Беспощадный - Василий Головачев

Волосы Махаевски носил до плеч, бледное равнодушное лицо тщательно брил и больше походил на учителя истории, нежели на монаха или мастера боевых искусств. Желтоватые глаза его оживлялись редко, да и то лишь в моменты принятия какого-либо важного решения или во время получения сексуального удовольствия. Вывести магистра из равновесия было практически невозможно. По сути, он являл собой достойного кандидата на пост Великого Отца и мог заменить Акума по многим вопросам. Что, с одной стороны, радовало владыку Синедриона, с другой – заставляло держать магистра на дистанции.

Одевался Махаевски подчеркнуто щегольски, «от кутюр», покупая костюмы известных во всем мире модельеров. Некоторые из его приобретений стоили немалых денег, так как изготавливались эксклюзивно, чуть ли не в единственном экземпляре, но Джеральд Махаевски мог позволить себе невинное развлечение и жил и одевался так, как хотел. По вызову Великого Отца СТО он явился в темно-коричневом, в желтоватую полоску, костюме фирмы Альцгеймера. Такие костюмы носили только три человека в мире: премьер-министр Великобритании, президент России и сам мастер Альцгеймер. Джеральд Махаевски был четвертым обладателем престижной модели, цена которой зашкаливала за шестьдесят тысяч долларов. Однако мало кто знал, что основную долю стоимости костюма составлял особый материал подкладки, представляющий собой процессор компьютера. По сути, этот костюм был «распределенной» компьютерной системой, позволяющей владельцу в считаные секунды решать задачи связи с любым абонентом в любой точке земного шара, входить в Интернет и локальные компьютерные сети спецслужб, получать почтовые сообщения, анализировать политические и экономические новости, обходиться без переводчика при беседах с людьми на любом языке, управлять своими помощниками.

Акум знал об особенностях носимых Махаевски одежд, но сам предпочитал одеваться скромнее. Компьютеризированные пиджаки, фраки, штаны и свитера он не любил, хотя понимал, что за ними будущее. Техника уверенно шагала по пути создания «компьютерного человека», живущего виртуальной жизнью.

– Слушаю вас, лорд, – склонил голову магистр, переступив порог кабинета аббата.

– У нас проблемы, – сказал глава СТО, жестом приглашая помощника сесть.

– Все наши проблемы решаемы, – бесстрастно отозвался Махаевски.

– Надеюсь, что так. Вам придется вплотную заняться Россией.

– Разве наши люди в России не справляются со своими обязанностями? Маршал Буркин докладывает, что у них все в порядке.

– Уже не в порядке. Буркин не справляется со своей миссией контролера. Маршал Меллон предпочитает европейский климат и безвылазно сидит в Копенгагене. Маршал Российского ордена Власти Етанов докладывает, что все идет нормально, что во всех эшелонах властных структур сидят наши агенты, что наука и культура управляются нашими эмиссарами, а интегральный анализ показывает, что в России появилась неподконтрольная нам сила. Вы в курсе?

– Самая неконтролируемая сила в любом государстве – это его народ, – хладнокровно проговорил Махаевски. – Россия не исключение. Именно русский народ и порождает пассионарность, как обозначил это явление их ученый и наш ставленник Лев Гумилев. То есть – непокорность и непринятие иных ценностных ориентиров. Но мы работаем над этим…

– Я имел в виду другое явление. Наметилась некая негативная тенденция сопротивления нашей деятельности. Властные структуры России действительно подчиняются нам, но в ее социальных недрах родился слой носителей национальной идеи, достигший, судя по результатам, качества самовыражения.

– Русские до сих пор руководствовались нашей идеей, подсунутой им с подачи наших агентов влияния – получение материальных благ вне сферы созидания.

– Это хорошая идея, но в России она работает плохо. Мне кажется, наряду с реанимированием древних языческих традиций в России предпринята попытка перехвата управления. Есть у вас информация в этой области?

Джеральд Махаевски на мгновение задумался. Лицо его при этом осталось абсолютно равнодушным. Ничего нельзя было прочитать на этом лице, и даже глаза магистра, подернутые флером легкого безумия, не выдавали его мыслей и настроения. Акуму захотелось причинить собеседнику сильную боль, чтобы тот наконец проявил хоть какие-нибудь эмоции.

– Последняя отчаянная попытка перехвата управления была предпринята в России в начале пятидесятых годов прошлого века, – сказал наконец Махаевски. – Остальные не в счет. Управляли процессом наши люди. Приоритеты те же – методология, хронология, идеология, все они находятся под нашим контролем.

– Уже не все. Под второй приоритет давно копают объявившиеся в России аналитики и реаниматоры истории.

– Вы имеете в виду Фоменко, Носовского, Бузгинова, писателей Демина и Асова, историков Платонова и Леонова? По-моему, наши агенты успешно манипулируют общественным мнением, вымазав этих деятелей дерьмом, доказав, что они создают заказные исторические мифы. В то время как…

– В то время как все обстоит наоборот. Ну, это не наша заслуга, а наших предшественников. Вам предстоит усилить колонну агентов влияния в России. Для борьбы с новой силой нужны другие раскрученные имена.

– Солженицын…

– Солженицын, Лихачев, Волкогонов, Гумилев, Зюганов уходят в прошлое, как ушли Маркс, Троцкий, Ленин и Сахаров. Нужны такие люди, как Александр Мень, Виссарион, Кураев, хорошо зарекомендовавшие себя в навязывании религиозных «истин», подменяющих откровения божьи.

– Наши люди работают и в этом направлении. Мы создали вокруг России и внутри ее второй Террористический интернационал…

– Этого мало. Национальное самосознание русских не приемлет диктата, поэтому террор не пройдет. Нужны другие методы, более тонкие. Для того чтобы дискредитировать какое-либо общественное движение, его надо возглавить. Именно таким образом были перехвачены линии управления наукой и культурой. Хотя и этот метод не дает стопроцентного результата. Всегда находится гений-самоучка, который начинает ниспровергать столпы и колебать устои. Вы знаете, что в России появились ученые, непростительно близко подобравшиеся к истинному устройству Мироздания?

– Вы имеете в виду академика Леонова? Он под контролем.

– Я имею в виду его ученика Федорова. Этот изобретатель вышел на одного из молодых олигархов, трудно поддающихся разумным доводам, с предложением создать летательный аппарат на основе эффектов теории упругой квантованной среды и снабдить его реактором на принципе, открытом еще одним русским ученым…