Кости холмов - Конн Иггульден

Очнувшись от мертвецкого сна, Джучи лежал в кромешной тьме посреди соснового леса на склоне горы. Поднеся левую руку к лицу, он попытался разглядеть ее и усиленно захлопал ресницами. Арабы называли рассветом то время, когда черную нить можно отличить от белой, но, судя по всему, до рассвета было еще далеко. Джучи зевнул. Его измученное тело лениво пробуждалось к жизни, и он понял, что больше не уснет. По утрам кожа на ногах еще деревенела, и Джучи начинал каждый день, втирая масло в зарубцевавшиеся шрамы, что остались от раскаленного железа и тигриных когтей. Медленно растирая огрубевшую кожу пальцами, он чувствовал, как расслабляются мышцы, и с облегчением вздыхал. Потом раздался топот копыт и зов разведчика.

– Сюда, – ответил Джучи.

Воин спешился и опустился возле него на колени. Это был один из китайских рекрутов, и Джучи вручил ему горшок с маслом, чтобы тот довершил растирание кожи, пока он будет слушать. Разведчик быстро залопотал на родном языке, однако Джучи перебил его всего один раз, чтобы выяснить значение слова.

– Три недели мы не видели никаких следов войск, а теперь они сами подкрадываются к нам в темноте, – произнес Джучи, вздрогнув, когда пальцы китайца прошлись по больному месту на ноге.

– К рассвету мы могли бы уйти на много миль отсюда, генерал, – тихо предложил разведчик.

Джучи замотал головой. Его люди позволили бы ему бежать только в том случае, если бы он придумал какой-нибудь план, как заманить неприятеля в западню. Простое бегство подорвало бы его авторитет среди всех групп тумена.

Джучи изрек проклятие. В безлунную ночь очень трудно узнать, где находится враг и какова численность его войска. И даже лучшие разведчики тут были бы бесполезны. Единственное преимущество Джучи состояло в том, что он хорошо знал местность. Уединенная долина, что лежала южнее холма, стала на полтора месяца учебным лагерем, и Джучи пользовался ею, чтобы подготовить своих людей к новым трудностям. Вместе с разведчиками Джучи исходил долину вдоль и поперек и знал каждую тропинку, каждое укромное местечко.

– Собери командиров минганов и приведи ко мне, – велел он разведчику.

Десять младших командиров могли быстро довести приказ до каждого воина своей тысячи. Чингис ввел эту систему, и она хорошо себя зарекомендовала. Джучи добавил лишь изобретение Субудая давать имена каждой тысяче и каждому джагуну из ста человек. Такая практика служила лучшему взаимопониманию в бою, и Джучи был доволен нововведением.

Вернув горшок с маслом своему командиру, китаец спешно удалился. Довольный тем, что боль в ногах успокоилась хотя бы на время, Джучи поднялся с земли.

Когда воины Джучи подводили лошадей к вершине холма, откуда начинался спуск в долину, прибыли еще двое дозорных. Солнце пока не взошло, но к тому времени, когда над холмами забрезжило бледное зарево рассвета, все уже чувствовали, как в жилах шевелится жизнь. Заметив на лицах дозорных улыбку, Джучи жестом подозвал их к себе. Эти двое тоже были китайцы, однако обычно невозмутимых воинов явно что-то сильно развеселило.

– В чем дело? – нетерпеливо спросил Джучи.

Дозорные обменялись взглядами.

– Те, которые идут на нас, – монголы, генерал.

Джучи недоуменно сморгнул. В полумраке их лица были хорошо различимы, но ведь когда они находились в пути, спеша передать ему донесение, то скакали в полной темноте.

– Откуда ты знаешь? – спросил Джучи.

К его удивлению, один из них легонько стукнул себя по носу.

– По запаху, генерал. Ветер дует с севера на юг. Ошибиться невозможно. Мусульмане не натираются прогорклым бараньим жиром.

Разведчики ожидали, что Джучи вздохнет с облегчением, когда узнает новость, однако он сощурил глаза и резким жестом отослал их от себя. Монголы, которых видели разведчики, могли быть только из войска Арслана, хотя теперь его туменом командовал новый человек, поставленный отцом. Джучи не имел случая познакомиться с Джебе до того, как Чингис отправил его вперед. В предрассветном полумраке Джучи оскалил зубы. Джебе плохо знал окружающую местность, и Джучи решил встретить его здесь на своих условиях.

Джучи дал новые распоряжения, и войско ускорило шаг. Нужно было спуститься в долину до наступления рассвета. Новость о приближении монгольского тумена слышали все и, так же как Джучи, сгорали от нетерпения показать, на что способны. Даже разгром войск шаха Мухаммеда не доставил бы столько радости, сколько победа над своими.

В лучах восходящего солнца Джебе медленно продвигался вперед. Его воины крадучись окружали долину, где слышались голоса людей и ржание лошадей, разносившиеся далеко по холмам. Боясь обнаружить себя, Джебе оставил сорок кобылиц, у которых подошел цикл, далеко позади, чтобы те не начали подзывать жеребцов.

На рассвете Джебе с довольной улыбкой окинул взглядом долину. Темные пятна людей двигались внизу по земле, окруженной со всех сторон откосами холмов и скалистыми утесами. Шаманы рассказывали когда-то предания о громадных камнях, прилетающих с неба. Упав на землю, они и создали долины, такие как эта. Джебе заметил удобный уступ, с которого можно было бы руководить флангами своего войска, и, умело прячась за листвой деревьев, двинулся вперед в направлении примеченного утеса. Джебе не собирался никого убивать. Он хотел только попугать соплеменников, показать, что они в окружении и могут расстаться с жизнью. Они надолго запомнили бы эту сцену с наступающими со всех сторон вооруженными всадниками.

Обладая острым зрением, Джебе с удовлетворением отметил, что люди в долине не подавали признаков беспокойства.

Было очевидно, что они упражняются в военном деле, и темник разглядел вдали линию дисков, вероятнее всего, соломенных мишеней для лучников. Мужчины скакали шеренгами и пускали стрелы, затем разворачивались для новой попытки. Заслышав далекие звуки монгольских рогов, Джебе умильно улыбнулся.

Вместе с двумя командирами минганов и двумя знаменосцами Джебе привязал коня к сосне и припал к земле, осторожно продвигаясь к краю уступа. Несколько последних шагов пришлось ползти на животе, пока зеленая долина наконец не открылась целиком взору Джебе. Из-за большого расстояния узнать, кто темник, не получалось, но Джебе отметил строгость войсковых построений, а также точность и быстроту выполняемых ими маневров. Кем бы ни был их командир, он хорошо обучил своих людей.

Вот на высоком утесе в полумиле от Джебе мелькнула красная вспышка, а значит, левый фланг нашел подходящий спуск и был готов к атаке. Теперь Джебе ждал только сигнала с правого фланга, и, когда вдали показался и тут же исчез синий флажок, сердце полководца забилось быстрее.

Однако что-то не давало ему покоя, мешая концентрироваться на операции. Где же их дозоры, которые должны были предвидеть возможность окружения? Эта долина была весьма уязвима для нападения неприятеля, и Джебе не мог представить, чтобы кто-то из военачальников Чингиса был бы настолько беспечен. Джебе дал приказ разоружить дозорных, не позволяя им протрубить сигнал тревоги, однако все шло как-то уж чересчур гладко. Или просто Отец-небо покровительствовал ему и дозорных удалось снять без шума? Джебе недоверчиво покачал головой.

– Где их дозоры? – тихо спросил он.

Ближе всех к генералу оказался Палчук, муж ханской сестры Тэмулун. Джебе надеялся, что Чингис не ошибся в выборе, когда, изменив своим принципам, продвинул этого человека наверх.

– Войско невелико, и вокруг других войск нет, – ответил Палчук, пожимая плечами. – Может быть, они выставили дозоры ниже в долине?

По другую сторону низины блеснул огонек. На таком большом расстоянии флажки были бы незаметны, но тот, кто подавал знак, воспользовался осколком китайского стекла, отражавшего солнечные лучи. Отбросив сомнения, Джебе выпрямился во весь рост. В сотне шагов от военачальника лежали две тысячи воинов вместе с их лошадьми. Животные были хорошо обучены и поднялись с земли, не издав ни звука, как только руки покинули их шеи.

– Луки не брать. Не стрелять, – скомандовал Джебе. – Мы только немного поучим их.

Последовав примеру Джебе, Палчук прищелкнул языком и сел в седло. Полки Джебе выступали с четырех флангов и должны были сойтись в центре, где темник рассчитывал встретить командира другого тумена. Джебе дал себе слово, что не станет злорадствовать при их встрече.

Джебе поднял руку, но, не успев отдать приказ к началу атаки, заметил красную вспышку слева. На левом фланге кто-то снова подал сигнал.

– Чем они там занимаются? – громко спросил он.

Не успел Палчук дать ответ, как со всех сторон буквально из-под земли возникли вооруженные люди. Неожиданное появление монгольских воинов с луками в руках произвело шумное смятение в войске Джебе. Стало ясно, что они попали в засаду. Воины другого тумена в полной тишине поджидали их с самого рассвета, прячась в неглубоких ямах и мелких овражках под толстым слоем дерна из опавшей листвы и сосновых игл. Ошеломленный Джебе развернул лошадь и мгновенно оказался под прицелом десятков острых стрел.