое-что поинтереснее. А именно наши ездовые куры, которым, видимо, надоело нас ждать, и теперь они продирались сквозь кусты на наши голоса. Мантикорята от восхищения аж раскрыли свои крошечные пасти. Я сначала подумала, что им просто понравилась цветастая окраска куриц, но в следующее мгновение поняла всю наивность этого предположения.

У мантикорят сработал древний, как мир, охотничий инстинкт. И эти три малявки решили, что пришло время сожрать птичку, превышающую их по размерам минимум в сотню раз.

Дальнейшее походило на плохо поставленную комедию. То есть я, конечно, испугалась. Сначала за курицу, потом за мантикорят, потом за себя, а потом за Норона.

Я не ожидала, что эта стая пушистых поганцев так дружно и слаженно кинется на ездовую птицу. Курица, впрочем, тоже не ожидала, что ее атакует кто-то столь наглый и мелкий, поэтому первую секунду просто тупо рассматривала, как мантикорята пытаются на нее напрыгнуть и укусить. Крошечные когти бесполезно тонули в перьях, а маленькие зубастые пасти никак не могли ухватить кусочек гладкого пернатого бочка.

Потом курица сообразила, что эти три воинственные зверюшки не местная мошкара, а перспективные хищники, которые пытаются ее сожрать и… заржала. Нет, она, конечно, закудахтала, но хохот сквозь квохтанье не расслышать было невозможно.

Я кинулась отдирать новоиспеченных подопечных от транспорта, пока наш гужевый транспорт на них банально не сел.

– Стоять! А ну, стоять! Фу! Отпусти крыло! Ну-ка брысь, она тебя раздавит! Ты зачем вцепился в окорочок, выплюнь немедленно!

Мантикорята были настроены решительно и дрались, как настоящие мантикоры. Исцарапали мне все руки, пищали и верещали, щекотали своими воинственно бьющими хвостами.

И когда я, наконец, укутала это пушистое безобразие в куртку, ездовые курицы, икая от смеха, рухнули на землю, я расслышала сдавленное хрюканье за спиной.

В принципе, в этот момент я была готова даже к дикому кабану. В конце концов, я – маг огня, а шашлык из кабанятины, говорят, ничего, если не поскупиться на специи. Но хрюкал не кабан. Хрюкал Норон, кусая кулак и стараясь не лопнуть от хохота.

– И что смешного? – мрачно спросила я.

Три высунувшиеся из тряпицы пушистые макушки также вопросительно пискнули.

– Ничего… – чуть не плача от смеха ответил парень. – Просто… просто… это надо было видеть!

– Разрешаю ночью нассать ему в сапоги, – громким шепотом сказала я мантикорятам.

Пушистые бандиты согласно пискнули.

Хотела добавить, что еще можно сожрать его долю провианта, как Норон резко посерьезнел и обернулся вкруговую.

– Что случилось? – нахмурилась я, понимая, что парень не шутит.

– Кажется, я знаю, от чего погибла эта стая, – тихо ответил Маркус, и его ладони слегка засветились от магии.