Оружие массового поражения - Сергей Зверев

Он посмотрел куда-то в сторону берега, светившегося вдалеке узкой полоской огней, и сплюнул.

– Пожалуйста, вот отсюда давайте подробнее, – повернулся к нему собеседник. Это был тот самый начальник отдела, делавший доклад на недавнем совещании в СБУ. В этот раз на нем не было делового костюма. Одет он был в светлые брюки, рубашку с короткими рукавами и кепочку, придававшую ему вид заправского курортника. Вот только лицо оставалось таким же сосредоточенным. Впрочем, в полутьме этого почти не было видно.

– Филиал торпедного завода в Орджоникидзе, – как бы вспоминая, произнес оперативник, – предприятие давно закрытое. Большой комплекс в свое время отгрохали. При Советском Союзе это был один из главных заводов такого типа. А теперь оказался без надобности. После закрытия, само собой, пришел в совершенное запустение, естественно, люди потеряли работу. Да вы вспомните – Орджоникидзе – это и был, по сути, торпедный завод. Это сейчас здесь курортники появились. А раньше – какой отдых! Короче, накрылось производство.

– Ну и что? – флегматично вопросил эсбэушник.

– А то, что Манукян появился с предложением выкупить весь этот хлам и отстроить яхт-клуб. Возник совершенно неожиданно и сразу с таким грандиозным предложением. Видел я этот проект… Что могу сказать – на бумаге, конечно, впечатляет. Ничего подобного во всем Крыму нет. По его раскладкам, и поселок поднимется необычайно, да и местному населению польза. Завод он уже частично выкупил, и руководство за идею ухватилось так, что теперь и не оттащишь. Поэтому здесь рисковать нельзя.

– А сегодня какие-нибудь работы там проводятся?

– Да пока что никаких. Ведь все только началось, ничего конкретного пока сказать нельзя.

– Давайте поговорим о Гаджиеве, – блеснули в темноте глаза эсбэушника.

– Так, по нему: Гасан Гаджиев – отставной офицер ВМФ. Причем специалист по борьбе с биотерроризмом. Служил и на Каспии, и на Черноморском флоте, а теперь вот у Манукяна один из главных людей. Женат на его сестре.

Оперативник поморщился.

– Ну и по последним данным выяснено, что Манукян связан с Рабочей партией Курдистана.

– Вот это уже интересно, – оживился эсбэушник. – Какие есть факты?

– Недавно он был в Стамбуле и встречался с одним из руководителей партии. О чем шел разговор, сказать не могу. Конечно, появление медуз-убийц ему на руку, но в Крыму они пока не зафиксированы.

Оперативник сделал небольшую паузу. Достав из кармана куртки пачку сигарет, он предложил собеседнику закурить.

– Два года, как бросил, – отрицательно покрутил тот головой.

– И как – не тянет?

– Да как-то не особенно, жить можно. И со здоровьем полегче стало.

– А я раза четыре бросал, – сверкнул полоской зубов в темноте оперативник. – Каких только рекордов не ставил, даже вспомнить смешно! Держался и по два месяца, и по четыре, и по полгода. Да где ж выдержишь с такой работой! Каждый раз срывался. Все на нервах.

Щелкнув зажигалкой, он закурил. Огонек сигареты одиноко тлел в ночной темноте. Эсбэушник терпеливо ждал продолжения.

– Еще, – снова заговорил оперативник, – в Орджоникидзе появились какие-то пришлые, явно не курортники. Во-первых, какие-то подозрительные «турецкие строители», по мордам которых видно, что они скорее головорезы, чем каменщики. Появились они вместе с Манукяном.

– Ну, они вполне могли быть и завербованы в Турции для работ на бывшем подводном заводе. Что думаете?

– Естественно, на свете всякое бывает. Но я так скажу: если это строители, то я – стилист Мадонны.

Эсбэушник невольно хмыкнул, представив себе этого здоровяка в подобной роли. Выходило забавно. Собеседник рассказывал дальше:

– Во-вторых, нарисовались какие-то странные приятели Гаджиева.

– Кто такие? – насторожился человек из СБУ.

– Да есть тут парочка. Два типа, явно с военно-морской выправкой, устроились на работу спасателями. Пока, правда, ни в чем таком не замечены. Ну, и в-третьих, какой-то фотограф объявился. В общем, целая компания людей, не являющихся теми, за кого они себя выдают. Такой вот клубок.

– А что есть по фотографу? Как там его…

– Кузьменков, – подсказал оперативник.

– Да-да, Кузьменков, – эсбэушник подергал за удилище, причем так, как это делает человек, совершенно незнакомый с рыбалкой. Оперативник, глядя на это, усмехнулся про себя: «Похоже, этот парень рыбу ловит только в магазине».

Подавив усмешку, офицер бросил в воду окурок.

– Кузьменков Виктор Васильевич – странная личность. Мы проверили, в Керчи такой зафиксирован, но никакой выставки у него не было. Да и пригласительные билеты – подделка. Пляж и женщины его не интересуют, к тому же он совершенно не выпивает. В общем, ведет слишком здоровый образ жизни. Даже странно.

– Прямо спартанец какой-то, – ехидно ухмыльнулся начальник отдела.

– Вот именно.

– Этим человеком надо срочно заняться. – Начальник отдела поиграл удилищем над водой. – На него – особое внимание.

– Занимаемся, – пробасил офицер.

В темной воде плеснула хвостом какая-то большая рыбина.

– Не сомневаюсь, однако увеличьте ваши старания. – Эсбэушник прищурился и пристально взглянул в лицо собеседнику. – Все-таки вы уверены, что Манукян и Гаджиев причастны к появлению медуз-убийц?

– Почти. Все данные, которыми мы располагаем, свидетельствуют об этом. Но ситуация такая, что действовать нужно наверняка. Брать их необходимо только с поличным – в случае попытки устроить биотеракт в наших водах. Все же инвестор, с этим нужно считаться. Суровая реальность.

– Почему же только в наших? – Начальник отдела недовольно повел рукой. – У нас русские – соседи, с ними надо дружить, как и со всеми другими соседями. Вы меня, надеюсь, поняли. И вплотную займитесь фотографом, а также этими двумя спасателями.

– Понял, все сделаем.

Темная, плавно колышущаяся гладь моря невольно зачаровывала. Негромкий плеск волн настраивал на умиротворенный лад.

– Таким образом, все. Действуйте, – заключил эсбэушник, снова неуклюже пытаясь забросить удочку. – Мы вот с вами рыбу ловим, хоть и условно, а россияне такой роскоши себе позволить теперь не могут. Прибрежные воды опустели.

Собеседник молча покивал головой:

– Да я в курсе. Сейчас об этом только немой не говорит.

– Вот поэтому нам с вами остается одно: работать и еще раз работать.

22

Рассеянно поглядывая на экран телевизора, Полундра сидел в спасательном вагончике и пил крепкий чай, положив перед собой карту Южного берега Крыма. Чаевничая в одиночестве, он подводил итоги проделанной к этому времени работы. Семин был где-то в поселке.

Полученная информация свидетельствовала, что лучшего места, чем бывший филиал торпедного завода в Орджоникидзе, для базы биотеррористов не придумать. Полундра покрутил головой. Удивительно получается! Если бы старлей не был уверен, что Гаджиев ни о чем не подозревает, то все выглядело более чем странно. Чего ради капитан проникся таким расположением к ним и устроил сюда спасателями? И это в пяти шагах от возможного логова: что оно здесь, Павлов уже не сомневался. Территория бывшего завода предусмотрительно приватизирована Манукяном. Местные власти, как выяснилось, просто в восторге от этого. Ну, естественно! Закрытый завод, огромное предприятие, с которым непонятно что делать, а тут появляется добрый дядя Баграт. И вкладывает денежки в завод. А какие перспективы! Поселок, не идущий ни в какое сравнение с соседними курортами, получал все шансы резко вырваться вперед. Организация яхт-клуба на территории бывшего предприятия сулила выгоды буквально всем: Манукяну, местному населению и гостям, которых после строительства яхт-клуба должно было стать очень много.

Таким образом, оставалось только проверить все подозрения. А для этого нужно проникнуть на завод.

Дверь скрипнула, и на пороге появился загадочно улыбающийся Семин. При взгляде на него можно было сразу понять, что у него был какой-то интересный разговор.

– Дверь нужно смазать, Серега, а то скрипит, как осенний ветер.

Полундра кивнул:

– Вот ты и смажь. Ты чего, Володька, лыбишься?

– Да подошла тут сейчас ко мне одна деваха и спрашивает: «Скажите, а где это ваш товарищ, представительный такой брюнет?»

– А что за деваха?

– Да ты ее помнишь, та, что вчера в гости напрашивалась.

– А-а, – протянул Полундра. – Помню-помню. А ты что?

– Ну, я ей и говорю: мол, я и сам представительный. Разве только не брюнет, а блондин. А так – ничем не хуже.

– А она?

– А она – смеется. И вы, говорит, мне тоже нравитесь. Я к вам вечером на огонек загляну. С вином.

– Я не против, – почесал затылок Полундра. – Пусть заходит. Гостям мы всегда рады.

– Вот ведь бабы на тебя, Серега, вешаются, – шутливо вздохнул Семин. – И, главное, ты же для этого ничего не предпринимаешь. Я вот и так и этак. А ты только взглянешь – и она уже твоя. Чем ты их так привлекаешь?